У меня созрел вопрос)) про людей Х. Теоретически, какой период времени нужен, чтобы человек перешел на следующий эволюционный этап? Каким он предположительно будет? Можно ли ускорить эволюцию? Короче, потревожим Дарвина) (М. Тихонова)
Продолжаю отвечать на вопрос Марики. В прошлый раз я напомнила о важном правиле: выигрывает в эволюционной гонке тот, кто передал свои гены наибольшему числу потомков. Но вопрос, который задала Марика, на самом деле задевает целый веер проблем. Итак: эволюционирует ли человек и, если эволюционирует, то «куда»?
Общее место: человек, благодаря достижениям техники и медицины, во многом вышел из-под контроля естественного отбора, по крайней мере, тех его факторов, которые так важны были для его далёких предков. Да что там далёких: вот, скажем, вплоть до двадцатых годов двадцатого же века больные сахарным диабетом не выживали, причём от первых проявлений заболевания до смерти проходили считанные месяцы. Кстати, столетний юбилей применения инсулиновой терапии можно было отпраздновать совсем недавно, двадцать второго января.
О современном состоянии проблемы я упоминала тут:
Значит ли это, что эволюция для нас остановилась? Конечно, нет. Люди продолжают умирать от болезней, от новых, ещё не виданных ранее вирусов. Правда, мы успешно противодействуем естественному отбору, в кратчайшие сроки создавая новые вакцины, но сам факт существования отбора, тем не менее, отрицать нельзя.
«Вы, наверное, знаете, слышали где-то или читали о том, что в Древней Руси наши предки практически никогда не болели! (…) они жили в гармонии с природой, и были, можно сказать, частью её гигантского и неимоверно мощного организма, который не только питал людей, но и излечивал их!».
(Из конкурсного произведения)
Близость к природе, вероятно, выражалась в гигантской детской (и не только детской) смертности. Печально, но факт: наша меньшая зависимость от отбора оборачивается накоплением в популяции неслабого груза болезней, в той или иной мере зависящих от наследственности. Вот, скажем, упоминавшимся выше сахарным диабетом в наши дни больны, по разным данным, 6–8 % людей нашей планеты, и эти показатели быстро возрастают.
А это тоже эволюция, хотя и не такая, которую нам хотелось бы видеть.
А чем ещё мы отличаемся от предков?
Ещё один печальный факт: объёмом мозга. И сравнение снова не в нашу пользу. Известный антрополог Станислав Дробышевский приводит следующие цифры: если у современного человека объём мозга составляет в среднем 1300–1350 кубических сантиметров, то у кроманьонцев – 1500. Тенденция, однако. И, хотя размеры мозга не связаны с интеллектом грубо, линейно и напрямую, о ней говорят и пишут многие.
Дело в том, что мозг – очень «дорогостоящий» орган: при весе примерно в 2% от веса тела он потребляет до 20% энергии.
При этом – и это тоже общеизвестно – чем выше уровень образования, тем ниже рождаемость.
Причин тут много: например, тот факт, что получение высшего образования требует времени и, следовательно, женщины, получающие образование, приступают к деторождению позже (поэтому рождаемость гораздо больше зависит от женского образования, чем от мужского); и то, что в семьях, где оба родителя получили образование, детей тоже стремятся обеспечить этим самым образованием, что автоматически повышает затраты на каждого ребёнка.
Так, в период с 1990 по 2006 годы во всем мире женщины с высшим образованием в среднем имели на 29,9% меньше детей, чем менее образованные женщины.
Социальные причины явления, конечно, на этом не исчерпываются, но я хочу вернуться к биологии.
Во-первых, мозг, как «дорогостоящий» орган, не просто потребляет много энергии: больший мозг требует и более длительного развития (по сравнению с другими видами), и более длительного обучения – а такое положение у всех млекопитающих (кроме нас, людей) приводит к повышенной уязвимости вида.
Во-вторых, мозг по энергозатратности конкурирует прежде всего именно с репродуктивной системой: если на умственную деятельность надо затратить больше энергии – то на репродукцию останется меньше, ведь это тоже очень «дорогостоящая» функция. Обратная зависимость размеров мозга и размеров тестикул, например, неоднократно обнаруживалась исследователями у летучих мышей. Конечно, разница становится заметной, если сравнивать разные виды. В пределах одного вида конкуренция двух систем не проявляется настолько «в лоб», но это не значит, что её нет.
В-третьих, мозг людей – избыточен: в тех относительно более стабильных условиях, в которых мы, как правило, живём, можно обойтись меньшими резервами «оперативной памяти». И тут, по словам замечательного эволюциониста А. Маркова, «кажущаяся избыточность многих биологических систем на самом деле является не чем иным, как средством повышения помехоустойчивости»: разнообразие и сложность задач, которые приходилось решать нашим предкам, потребность в гибком поведении и способности справляться с самыми неожиданными ситуациями были, вероятно, больше, чем у нас.
Ну и наконец, в-четвёртых, если говорить не о мозге, а об интеллекте, то картина тоже довольно интересная. В ДНК человека найден целый ряд генов, ответственных за интеллект; однако, поскольку интеллект – весьма сложная штука, то и генов, отвечающих за его развитие, очень много; сейчас говорят о по крайней мере 74, но предсказывают, что на самом деле их окажется сильно больше.
Так вот, масштабное исследование исландских учёных в 2017 году показало, что носители «умных» вариантов этих генов оставляют в среднем меньше потомства даже в том случае, если они не получили высшего образования.
Так что отбор-то идёт, но направлен он на снижение интеллекта, а не на его повышение.
И это тоже эволюция.
Ситуаций, в которых отбор снова, как в палеолите, станет способствовать увеличению интеллекта, я как писатель вижу только две, и обе они мне как человеку кажутся весьма печальными: либо человечество попадёт в жёсткие постапокалиптические условия, позволяющие выживать и растить потомство более умным, хитрым и изворотливым, либо – мы можем представить антиутопическое общество будущего, в котором не останется или почти не останется места для низкоквалифицированного труда, но зато будет потребность в рождении гениев и изобретателей; в моём представлении, рождение и выкармливание детей в таком обществе будет возложено на андроидов или автоматику, а сами эти дети станут плодом виртуозного генетического планирования. Пример подобного общества можно видеть в романе Л.М. Буджолд «Цетаганда».
©Татьяна Виноградова для Синего Сайта
Не пропустите новые публикации, подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее! Приносите своё творчество на Синий Сайт! Самые интересные работы познают Дзен!
#синий сайт #полезно для авторов #литература #биология
