Здравствуйте
Страх. Это чувство особенное: с одной стороны, абстрактное, нет какого-то определенного понятия. Ну, да, человек боится – как это выражается, в чем? С другой стороны, каждый человек испытывал страх и понимает, что он проявляется и на физическом уровне, и на психологическом.
Описать страх сложно. Я не пишу хоррор и не люблю этот жанр. На мой взгляд, по-настоящему страшных книг не так уж много, хотя жанр весьма популярен. Однако события, в которых персонаж встречается с чем-то непонятным, есть почти в каждом произведении.
Несколько лет назад я окончил литературные курсы, до сих пор помню одно домашнее задание. Нужно было написать эпизод, где персонажу страшно.
Я написал вот такой, желательно, чтобы вы его прочитали, потому что на этом примере я расскажу об одном интересном приеме.
Герман подъехал к дому в полночь.
Вот уже полгода Герман задерживался на работе допоздна: Лика ушла – торопиться нет смысла. В пустой квартире одиночество наваливалось тяжелой тушей на сердце, душа скулила – по-щенячьи, надрывно. Пока же только усталость горбила плечи… и боль – постоянная, как незалеченная язва. Жена ушла не к другому. Разлюбила – так сказала. И Герман мучился: желал разборок, даже ссор с битьем посуды, лишь бы понять – почему? Далеко Лика – не дотянешься.
Герман с долгой ненужной аккуратностью загасил окурок, вышел из машины. Привычно глянул на окна третьего этажа, нащупывая сигналку, и оцепенел.
На его кухне – свет. И кто-то прижался к стеклу. Радость ошпарила сердце – жена вернулась! Тут же по спине пробежал холодок недоумения и тревоги – невозможно. И ключ только один – у него. Воры залезли, друзья разыгрывают?
Вертикальные линии искажены дождем. Проклятые очки. Это Лика о них помнила – не Герман. Минус два не бог весть какая близорукость, но в темноте, в дождь… Он потянул уголок глаза – прищурился. Неподвижный силуэт – как манекен или жуткая кукла.
Герман не отрывал взгляда, не шевелился – беспокойное напряжение пригвоздило к земле. Предположения пронеслись в голове, смешались в бессмысленный ком. Безопасность одиночества в квартире – в логове раненого зверя – казалась теперь основой бытия.
Герман выронил ключи, очнулся. Темнота сгустилась. Где-то завыла собака. Выдохнув, он ринулся к дому, вошел в темный подъезд, но на втором этаже повернулся и выбежал в ночь. Глянул снизу: свет горит, никого нет. Тьфу ты! Наверное, сам утром не выключил. В окне что-то мелькнуло – темное, бесформенное. Или показалось?
Герман снова закурил, руки дрожали. Осторожно, без звука он открыл подъездную дверь, пошел на цыпочках. Чертыхнулся, когда сигарета обожгла губы.
Фонарик мобильника высветил закрытую дверь квартиры. Герман приложил ухо – тишина. Он медлил: казалось почему-то, что, если войдет, больше не будет прежним, все изменится. Пальцы нашарили кнопку звонка. Короткий визг внутри испугал до холодного пота – в последний раз слышал его, когда была Лика. Лика! Образ вспыхнул в голове, вернул рассудок: он разберется с этой чертовщиной! Герман всунул ключ в скважину…
Оценку получил такую: «От литреда: хороший психологический портрет героя с разбитым сердцем (но немного перебор с нагнетанием атмосферы)».
Но! Я никогда не пишу отрывки просто так. Как правило, в голове складывается «обрамление» – сама история, сюжет. Так и тут: Герман-то убийца. Он убил свою жену, спрятал тело. При этом его мозг «ведет» себя более чем странно. Галлюцинации у него или что-то происходит на самом деле? Я бы подготовил читателя к тому, что сцена с кем-то в окне была бы страшной не только для него.
Роман я не написал, но прием «Саспенс» считаю самым важным в описании страха.
Суть его как раз в «нагнетании атмосферы». То есть страх возникает не тогда, когда персонаж лицом к лицу сталкивается, скажем, с зомби, а в ожидании этого столкновения. Саспенс – это художественный прием, создающий продолжительный эффект тревожного ожидания чего-то страшного как у персонажа, так и у читателя.
