Привет, дорогие друзья! С вами Александра Беликова, мастер лоскутного шитья. Вы спросите: что это за Уильям Моррис такой и как он связан с #лоскутным шитьем ?
Отвечаю: имя дизайнера, родившегося в начале 19 века, переживает новую волну популярности. Выпускаются коллекции ткани для пэчворка по мотивам его работ, вышла книга Мишель Хилл с аппликациями "в стиле Морриса". Кстати, здесь я рассказываю об этих книгах:
5 лет назад мы с Марией Кокиной делали электронный журнал I love patchwork и для первого номера я писала большую статью о Моррисе. Для меня его творчество и жизнь стали настоящим открытием. Как один человек мог быть одновременно писателем, поэтом, художником, ремесленником, дизайнером и политическим деятелем, и в каждой из этих ипостасей — успешным?
Сегодня хотела бы представить вашему вниманию свой рассказ. В последней части рассмотрим наследие Морриса в #лоскутном шитье , полюбуемся невероятными квилтами, поделюсь ссылкой на книги Мишель Хилл.
Начало
1834 год. В Британии основан Великий национальный союз профессий, братья Черепановы построили свой первый паровоз, в России открылась первая гардинно-тюлевая фабрика.
А в живописном пригороде Лондона на свет появился тот, кто станет впоследствии первым дизайнером, в современном понимании этого слова.
Детство у маленького Уильяма было просто идиллическим.
"Мне не хотелось бы покидать этот мир, – сказал как-то Моррис. – Он ведь удивительно радушно встретил меня".
Уильям рос в большом красивом поместье Вудфорд Холл, в любящей семье. В школе учился легко и с удовольствием, а свободное время проводил, разъезжая по лесу на пони в игрушечных латах.
Первые встречи с архитектурой и живописью: созерцание убранства церкви в Эссексе, Кентерберийского кафедрального собора, охотничьего замка королевы Елизаветы I в Чингфорд Хатч. Позже Моррис полюбит все, что связано со Средневековьем и традиционным английским убранством интерьера. Он станет крупнейшим в Англии экспертом той эпохи.
Благосостояние отца, успешного коммерсанта, позволило Уильяму получить хорошее классическое образование. Во время учебы Моррис знакомится со своим будущим другом и соратником Эдвардом Бёрн-Джонсом. Эдвард уже решил стать художником, а сам Уильям видит себя поэтом и архитектором. Молодые горячие сердца мечтали начать «крестовый поход» против безвкусицы и корысти, они верили, что только «добуржуазное» искусство вернет обществу красоту и духовность.
Созданный человеком мир должен быть прекрасен, и его нужно строить по законам искусства, «не с помощью машин, но руками людей и для них самих».
Революционность взглядов Морриса и его товарищей можно понять, если рассмотреть их в историческом аспекте. Вот какую справку о Викторианской эпохе дает сайт Artifex.ru:
«Английские леса безжалостно вырубались, освобождая места для заводов и мануфактур, реки и воздух загрязнялись, старые ремесла умирали, задавленные мощью промышленности. В Лондоне появились знаменитые цветные туманы, укрывающие, как покрывалом, город. Ядовито было абсолютно все ‒ даже ткани, обработанные новыми красителями, для выявления цвета которых использовался мышьяк... Труд рабочих был ничтожен и оплачивался плохо. Наглядным примером о положении трудовых классов являлось производство спичек, для которых использовался фосфор. Туда шли только самые отчаянные, поскольку … фосфор накапливался в организме; это приносило несчастным дикие боли, а их кости и зубы начинали светиться. Главным двигателем эпохи стали деньги, что отразилось на всех слоях общества».
В это же время Моррис писал: «Искусство должно рождать счастье тех, кто создает его, и тех, кто пользуется им».
Он мечтал возродить забытые техники, верил, что все, что окружает человека, должно быть красивым и практичным, сделанным вручную, с душой.
Оказалось, что эти убеждения разделяют и члены творческого кружка «Братство прерафаэлитов», родоначальников стиля «модерн». Молодые художники признавали эталоном искусство флорентийских художников эпохи раннего Возрождения, то есть художников «до Рафаэля». Моррис поступил в своеобразное послушничество к главе этого кружка — художнику, иллюстратору, переводчику и поэту Данте Габриэлю Россетти. Отныне их дороги будут идти рядом: братья, заклятые друзья, мужчины, влюбленные в одну женщину…
Джейн Бёрден
Ей было 18, когда на представлении театра «Друри-Лейн» Джейн заметили художники Данте Габриэль Россетти и Эдвард Бёрн-Джонс. Как раз в это время молодые люди работали над фресками по мотивам Легенд о короле Артуре, и необычная красота девушки покорила их.
Они уговорили Джейн позировать Россети. Он написал с нее королеву Гвиневру. Впоследствии Джейн станет музой самых ярких английских художников середины XIX века, идеалом красоты целого направления живописи.
Уильям Моррис влюбился в Джейн с первого взгляда. Да и кто, скажите, мог бы остаться равнодушным к высокой, смуглой, стройной девушке с большими глазами и четко очерченным ртом, длинной шеей и копной непослушных вьющихся волос? Уильям сделал Джейн предложение и 26 апреля 1859 года в оксфордской церкви Святого Михаила они обвенчались.
В то время Моррис увлекался живописью, но сам признавался, что единственная удачная его работа - «Прекрасная Изольда», на которой он изобразил свою Джейн. Совпадение или нет, но второе название этой картины - «Королева Гвиневра». Напомним, что согласно легенде, Гвиневра — супруга легендарного короля Артура, изменившая ему с Ланселотом, одним из рыцарей Круглого стола.
Получается, Моррис изобразил свою будущую жену в роли женщины, полюбившей другого? Напророчил будущее? Ведь Россети, открывший Джейн, будет любить ее всю жизнь, и не безответно...
