СЕСТРЫ – СОПЕРНИЦЫ, Катя и Маша ДОЛГОРУКИЕ.
В одной из глав моей исторической повести «СВЕКРОВНЫЕ УЗЫ» есть такие слова по поводу отношений императора Александра II и сестры его возлюбленной Екатерины – княжны Марии Михайловны Долгорукой:
«Пытаясь исправить положение, сделать некий ребрендинг имиджа императора, выражаясь современным языком, а также искренне считая, что ее протеже Катя Долгорукая всего лишь очередное легкое увлечение Александра II, дворцовая сводня Варвара Игнатьевна Шебеко попыталась подсунуть царю в дни разлуки с любимой Катину сестру Марию. Заодно эта подлая акция имела целью отвлечь Александра Николаевича от Кати и ослабить ее влияние на императора, а также усилить авторитет сводни Шебеко в Зимнем Дворце. Но замысел Варвары Шебеко и «дворцовых интриганов» не удался. Сердце Александра оказалось настолько занятым Екатериной, что он практически не отреагировал на младшую Машеньку. Кроме того, у Александра и Кати были свои секреты от Шебеко, и он прекрасно знал, что Маша обожает и сестру, и его по-родственному, по-сестрински, она даже участвовала в их романе, они встречались под ее прикрытием, и через нее передавались любовные послания. Однако Александр II все же поддался искушению и пришел на свидание с Марией Долгорукой, видимо, чтобы поговорить лишний раз о предмете своей любви Катеньке с родным и знакомым человеком. Но поговорил он с ней всего около 1 часа, причем на не касающиеся Катеньки самые общие темы: о занятиях Марии и ее материальном положении, о том, о сем. А затем монарх подарил Машеньке кошелек, наполненный золотыми червонцами, и наскоро удалился. Для него с определенной поры не существовало других женщин, кроме Екатерины Михайловны. А также, он считал другие отношения с ее сестрой, кроме родственных, неэтичными. Были и свидетели, которые буквально подглядывали в замочную скважину и подслушивали, но увы, ничего между Александром и Машей не произошло. И в этом вопросе Шебеко просчиталась».
И мне многие читатели стали возражать, что мол Александр такой-сякой, встречался и с Екатериной, и с ее сестрой Машей. В частности википедисты, что писали про Машу главу в Википедии. На самом деле все что угодно при желании можно поставить с ног на голову, смотря кому это выгодно.
Проведя исследование на основании писем и документов, я поняла, что Маша служила всего лишь прикрытием для пылко влюбленного императора и сестры Екатерины Долгорукой. Александр и Екатерина одно время встречались в Смольном институте под предлогом посещения Маши. Иногда император встречался с Машей в Летнем Саду, чтобы в конечном итоге договориться о встрече с Катей и передать друг другу записочки. Конечно, ручаться никто не может, что никакой искры там не было.
Привожу документальное подтверждение своего предположения - отрывок из письма императора Александра II княжне Екатерине Михайловне Долгорукой (Долгоруковой) от 6 марта 1867 г, 11 часов.
"...Воистину только тобою я и дышу и все мысли мои, где бы я ни был и что бы я ни делал, постоянно с тобою и не покидают тебя ни на минуту.
...Все утро прошло за работой и приемами.
...Затем отправился я навестить старшего сына (Александра Александровича - прим. А.Л.) От него мы с его женой (Марией Федоровной - прим. А.Л.) пошли в Екатерининский институт, что я им давно обещал…. Я нахожу их [институток] еще более манерными, чем тех, что в Смольном,?– но ты знаешь, душа моя, почему сердце мое принадлежит Смольному. Во-первых, бывало, я там видел тебя, а во-вторых, нынче там твоя милая сестра, которая так любит нас обоих. Ты ведь понимаешь, дорогая, как мне не терпится туда заглянуть, особенно сейчас, когда знаю, что сестра твоя должна передать мне твое письмо.
Для меня настоящая пытка откладывать этот счастливый момент исключительно из осторожности, чтобы не возбудить внимания слишком частыми визитами. Так все и происходит на этом свете: большую часть времени приходится делать противоположное тому, что на самом деле хочется. А в особенности, к несчастию, это относится к нам. Надеюсь, когда-нибудь Бог нам воздаст за все те жертвы, которые одну за другой мы вынуждены приносить сейчас.
...Люблю тебя, душа моя, и счастлив без памяти, что принадлежу тебе навсегда".
Письмо Александра Екатерине. Суббота 6/18 января 1868:
"...Никто еще не любил на целом свете, как мы любим друг друга.
...Да, конечно, я чувствую, что стал твоей жизнью, я хотел бы только, чтобы ты не забывала, что ты моя, и что у меня везде и всюду лишь одна мысль в голове – ты, мой ангел, моя радость, мое счастье, мое утешение, моя отвага, мое все. Всего остального для меня более не существует.