Для себя я определил формулу саспенса, делюсь с вами:
И немного пояснений
1. Определенное состояние героя
Понятно, что персонаж в прекрасном настроении будет иначе реагировать на что-то непонятное и страшное. Когда у него проблемы, какие-то неприятности, настроение плохое или депрессия, то ощущения усиливаются, но…
► во-первых, происходит некое замещение. То есть в какой-то момент саспенса персонаж перестает думать о том, что с ним было раньше, и полностью погружается в ситуацию.
► Во-вторых, чем больше читатель симпатизировал герою, тем больше он начнет переживать и следить, как герой разрешает ситуацию саспенса.
Электричка, взвизгнув и набирая ход, увезла прочь свет, тепло, дружеские подначки – чужие, но приятные. Зина, поёживаясь, заспешила прочь, сперва вдоль платформы, затем – по узенькой, неровной от старости асфальтовой дорожке.
Под деревьями оказалось совсем темно. Каждая колдобина, через которую днём Зина перешагнула бы, не заметив, сейчас словно нарочно прыгала под ноги. Зина пошла медленнее, наощупь, жалея, что телефон почти разряжен: лучше не светить встроенным фонариком, а поэкономить. Дважды она чувствовала, что идёт по мягкому, и осторожно возвращалась на тропу.
«Сейчас выйду к участкам, там светлее!»
Невидимые деревья шелестели на ветру. Пахло осенью: сыростью, грибами, палой листвой. Завозилась в ветвях и захлопала крыльями какая‑то птица.
Потом почудились шаги. Зина понимала, что, если есть попутчик, – его лучше дождаться, но вдруг всколыхнулся страх. Некто шёл сзади, без фонарика, как и она. Зина замерла. Собственное дыхание отдавалось в ушах, и она постаралась сдержаться, прислушиваясь.
Шаги стихли. Должно быть, путник куда‑то свернул. (Татьяна Виноградова, «Золотой ключик»)
2. Обстоятельство
Обстоятельство действительно должно быть загадочным, неопределённым, вызывающим вопросы, на которых у персонажа нет ответов.
Здесь важно не раскрыть все сразу. Давать предположения персонажу (и читателю) в виде вопросов.
Вышла из ванной я в ещё худшем состоянии, чем влетела туда. Меня мутило, кружило, кожа была мокрой и липкой от пота. Дыхание участилось. Сердце билось так, что больно.
В ногах появилась слабость, я чуть не упала. Мне было страшно.
Страшно с ним рядом. Настолько, чтобы бежать отсюда, куда глаза глядят.
– Я не останусь у тебя сегодня, хорошо? Поеду к родителям. Обещала… маме… – я врала. Но там, у мамы, была спрятана бутылка с его душой.
В тот вечер я уронила её. Ходила, как сомнамбула, по дому и не выпускала из рук. Всё думала – каким образом её содержимое совместить с человеком, которому оно принадлежит? Не внутривенно же вводить в процедурном кабинете в поликлинике.
И она выпала – меня повело, выронила прямо на плиточный пол в ванной. (Наталья Шемет, «Бутылка для души»)
3. Остановка
Обязательная вещь в саспенсе. Персонаж должен пережить чувства беспокойства, тревоги, писатель должен заострить внимание читателя и на чувствах, и на реакциях, потому что именно они ведут к следующему шагу.
Вспомните, что эмоциональное состояние проявляется на нескольких уровнях. Я уже об этом рассказывал:
Капелька пота скатилась по виску, защекотала шею.
Всё изменилось в один миг. Увиделось вдруг, что медовый свет дня – вот он, с другой стороны мутноватого стекла, а здесь – сырая уверенная тьма. Предчувствие, что что‑то должно случиться, наваливалось тёмными волнами.
Похожие на сонных мух пассажиры, видимо, спали с открытыми глазами. Они мерно качались каждый на своём сидении в такт ухабам окольной дороги, и, казалось, что убаюканной цепочкой едут к неотвратимой, словно паучьи лапы, смерти.
Ерунда, ну что особенного? Полутёмный салон, дремлющие люди, гул мотора… Но тонким, похожим на комариный писк, сигналом инстинкт выл о невидимой и жуткой беде так, что ладони Заморова вспотели, а сердце затрепыхалось, как будто силилось вырваться из тесного плена рёбер. Сглотнув ставший в горле ком, Дима понял, что больше всего на свете ему тоже хочется биться в двери‑рёбра и кричать, чтобы выпустили.
