В последнее время на Западе модно снимать фильмы, прославляющие как бы угнетенные меньшинства. Ну, с неграми, женщинами и представителями ЛГБТ в принципе ясно. Но отчего в разряд угнетенных меньшинств попали вдруг книжные и киношные злодеи?
В итоге мы наблюдаем, как мстительная коварная колдунья, заколдовавшая Спящую красавицу, оказывается милейшей Малефисентой, которую все обижали и предавали с детства, поэтому теперь она Право Имеет. Мы наблюдаем, как душевнобольной убийца-насмешник Джокер, один из самых последовательных и опасных противников Бэтмена, оборачивается милейшим безобиднейшим Артуром Флеком, которого всё, абсолютно всё окружающее – в том числе странное пренебрежение толстосумов, отчего-то не желающих ввести его в свой круг, и странное пренебрежение соседки, отчего-то не желающей ему давать, - приводит ко вполне объяснимому стремлению жестоко убивать своих обидчиков. Мы наблюдаем, как довольно брутальная и безбашенная Харли Квинн превращается в Харлин Квинзель, эксцентричную, но душевную, справедливую и милейшую девушку, способную на самоотверженные порывы в адрес девчонок, которых впервые видит.
Кощей из «Последнего богатыря» ни в кого не превращается: он и так бесстрашный витязь добра без страха и упрека. В юности он, кстати, завалил огромным камнем своего учителя, доброго волшебника – в общем, Кощей определенно тоже много настрадавшаяся жертва харассмента, которую непременно нужно обнять, понять и простить.
Дошла, наконец, очередь и до Круэллы де Виль (Стервеллы в других переводах), этакой богатой старухи Шапокляк, шикарной модельерши, не раз попадавшей в топ самых впечатляющих кинозлодеев и знаменитой тем, что украла сотню щенков-далматинцев, чтобы сшить из них шубу. Фильм «Круэлла» посвящен ее молодым годам, так сказать, становлению на пути суперзлодейки.
Как говорил один мемотворец, тут всё совсем не так однозначно: Эстелла, как на самом деле зовут Круэллу, на самом деле очень хорошая и милая, прямо как Харли Квинн. Но проклятая промозглая действительность (чуть не сказал машинально: советская, хотя на самом деле она лондонская), постоянные унижения, жуткие трагедии детства и личные счеты с далматинцами, безусловно, дают ей святое право спустить шкуру со щенков. Этакая коллективная ответственность с умозрительными трубами крематория.
Наследственность у Круэллы вообще весьма запутанная, как в «Звездных войнах», что придает ей достаточно стервозности, чтобы бросить вызов своей работодательнице баронессе фон Хельман (блестящая роль Эммы Томпсон). Будущая звезда модельного бизнеса, правда, чистит туалеты в модном бутике, но это не мешает ей создавать на досуге гениальные модели сезона. Так всегда бывает, мы же в курсе. А когда две грандиозные стервы сшибаются в яростной схватке, словно элитные бойцы умозрительного сумо, – это вообще просто праздник какой-то.
Вся беда в том, что любопытная взрослая история осуществлена «Диснеем» - тем самым, которому принадлежит франшиза «101 далматинец», - и в рамках заявленного не самого взрослого ценза 12+.
Бюджет фильма, правда – 200 миллионов долларов… Тут уместна небольшая уважительная и скорбная пауза. Нет, согласен, в картине много декораций, шикарных нарядов и массовых сцен, когда камера пролетает по коридорам и подвалам роскошного лондонского бутика, и на ее пути попадаются десятки актеров массовки, изображающих посетителей и сотрудников магазина, которые занимаются повседневными делами. Но куда пошла чудовищная сумма, потраченная на постановку, особо не видно все равно. Она где-то здесь, как американский военный бюджет. Тихонько растворилась в съемочном процессе.
Эмма Стоун прекрасно сыграла и Эстеллу, и Круэллу – этакого Супермена, который не прячет лица даже под смехотворной маской, как Зорро, но которому достаточно надеть ботанские очки Кларка Кента, и никто уже не в состоянии его опознать. Вообще кастинг весьма неплохой, практически все актеры находятся на своих местах и играют внятно – ну, разве что кроме взятой для толерантности темнокожей актрисы в роли репортерши модного журнала, чрезвычайно миленькой, но в драматургическом плане особо не нужной и не демонстрирующей никаких актерских чудес. Однако бенефис, конечно, у Эммы Стоун. Хотя и Эмма Томпсон здорово выступила на все деньги, отчего ж.
Но кто уж совсем не нужен в фильме, так это положительный гей – и вовсе взятый исключительно из соображений «чтоб был и нас в чем-нибудь случайно не обвинили».