...Завтра нам представится возможность увидеться утром на прогулке и вечером на свадьбе, где наши взгляды выразят все сокровенные чувства. Ведь именно мы бы хотели быть на месте новобрачных. Скажешь ли мне, что собираешься делать в понедельник утром, а вечером? Я надеюсь, мы встретимся в 8 часов в нашем гнездышке".
Александр II Екатерине. С. П. Воскресенье, 28 января/9 февраля 1868, этом письме опять есть про сестру:
"...Что касается меня, я радуюсь, как ребенок, что увижу тебя вечером на балу и вновь смогу гордиться... своим сокровищем.
...Я невольно вспомнил о нашей бедной сестре [359], которая была в это вовлечена. Безусловно, ты права, когда сказала мне, что мы гадко поступили с ней, но должна была прочесть в моем письме, что я прошу у нее прощения за то, что усомнился в ней.
Конечно, мне будет приятно, если она нам пришлет конфет из Киева, ибо мы всегда ценили каждый знак внимания с ее стороны к каждому из нас, ибо я, как и ты, и более чем когда-либо, чувствую, что составляю единое существо с тобой, мой ангел, мое все, и это ощущение делает нас счастливыми, но его можно понять только, если любить друг друга, как мы."
Вероятно Маша вполне могла завидовать сестре, справедливо полагая, что она и моложе, и красивее, и тоже заслуживает внимания императора. Совершенно естественно, что Катя ревновала императора к Маше из-за своего неопределившегося еще положения при дворе и самое главное при Александре II.
Возможно Александр усомнился в Маше после наговоров Кати, вернее усомнился, можно ли ей доверять и будет ли она держать язык за зубами, несмотря на всю ее любовь к сестре.
Но все же злые языки сильно преувеличивают, пытаясь еще сильнее опорочить и Екатерину, и Александра, и Марию в купе с ними. Видано ли дело при живой жене завести постоянную любовницу, родить детей вне брака, а потом пытаться взгромоздить ее на трон?
А сейчас уместно рассказать и о княжне Марии Михайловне Долгорукой. Она родилась 23 апреля 1849 года в имении Тепловка под Полтавой, то есть она на два года моложе сестры Екатерины. Если вы помните из предыдущих глав, то отец ее гвардейский капитан, разорившийся князь Михаил Михайлович Долгоруков (1816—1871), а мать ее Вера Гавриловна Вишневская (1820—1866). По отцу Мария и Екатерина были потомками князя А. Г. Долгорукова, известного придворного Петра II, и адмирала Осипа Дерибаса, основателя города Одессы. По матери дети – потомки полковника Вишневского, привезшего из Малороссии в Петербург пастуха Алёшу Разума, ставшего фаворитом императрицы Елизаветы Петровны, дочери Петра, у которой и без того было множество фаворитов.
Княжна Мария Михайловна была очень красивой девушкой, яркой блондинкой с нежно-белым цветом кожи и пышными формами, затмевая красотой свою старшую сестру. Но тут есть один нюанс – Екатерина Михайловна в юности очень походила на юную герцогиню Марию-Софию, будущую императрицу Марию Александровну, нынешнюю жену Александра II, т.е. Екатерина подарила царю и воспоминания его былых чувств в юности.
Из-за своего шаткого положения, даже учитывая то, что Маша встречается с императором как посредник, Екатерина Михайловна была не в силах совладать с чувством соперничества и с ревностью (а может и Маша подливала масла в огонь своими шуточками и надеждами), она добилась согласия Александра на удаление Маши после выпуска из Смольного на три года в Киев, к брату князю Василию Михайловичу. Вернувшись в Петербург, Мария снова сблизилась с сестрой.
Так в одном из писем Александра II к Екатерине, он обсуждает тот факт, что влюбленные усомнились в намерениях Маши и отослали ее в Киев, но в то же время иронизирует, что Маша пришлет им из Киева конфет.
С. П. Воскресенье, 28 января/9 февраля 1868, этом письме опять есть про сестру:
"...Что касается меня, я радуюсь, как ребенок, что увижу тебя вечером на балу и вновь смогу гордиться... своим сокровищем.
...Я невольно вспомнил о нашей бедной сестре, которая была в это вовлечена. Безусловно, ты права, когда сказала мне, что мы гадко поступили с ней, но должна была прочесть в моем письме, что я прошу у нее прощения за то, что усомнился в ней.
Конечно, мне будет приятно, если она нам пришлет конфет из Киева, ибо мы всегда ценили каждый знак внимания с ее стороны к каждому из нас, ибо я, как и ты, и более чем когда-либо, чувствую, что составляю единое существо с тобой, мой ангел, мое все, и это ощущение делает нас счастливыми, но его можно понять только, если любить друг друга, как мы."