Туманная дымка окутала салон, в ней зыбко и страшно покачивались силуэты, за стёклами, а может, в сознании Димы сгущалась темнота.
В какой‑то момент ему показалось, что окружающее плывёт, теряет реальность, стены салона сдвинулись, а сам он, напротив, стал как будто болезненно чётким. Руки потяжелели, Дима видел каждую папиллярную линию на сжимающих билет пальцах. (Алексей Ладо, Тим Яланский, «Счастливый билет»)
4. Решение
Остановка должна привести к решению тогда, когда чувства героя накалены до предела, а ответов так и нет.
Решение может быть разным.
► Герой идет и смотрит, что же там такое. Простое и распространенное решение. Оно хорошо тогда, когда писатель «растягивает» движение к развязке. Представьте, что персонаж спускается по лестнице в темноте, при этом он слышит страшные звуки внизу. Подсвечивая телефоном, на одной ступеньке видит странный знак, на другой – кровь, на третьей – палец… и т.д.
► Герой уходит на безопасное расстояние, вызывает подмогу. Такое решение встречается реже, потому как читателю интереснее действия героя, а не его друзей. Чаще стразу группа персонажей попадает в такие обстоятельства, и каждый занимает свое место в решении.
Митя одной рукой схватил меня за плечо, другой вцепился в очки и снял их чуть ли не с кожей. Миг полной темноты, и я увидел, как они с Дианкой сцепились, рухнули в траву и стали драться. Я не мог его бросить, не мог сбежать. Тварь была гораздо сильнее, она бы разорвала Митьку на куски.
– Помогите, – прошептал я чуть слышно, – пожалуйста, помогите нам!
Ближе остальных мертвецов ко мне была Лизавета. Я видел ее не такой, как раньше – юной и счастливой. Передо мной стоял труп с белыми пустыми глазами и синюшной кожей. Другие держались неподалеку, равнодушно наблюдая за Митькиной схваткой с ведьмой. Бледные и печальные, они больше не внушали мне страха. Я смотрел на них с сожалением, неожиданно осознав, что в смерти нет никакого ужаса, это всего лишь естественный ход вещей, и каждый сам определяет своей жизнью, что его ждет потом. Нет ни рока, ни обреченности или бессмысленности. Все устроено правильно и закономерно, как жизнь, как мир вокруг. Я протянул руку Лизавете. (Марика Тихонова, «Лизавета»)
► Герой уходит от решения проблемы, от охвативших чувств. В этом случае возникает вопрос: а зачем была вся сцена? Ну разве что писатель все равно к ней вернется.
► Самое интересное решение, на мой взгляд, когда у героя нет выбора. Он должен понять, что происходит. Ему это важнее всего в данный момент. Любое другое поведение будет недостоверным. Мог бы мой Герман куда-то поехать переночевать? Конечно. Мог бы позвонить соседу и вместе с ним открыть двери? Да. Но… все это будет нехарактерным для него. Он преступник, убийца. Предчувствия заставляют его действовать здесь, сейчас и в одиночку.
5. Ожидания и развязка
Герой может предполагать, ожидать чего угодно, но чем дальше будут его ожидания от реальности обстоятельства, тем интереснее. По сути, ожидания вообще не должны совпасть с реальностью. И, в отличие от других событий, в саспенсе чаще действительность опаснее и страшнее ожиданий, в хорроре – обязательно, в других жанрах – нет.
Плохо:
► все было во сне. Герой проснулся и вздохнул с облегчением.
► Зубастая тварь с какого-то перепугу бросается на героя. Герой героически ее побеждает.
► Вместо страшного – жутко милое: ребенок, котенок, собачка. Ах вот ты где, мой пушистик! Я спасу тебя!
► Не очень интересно что-то, вообще не имеющее никакого отношения к герою. К примеру, подвал затопило, звуки издавала вода, а знаки и кровь – пролитая краска вкупе с воображением героя.
Однако тут можно все повернуть «связкой»: герой потерял выход, в воде лежит скелет, вода прибывает, усиливается запах и прочее. То есть погрузить героя в обстоятельства.
Итак, саспенс – интересный художественный прием. Однако, и правда, перебора не нужно, иначе читатель перелистнет пару страниц, чтобы уже добраться до развязки. Все хорошо в меру.
© Алексей Ладо
Буду рад вашим отзывам.
писательство писательское мастерство как написать книгу начинающий писатель литература