В «Круэлле» использовано очень много музыки семидесятых. Напомню, это время, когда панк начал править бал и в музыке, и в моде. Последнее в фильме, кстати, тоже обыграно – например, перформанс Круэллы с появлением из мусоровоза. Такое обилие аутентичной музыки почему-то всегда приветствуется публикой с придыханием, но я, честно говоря, обычно воспринимаю такие восторги с некоторым недоумением. На моей памяти старый трек лишь дважды идеально лёг в канву повествования, хорошо подчеркнув происходящее – «Interstellar Overdrive» от «Pink Floyd» в начале «Доктора Стрэнджа» и «Sweet Dreams» от «Eurythmiks» в начале «Запрещенного приема». Во всех остальных случаях – в том числе в якобы гениальном использовании композиции «Аллилуйя» в сцене любовных игр героев из «Хранителей», - это вызывает лишь тягостное пожатие плечами. Как сказал классик, ты сделал что-то; ну и что?
Опять же, в саундтреке присутствуют квины, «Дорз», «Супертрамп», Блонди, без которых трудно представить музыкальную сцену семидесятых; но позвольте, раз уж речь идет про времена становления панковской моды, то где «Секс пистолз»? Где хотя бы «Relax, don’t do it» калифов на час «Frankie Goes to Hollywood», без которой трудно представить дальнейшее развитие мировой попсы? Денег не хватило? Не смешите мои дырявые кроссовки, люди с двумястами миллионами бюджета.
В общем, просто собрать в кучу старые треки – этого маловато для духовного оргазма, как в постмодернизме совершенно недостаточно ввернуть чужую цитату, чтоб пробрало. Всё это должно играть на общую идею, иначе несчитово. А классику лучше слушать дома через соответствующие колонки, а не в кинозале в виде звукового сопровождения к совершенно постороннему медиапродукту.
И не очень понятно, почему главную героиню играет белая актриса. Конечно, было бы немного странно, если бы белую злодейку в молодости играла черная девушка; с другой стороны, черные образы Маннергейма, Анны Болейн и Анны Карениной демонстрируют, что при желании нет ничего невозможного. Возмутительное засилье белых актеров в Голливуде необходимо ведь как-то, в духе времени, беспощадно и последовательно искоренять.
С другой стороны, фильм и без того на все сто отрабатывает актуальную повестку дня. В команде Круэллы имеют место афроевропеец, бодипозитивный кекс и открытый гей. В общем, учитывая двух сильных женщин, вокруг которых разворачивается конфликт, можно считать, что квота угнетенных меньшинств для фильма успешно отработана (тем более что гей, как уже было сказано, абсолютно не нужен ни для сюжета, ни для атмосферы: он просто есть). Имеющиеся мужики традиционно безвольные, покорно выполняющие любые фантазии Круэллы (или Баронессы), хоть и глухо ворчат, потому что им это совершенно не нравится. Но это ведь проклятый мужской мир, как говорят феминистки, поэтому женщины в нем заправляют, жестоко помыкают мужиками и самодурствуют, как обычно происходит во всяком мужском мире.
Другими словами, регулярно показывая отважных, умных и сильных женщин, геев и афроамериканцев в противовес робким, глупым и ни на что не способным белым мужланам, западное кино само роет себе могилу. Зрители уже привыкли, что всё, показываемое в кино – чистая правда, примерно как в советских газетах. Еще лет десять, и западный зритель, уже изучающий историю по голливудским фильмам, начнет всерьез недоумевать: женщины в каждом кино – отважные, умные, сильные; как по определению неуклюжим и слабым мужикам удалось их поработить? И главное – почему дамы, будучи и так неизмеримо выше всяких унтерменшей, требуют себе еще каких-то преференций?
То есть люди начнут сомневаться либо в необходимости позитивной дискриминации, либо в потенциях современного кинематографа. Оба исхода – серьезный проигрыш пропагандистской машины. Последнее совершенно беззубое шоу «Оскара» и перманентное падение сборов правильных толерантных фильмов демонстрируют, что зрители разочаровываются именно в кино, которое всегда было очень мощным орудием пропаганды.
В целом «Круэлла» чуть поизобретательнее недавних «Хищных птиц», но, как и «Пушки Акимбо», эксплуатирует ровно тот же образ Харли Квинн, эмансипированной, дерганой и эффектной внешне (эффектной и сексуальной, что самое смешное, в первую очередь для мужчин, от токсичного мнения которых в подобных фильмах и пытаются отделаться). Увы, образы сильной женщины на экране пока жутко однообразны.
Я плохой предсказатель. Но, честно говоря, совершенно не вижу, за счет чего этот фильм соберет полмиллиарда долларов, чтобы окупиться и принести прибыль.
Стало быть, перманентное противостояние между искусством кино и актуальной повесткой продолжается.
Другие тексты автора: