Каждые десять-пятнадцать шагов, я останавливалась и напряженно вслушивалась в тишину, стараясь уловить малейший звук или шорох. Конечно, особых навыков выслеживания неприятеля под землей у меня не было. Но, охотиться в тайге приходилось. И с осторожным зверем я дело имела. Поэтому, не видела большой разницы. Время шло, отсчитывая секунды минуты и часы. Но, здесь, под землей, это было вовсе не так. Здесь время стояло на месте, пока я двигалась этим, казалось, бесконечным коридором. И вот, наконец, стрелка моих часов дернулась и сдвинулась с места, перескочив сразу несколько делений.
Впереди послышался слабый гул голосов и хлестких ударов. Я присела на корточки, пытаясь понять по звукам, насколько они далеко от меня и что там вообще происходит. Если на первый свой вопрос я нашла ответ. Они, судя по всему, были за очередным поворотом, и, судя по эху, там была небольшая пещера. А вот на второй вопрос, что там происходит, я ответить так и не смогла. Ладно, надо подобраться поближе и все увижу.
Соблюдая осторожность, мелкими семенящими шагами, я стала подбираться к повороту. Перед самым изгибом стены я погасила фонарь, присела на корточки, и осторожно выглянула. То, что я увидела повергло меня в легкий столбняк, и я чуть не выдала себя. Но, вовремя зажала рот ладонью, чтобы удержать готовое вырваться из моих губ громкое и забористое ругательство.
Это была небольшая пещера, из которой вело два выхода. Тот, из которого я сейчас выглядывала был третьим. Посередине пещеры стоял большой плоский камень, напоминающий жертвенный алтарь. Рядом, на раскладном походном кресле сидел, расположившийся со всеми удобствами Мезенцев, держа в руках раскрытую банку с пивом. Несколько фонарей висело по краям, хорошо освещая всю пещеру. На камне напротив Мезенцева стояла черная коробочка шипящей рации и несколько полных банок с пивом. Внизу стоял ящик военного образца, в котором обычно хранили боеприпасы. Я подумала, что это была взрывчатка.
Один из коридоров был завален камнями и мелким щебнем. Возле него двое мужиков в камуфляже трудились, как на стройках первых пятилеток. Уже довольно большая куча камней лежала в стороне. Было понятно, что они расчищали завал. Игорь висел на веревке, связывающей его кисти. Веревка была перекинута через выступающий из стены камень, похожий на палец. Лицо его было в крови. Разбитые очки валялись на полу, недалеко от него. А рядом стоял мой старый знакомец Леха, который приходил однажды с покойным ныне Виталием, наниматься на работу. Он по-прежнему был похож на голодного удава. Только в свете фонарей его костистое тело выглядело так, как будто, один из мертвецов из пещеры, в которой мы побывали с Игорем, встал и занялся пытками живого человека. В руках у Лехи-Удава был толстый канат, вымоченный в какой-то жидкости. И я с ужасом поняла, ЧТО за хлесткие удары я слышала на подходе к этому коридору. От жгучей ярости у меня потемнело в глазах. Я сжала руки в кулаки так, что ногти впились в кожу ладоней и тонкая струйка крови потекла по запястью. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоить сердцебиение и суметь взять себя в руки. Голова должна быть холодной, чтобы принимать верные решения. А то сгоряча таких дел наворочаю, что и Игоря не вытащу, и сама к эти уродам в руки попаду.
А Мезенцев, развалившись в своем кресле, потягивал пиво и неторопливо вещал. Не знаю, кто меня сподобил это сделать, но, наверное, сработал какой-то инстинкт или подсознание. Я быстро вытащила свой телефон, нашла кнопку диктофона и включила запись, молясь мысленно, чтобы на нем не сдох аккумулятор.
- Ты, друг мой, напрасно артачишься. Весь в своего папашку, прости, Господи…
Игорь при этих словах, поднял голову и прохрипел:
- Не поминай имя Господа всуе…
Ого… Он еще кусается. Не смотря на критичность ситуации, мне это понравилось. Наш человек.
Мезенцев хохотнул. Не обращая внимания на слова Игоря, продолжил:
- Так вот… Ты, мой друг, думаешь, что все знаешь. Вынужден тебя огорчить, это не так. Я не зверь какой, и если ты считаешь, что я погорячился с тобой, то, совершенно напрасно. – Он хохотнул и сделал еще один глоток из банки. Пристально посмотрел на пленного и едва заметно кивнул Лехе-Удаву. Тот, препаршиво улыбаясь, взмахнул мокрым канатом и хлестко ударил Игоря по ногам. Тот взвыл от боли, а я дернулась, будто это меня ударили. Сжала челюсти так, что зубы хрустнули, но сдержала себя, осталась на месте. А Мезенцев, удовлетворенно оглядел Игоря, и продолжил. – Зря ты упираешься, Игорек. Что ты корчишь из себя партизана-подпольщика. Тебе всего и надо-то, что только сказать, где Царь-Книга. Я ведь знаю, что вы ее нашли. Мои уроды то совсем на головку слабые. Сундук как следует не осмотрели. А я вот вернулся. И второе дно нашел. – Он сделал внушительную паузу, чтобы посмотреть на реакцию Игоря на это его сообщение.
Но, мой друг молчал, будто и правда, партизан-подпольщик в застенках у фашистов. Не увидев никакой реакции, Мезенцев нахмурился. А мне так и хотелось сложить пальцы в кукиш, и высунуть его из-за угла, за которым я сидела. Ну, и конечно, я поздравила себя с тем, что перепрятала Царь-Книгу, не оставив ее в тайнике сундука.