Александр даже испытывал неловкость за то, что поддался на уговоры и настоятельные просьбы Екатерины и позволил сослать сестру Машу в Киев. В письме от С. П. Понедельник 29 января/10 февраля 1868 года:
"...Она (невестка Мария Федоровна) осведомилась также о твоей сестре (Маше) и сожалеет, что та уже уехала.
Также она вспомнила, что они вместе танцевали в институте. Бедная Маша, как мне жалко ее, и как бы она была рада видеть нас на балу. Мне приятно, что ты одобряешь мое письмо, ибо чувствовал я себя виноватым перед ней, из-за тебя, моя гадкая, злая, и все же очаровательная шалунья.
Однако, как ты поняла, я на тебя не сержусь, ибо это касается лишь нас двоих, и я вижу, что ты сама нынче чувствуешь, что я бы прав, когда упрекал тебя за комедию, которую ты играла перед ней и которая так ее огорчила во всех отношениях. Но меня утешает, что она уехала, успокоившись и удостоверившись, что мы не изменили своего к ней отношения, и что именно наш долг попытаться исправить зло, причиненное ей, доказав нашу истинную и неизменную привязанность.
Мое незапечатанное письмо докажет ей также и то, что я никогда не прекращал ей повторять: «Мне нечего от тебя скрывать». И если она на миг поддалась каким-то другим мыслям, то это лишь благодаря всему тому, во что ты пыталась заставить ее поверить, Бог знает почему. Одна она нас издавна понимала и [все про нас] знала, и теперь точнее, чем раньше, знает, чем мы друг для друга стали.
Ты помнишь, я тебе об этом говорил не раз, но убедилась ты в этом лишь после того, как она сама тебе об том сказала в последние дни перед отъездом. Она давно знала, что мы друг для друга сделались всем. Именно так и ничего более. Пойду теперь отдыхать в ожидании нашего свидания и bingerle, к которому я страстно стремлюсь более, чем когда-либо".
Александр II, всего лишь радея о будущем Катиной сестры, предложил молодому офицеру князю Леониду Вяземскому жениться на Марии Михайловне, но получил решительный отказ князя, за что попал в немилость царя.
Вслед за Катей Маша была пожалована во фрейлины 1 января 1870 года. А вскоре повстречала и своего избранника князя Эммануила Николаевича Мещерского (1832—1877).
29 апреля 1870 года в Брюсселе состоялось венчание княжны Марии Михайловны Долгорукой и князя Эммануила Николаевича Мещерского, поручителями по жениху были князь Н. А. Орлов, князь Василий Долгоруков и князь Н. И. Трубецкой. И сам Император покровительствовал их брачному союзу и подарил молодым на свадьбу миллион рублей. Молодые жили за границей по назначению супруга, но были несчастливы в браке из-за пагубных увлечений мужа-картежника. У них родилась всего лишь одна дочь Леонилла в 1871 году. В 1877 году в русско-турецкую войну Мещерский был убит пулей в сердце.
После смерти мужа княгиня Мария Михайловна Мещерская вернулась с дочерью Леониллой(1871—1967) в Петербург в свой роскошный особняк на Английской наб., 46, где занимала покои второго этажа, а остальное помещение сдавала внаём.
Мария искала себе мужа, дабы неприлично быть вдовой в ее годы и при ее красоте, кроме того ее сестру Екатерину в 1880 году все же взял в жены вдовый к тому времени император Александр. В ту пору к княгине Марии Михайловне посватался князь Д. И. Святополк-Мирский, а она была совсем не прочь принять предложение князя, но зачем-то решила спросить разрешение у императора, наверное, чтобы проверить свои чары или пощекотать нервы сестре. Узнав об этом другой князь М. Т. Лорис-Меликов, враждовавший с Мирским с давних пор, помешал браку и добился отказа императора.
Но кто ищет, тот обрящет. И 16 апреля 1882 года Мария Михайловна вышла замуж за графа Георгия Густавовича Берга (1849—1920), племянника и наследника генерал-фельдмаршала Федора Федоровича Берга. Бракосочетание состоялось в Выборге. Во втором браке Мария Михайловна была счастлива, у молодых родилось два сына, Георгий (1883—1884) и Борис (1884—1956).
Скончалась княгиня Мария Михайловна Долгорукая-Мещерская-Берг в 1907 году в Париже от малокровия, в возрасте 57 лет, похоронена в Ницце.
Злые языки и родственники утверждают (ли), что Екатерина Михайловна всю жизнь ревновала сестру Марию к императору. Но этому нет документальных подтверждений. Более того есть подтверждение любви и скорби Екатерины, которая телеграфировала брату Анатолию: «Мария скончалась — безумно скорблю». В итоге в 1922 году они обе вероятно встретились в другой жизни, на одном кладбище в Ницце.
