(книга «Больше, чем тире»)
(Парафраз парашютного теоретика)
Самоход был неизбежен, необходим, а по сему – неотвратим!!!
Ну, во-первых, свалить из системы надо было самым ранним утром, чтобы к половине седьмого утра уже очутиться на окраине Калининграда. Так что местное начальство было никак не уговорить и не заставить ради одного, пускай и не самого плохого курсанта, приходить в роту в такую рань ради законного увольнения. Ну а во-вторых, если начальство узнает саму цель и осознает суть необходимости такого раннего увольнения, то оно, схватившись за своё ранимое сердце и другие причинные эрогенные места, совсем запретит выход в город дерзновенному курсанту на неопределённое время. Так что - самоход был неизбежен. Тем более, подъём в воскресное утро проходит не в семь утра, а в восемь. И там не будет ни утренних построений, ни проверок и осмотров. Так что есть шанс успеть обратно в систему как раз к завтраку…
Курсант второго курса неслышно поднялся с коечки, посмотрел на часы – почти шесть утра. Он на цыпочках неслышно прокрался во взводную баталерку и оделся в спортивную форму. Поёживаясь от некоторого неприятного волнения будущий самоходчик с беззаботным лицом проследовал мимо дневального, усиленно боровшегося с предательским утренним сном. Заслышав негромкие шаги и некоторое движение воздуха около себя, тот встрепенулся и с удивлением уставился на подходившего к входной двери своего собрата:
- А это ты? – с тяжелым вздохом разочарованно спросил он, - опять на пробежку?
- Ну а куда ж ещё? – улыбнулся курсант.
- Эх, - вяло произнёс дневальный с облегчением вздохнув, - мне бы твои проблемы. Я бы на твоём месте сейчас спал бы и спал.
Дверь негромко хлопнула и наш беглец помчался вприпрыжку по ступеням лестничной клетки вниз, перескакивая несколько ступеней, на свежий воздух.
- Ааа, - радостно произнёс дежурный по факультету капитан 2 ранга, завидев выскочившего прямо перед ним на крыльцо слегка запыхавшегося курсанта в спортивной форме, - как всегда на утреннюю пробежку?
- Да-да! – быстро произнес курсант и, сбежав с широкого крыльца по ступеням, легкой трусцой направился в сторону строевого плаца якобы на утреннюю пробежку.
- Во какой молодец, - капитан 2 ранга посмотрел вслед удалявшемуся спортсмену и затянулся вкусной сигареткой, - я в твои годы тоже бегал.
Уйти в самоход незамеченным было конечно же невозможно, но весь факультет, да и наверное почти вся система знала, что этот курсант интенсивно занимался физической подготовкой: бегом, рукопашным боем и плаванием, тем самым подготавливая себя к серьёзным офицерским испытаниям и особой профессии. Это доброе рвение его начальство поощряло и не находило в этом ничего предосудительного. Так что самоходчику сегодняшним ранним утром не составило никакого труда добежать до высокого забора на дальней стороне плаца, легко перемахнуть через него и раствориться в прилегающих к территории училища дворах многоэтажек. Доехать на трамвае с двумя пересадками на кольцо четвёрки – на улице Гагарина было совсем уж простым делом. А дальше – легкой трусцой - прочь от конечной остановки по тенистой улице Молодой гвардии, купающейся в пьянящих ароматах цветущих лип. Несколько сот метров бодрящей пробежки и поворот налево.
Всё! Успел! По извилистой дороге с треснутым асфальтом и несколькими вечно-зелёными лужами, пузырящимся в вечных дорожных ямах, курсант проскочил между нескольких жилых домов, невысоких строений и административного корпуса с башенкой наверху и вышел на широкое изумрудное поле, где поодаль стоял дремавший темно-зелёный самолёт Ан-2 с алой пятиконечной звездой на киле. Неподалеку – у самого края поля – собралась небольшая группа молодых людей и девушек, тоже в спортивной форме, шлемах и шлемофонах. Завидев быстро идущего к ним беглеца, те встретили его радостными восклицаниями, но тут же позабыв про него продолжили не спеша и сосредоточенно надевать экипировку под тщательным контролем руководителя парашютной школы ДОСААФ, располагавшейся на территории старого немецкого аэропорта Девау.
Завидев курсанта в легкой спортивной форме – темно-синей хэбэшной футболке и трико руководитель горько усмехнулся и произнёс:
- Ну ты бы ещё в домашней пижаме пришёл, – и немного помедлив, указал пальцем на спортивные черные полукеды, - и ты в этом хочешь прыгать?
- Да, а что? – встрепенулся курсант, - разве не подойдёт?
- Да ты что? – воскликнул руководитель, и громко рассмеялся, - ты в этих шлепках себе все ноги вывернешь. Я тебя в таком виде до прыжка не допущу!
- Ну а что же мне делать? – взмолился курсант, - я же ради этого сегодня в самоход свалил! Неужели ничего нельзя на меня подходящего надеть?
- Подходящего хочется? – руководитель почесал до синевы выбритый подбородок, - иди на склад, там Василич сидит. Пусть он тебе что-нибудь найдет подходящее. Скажи, что я его попросил… Да поскорей давай! Тебя никто ждать не будет!
Курсант стремглав бросился к старому складу, где среди всякого военно-прикладного имущества и парашютного хозяйства дедушка Василич читал любимую газету «Труд», сидя за небольшим столом с настольной лампой, расходной книгой учета имущества и большими счётами. Запыхавшемуся пришельцу дедушка Василич очень обрадовался и, узнав о его беде, с радостью принялся искать что-то подходящее. Нашлась страшно мятая гимнастёрка, непонятной формы брюки-шаровары из грубого тёмно-синего сукна и огромные кирзовые сапоги сорок последнего размера. Широкая, размера на два, гимнастёрка пахла какой-то прорезиненной гадостью, узкие брюки едва сходились на поясе, так что пришлось связать хлястики верёвкой и до колен почему-то пузырились старорежимными галифе, источая запах переваренного мышками нафталина. Сапоги, в силу своего гулливерского размера, легко слетали с ноги и, чтобы не потерять их на ходу, пришлось вовнутрь запихать любимые, но уже ненужные газеты Василича «Труд». Для головы же был подобран выцветший матерчатый десантный шлем оливкового цвета, источавший почему-то запах палатки давно заблудившегося туриста возле угасающего костра.
- А поворотись-ка сынку, - усмехаясь произнёс Василич, цитируя великого Гоголя, - экой ты смешной какой!
- Что-то не так? – насторожился курсант, тревожно принюхиваясь к своей амуниции и хлюпая сапогами.
- Всё так, - раздражённо произнёс Василич, нетерпеливо водружая на свой толстый нос тяжелые толстые очки, - иди на поле скорей и не мешай мне газету читать...
- Готов? – руководитель уставился на нового своего подопечного, - вижу что готов! Тебя бы сейчас не над Кёнигсбергом, а над Берлином выбросить. Немцы во второй раз капитулируют со словами: «Нихтъ Шиссен! Руссише партизанэн!»
- Ага? – обреченно вздохнул курсант, подходя к своему парашюту, уложенному лично как раз минувшим вечером.
- Помогите ему! – руководитель дал указание двум скучавшим девушкам, стоящим во всей готовности неподалёку, - да поскорей, поезд ждёт...
Те, задорно переглянувшись и, радостно хихикнув, стали помогать новичку надевать парашют. Дело-то молодое… И курсант по своей половозрелой горячности совсем позабыл о главном совете бывалых парашютистов: никогда не позволяй подгонять ножные ремни девчонкам! Никогда! Они не мстительны – но злонамеренны! Ах!.. Но ведь дело-то молодое! Половозрелое! И как тут было не оторваться от реальности, когда перед тобой стоят и приседают две очаровательные и молоденькие нимфы-красавицы с вьющимися локонами и сводят тебя с ума. Помогают надеть «рюкзак», заводят ремни… Ох как заводят! Аж под ноги и между ног! Ах, как они волнующе подгоняют ремни ножных обхватов, да ещё невольно прикасаются к эрогенным зонам. Хотя у парня в девятнадцать лет эрогенная зона находится везде – от копчика до темечка… А девчонки смеются, ехидничают и, глядя снизу на тебя своими бездонными глазами, ласково так спрашивают:
- Всё нормально? Тебе удобно? Хорошо затянули?
А курсанта всего трясёт уже непонятно от чего: то ли от внезапной девичьей заботы, то ли от предстоящего прыжка, но от него уже исходит этакая первобытная свежесть встревоженного дикого зверя… Как-то уже смутно помнилось, как проводился крайний инструктаж и крик инструктора уже у самого самолёта с дико ревущим мотором:
- Запомните! Когда дёрнешь кольцо! Его не выкидывать! А то на червонец оштрафую! И не забудь про рыжую!
Плохо помнил, как самолёт разгонялся и подпрыгивал на кочках и неровностях лётного поля! Единственное, что ему врезалось в память – так это безвольно висящий на шесте колдун – красно-белый полосатый чулок, указывающий направление и силу ветра на летном поле. Плохо помнил, как самолёт оторвался от земли и стал набирать высоту, забираясь по коробочке на километровую высоту. Внутри самолёта все шумело, в голове сердце дико грохотало. Под ложечкой неприятно сосало и вдруг сильно захотелось пописать. Тем более, что сиденья самолёта, расположенные вдоль обоих бортов, и представлявшие собой впалые металлические широкие корытца, провоцировали как раз именно на это.
Закладывало уши и поэтому иногда приходилось сглатывать, хотя от ожидания грядущего уже давно пересохло во рту. От волнения появился непонятный звон в ушах и сердце упало куда-то под коленку и теперь трепыхалось оттуда подстреленным вальдшнепом-подранком. Курсант исподлобья украдкой посмотрел на сидящих. Инструктор, тоже с парашютами впереди и сзади сидел на самом крайнем сиденье напротив и безмятежно дремал. Рядом с ним сидели те самые две девчонки и радостно перемигивались. Ещё один парень словно беззаботный пассажир с любопытством пялился в круглый иллюминатор и любовался прекрасными видами на спящий город и его окрестности с высоты птичьего полёта. А вот остальные, новички, сидели напряжёнными, разглядывали друг друга, изо всех сил стараясь при этом изобразить на лице ужасную гримасу безразличия и несерьёзности. Но это ни у кого не получалось…
Вот точно, что курсант не запомнил и даже не услышал, так это сигнал к прыжку. В память врезалось только как инструктор резко встал, подошел к двери и открыл её. Опытные радостно заёрзали, а новички невольно отшатнулись от той бездны, которая внезапно разверзлась перед ними:
- И начерта я здесь? – мелькнула предательская мысль, - спал бы сейчас себе спокойно в люле у себя в роте…
…Посмотрел в жерло распахнутой двери, которое словно пылесос пыталась вытянуть из самолета наружу всё живое… немного затошнило… наверняка с голоу... Дальше всё было как в тумане. Бешено колотилось сердце. Карабин пристёгнут к тросу. Инструктор кричит прямо в ухо:
- Не забудь про счёт!
Обречённый кивок головой.
- Кольцо не выбрасывать!
Опять кивок головой.
- Про «рыжую» не забудь!
Встревоженный и прощальный кивок.
- Пошёл!..
Что-то неведомое и мощное вытолкнуло наружу пинком под зад. Руки и ноги – в растопырку, по-жабьи, как тренировали ранее. Глаза тут же заслезились. Всё самое и дорогое, что было в штанах, тут же подкатилось к самому подбородку – свободное падение….
Ах! Да! Счёт! Рука уже сжимает кольцо! 501, 502, 503! Рывок! За спиной засвистел шёлк парашюта, строп… Удар! Ой-ЁЁЁЁ! Девочки-девчушки! Вот оно коварство! Ремни не так плотно и качественно закрепили на ногах… И теперь всё то самое дорогое теперь слетели по инерции от подбородка резко вниз…
Глянул вверх – купол белесым патиссоном уже раскрыт. Междуножье немного потягивает и постанывает от предательской боли... Плюнул для проверки. Плевок полетел вниз. Значит всё нормально – парашют держит! Вокруг тишина! Невероятная тишина и спокойствие. Посмотрел вниз… мама моя родная!... А сапог-то куда делся?.. От удара при раскрытии парашюта он незаметно слетел с ноги и умчался вниз – к сонным кварталам ничего не подозревающего Калининграда. Курсант представил себе эту живописную картину: из дома кто-то вышел покурить или выгулять в столь ранний час своего собакена, и тут прямо перед ним со свистом шлёпается черный кирзач сорок последнего размера. У собачки – диарея, у хозяина – энурез. От этих фантазий курсант невольно громко рассмеялся!
- Эй! - вдруг раздался громкий голос совсем рядом, - как дела?
Курсант огляделся по сторонам, но никого рядом не увидел, разве что вдалеке кто-то висел под куполом парашюта и радостно семафорил. Вот это слышимость!
- Нормально! – радостно прокричал курсант, - а у тебя?
- Про рыжую не забудь! - тот в ответ поднял кверху палец.
Ах! Черт! Точно! Совсем забыл! И курсант лихорадочно стал искать стропичку, окрашенную в характерный оранжевый цвет, которая соединяла запаску со страховочным автоматом, автоматически раскрывающим запасной парашют.
Только успел отсоединить, как услышал зловещее жужжание и последовавший за ним щелчок. Фууу! Успел!
Насладиться в полной мере красотами города и прилегающими окрестностями в полной мере, увы, не удалось. Тревожная мысль об утраченном сапоге и предстоящем приземлении на одну босую ногу не давала покоя. Да ещё и у самой земли вдруг появился лёгкий ветерок, неприятно сносивший к краю поля к старым раскидистым каштанам и липам. О натренированном академическом приземлении уже не было и речи. Пришлось плюхаться на одну ногу и тут же запрокинулся на спину, кое-как смягчив удар… А парашют, наполненный предательским утренним ветром уже радостно потащил своего пленника по изумрудной траве лётного поля. Курсант неистово и отчаянно затрепыхался в стропах пойманной форелью.
- Чёрт! – лихорадочно пронеслись мысли в его голове, - сапог упустил, на жопу упал, так ещё и по полю тащит… а поле... гадина… кочек немерено, да и ивняк, сссуки, не подстригают… блин! Всю купюру распудрили…
Но тут же взял себя в руки, ловко перевернулся на живот и всё также, продолжая тащиться по полю натёртым своим брюхом, начал выбирать под себя нижние стропы, стараясь погасить настырный купол. Ну вот ярость парашюта, словно у Змея Горыныча с отрубленными головами стала постепенно угасать…
… приземлился и остановился окончательно…
К завтраку в училище, то есть к девяти утра наш пострел едва поспел… Его отсутствие так никто и не заметил. Но что же было далее?..
А вот что!!!
Рассказ пикирующего самоходчика так встревожил и вдохновил курсантов старшей – 33-й роты, что уже в следующий понедельник не менее полусотни курсантов рванулись в санчасть проходить экстерном медкомиссию, чтобы поступить в местную парашютную школу ДОСААФ. Пришли на аэродром и встретились с инструктором, который аж невольно прослезился от такого массового наплыва энтузиастов. Договорились об обучении и тренировках по каждым выходным, чтобы к августу совершить массовый выброс из самолёта в воздушное пространство над городом Калининградом… НО!
Обеспокоенные служители санической части военно-морского училища немедленно доложили о массовой и незапланированной диспансеризации почти всего поголовья 33-й роты. Тут же и немедленно состоялся военно-учебный консилиум на высшем уровне, в ходе которого было принято решение временно и настоятельно ограничить увольнение курсантов в город накануне летней экзаменационной сессии. Против таких псевдорепрессивных мер выступил только начальник нашего третьего факультета капитан 1 ранга Ларин Виктор Семёнович, который на тот момент на своей тужурке уже имел особый значок, указывающий о более сотни его парашютных прыжков. И который утверждал, что парашютный спорт гораздо полезнее, нежели курсантский литербол в увольнении… Но училищное начальство было пугливым и непреклонным и оно не хотело иметь на свою голову всяких незапланированных инфарктов. И поэтому абсолютно всем курсантам 33-й роты было категорически запрещено появляться в парашютной школе аж до самого летнего отпуска.
А командир 33-й роты, всегда такой спокойный, умный и рассудительный, перед негодующим строем возмущённых курсантов на выкрики о плюрализме, гласности и демократии, просто и спокойно ответил:
- Ребята. Наша жизнь, как в известном фильме «Кавказская пленница» - имею желание, но не имею возможности. Ну нет пока у вас возможности заниматься парашютным спортом. Вы меня понимаете? Вам же ведь никто не запрещает сейчас заниматься конным спортом? Вот и думайте сами! Не лезьте на рожон…
А тот пикирующий самоходчик всё-таки добился своего. И стал тем, о чём мечтал. И совершил не одну сотню прыжков. А, кстати, во время выпуска лейтенантов его в строю пятаков не было… Он просто приземлился на плац на крыле-парашюте с того самого самолёта, чем произвёл невероятный фурор. И это не байка – а истинная правда, которая уже обросла мхом легендарности в нашем Калининградском Военно-морском училище.
© Алексей Сафронкин 2022
Другие истории из книги «БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТИРЕ» Вы найдёте здесь.
Если Вам понравилась история, то не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями. Подписывайтесь на мой канал, чтобы узнать ещё много интересного.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.
