Детский сад. СССР, 1983. Режиссер и сценарист Евгений Евтушенко. Актеры: Сережа Гусак, Серёжа Бобровский, Галина Стаханова, Светлана Евстратова, Николай Караченцов, Елена Евтушенко, Клаус Мария Брандауэр и др.
В 1984 году споры о фильме Евгения Евтушенко «Детский сад», пожалуй, достигли кульминации. Кинокритики Виктор Демин и Ростислав Юренев категорически отвергали картину в целом, а режиссер Савва Кулиш и драматург Евгений Габрилович поддержали творческий поиск поэта, актера и режиссера. Из дискуссии было ясно одно — картина стала незаурядным явлением в отечественном кинематографе.
Фильм необычен, непривычен для зрителей. Его язык, основанный на открыто цитируемых поэтических метафорах и символах, кажется порой излишне прямолинейным, плакатным. В самом деле, где еще можно увидеть старательно выстроенную композицию — бюст Наполеона, шляпу, окурок, лежащие под колесами поезда? Где еще на дороге встречаются невесты и вдовы, и на экране эффектно переплетается белоснежная фата с траурной вуалью? В каком еще фильме можно увидеть почти одновременно и разгул воровского притона, и охоту женщин на медведя, и ярко разодетых цыган, с гиканьем и плясками уезжающих на фронт?
Все это выглядит во многом претенциозным, в чем-то вторичным и даже непрофессиональным. Но непрофессиональность автора фильма в кинематографе, как это не парадоксально, имеет и положительные стороны. Е. Евтушенко снимает картину — воспоминание о своем военном детстве так, что мозаика событий, приключившихся с главным героем во время поездки из Москвы до далекой сибирской станции Зима осенью 1941 года, состоит из множества неотшлифованных, разностильных и неравноценных эпизодов. И там, где автор уходит от прямолинейной дидактики и ложного романтизма «блатной» жизни, возникают сцены и образы истинно поэтические.
И тогда не кажутся поэтической вольностью кадры, где еще не потерявший остатки совести немецкий офицер в отличном исполнении знаменитого австрийского актера Клауса-Марии Брандауэра (он сыграл роль «Мефисто» у Иштвана Сабо) после разговора с пленным советским лейтенантом стоит у окна, а за его спиной исчезает из рамы портрет фюрера и рядом возникает фотография двух мальчиков со скрипками — один из них белокурый немец, другой — темноволосый русский...
В начале картины Женя бережно и заботливо выпускает в реку аквариумных рыбок, которых взять с собой в Сибирь нет никакой возможности. А потом, где-то в середине картины, возникает, на первый взгляд, странная рифма — Женин сон, где медленно и сосредоточенно, бережно и величаво шагают солдаты по Красной площади. И у каждого солдата в руках аквариум с теми самыми рыбками...
Эмоционально, темпераментно поставлены в фильме массовые сцены — эвакуация на вокзале, свадьбы перед отправкой на фронт. Здесь чувствуются и размах, и особое авторское мироощущение. Хороши актеры в эпизодических ролях, их портреты сняты оператором Владимиром Папяном так, что в них ощутим разительный контраст с эффектным актерством и броской театральностью, которые бьют через край в работах Николая Караченцова и Леонида Маркова, играющих жуликов и воров, осевших в сибирском тылу.
Фильм Евгения Евтушенко противоречив, полон диссонансов. Но в картине чувствуется главное — талант создателя, поиски нового стиля экранного искусства, экспериментальная одержимость.
«Детский сад» выгодно отличается от многих гладеньких, профессионально зализанных дебютов последних лент, где, как ни старайся, не найдешь ни подлинного чувства, ни авторской боли, ни серьезной мысли. На фоне серого потока приключенческих или комедийных дебютов (вроде уныло-подражательного «Одного и без оружия», где молодые режиссеры старательно повторяют стилистику давнего фильма Никиты Михалкова) фильм Евгения Евтушенко, конечно, выделяется.
Однако, если судить картину по самому строгому счету искусства, сопоставить ее с работами наших ведущих мастеров, можно заметить, что она значительно уступает им в творческом отношении. Вот почему кажутся не слишком обоснованными те восторженные дифирамбы, которые появились в зарубежной прессе после демонстрации «Детского сада» во внеконкурсной программе последнего Венецианского фестиваля. Во многом они вызваны, как мне кажется, русской «экзотикой», в избытке содержащейся в фильме, нежели его настоящими художественными достоинствами.
Останется ли «Детский сад» лишь единственным режиссерским экспериментом в кинобиографии поэта? А если Евгений Евтушенко поставит новый фильм, то каким он будет? Во всяком случае, думается, этот опыт не пройдет бесследно ни для создателя картины, ни для мастеров экрана, ни для зрителей.
Александр Федоров
Джаз. Литва, 1992. Режиссер Раймундас Банионис. Сценаристы: Раймундас Банионис, Марюс Дашкус, Римантас Шавялис (по пьесе Юозаса Грушаса «Черт, любовь и джаз»). Актеры: Аланте Кавайте, Роландас Казлас, Дайнюс Казлаускас, Кястутис Стасис Якштас, Любомирас Лауцявичюс, Витаутас Паукште и др.
Банионис-младший не устоял перед соблазном «расшифровать» старую пьесу Юозаса Грушаса «Любовь, джаз и черт». Пьеса писалась в условиях строгой цензуры. Отсюда ее иносказательность, недоговоренность, притчеобразность. Режиссер решительно ставит все точки над i: 1969 год, вскоре после оккупации Праги советскими войсками один из главных героев фильма «Джаз» возвращается в Вильнюс. Ему, недавнему солдату «армии содружества», вторгшейся в Чехословакию, дабы избавить ее от «социализма с человеческим лицом», литовская столица кажется таким же оккупированным городом.
Отсюда все последующие драматические события рассматриваются сквозь призму поруганной «пражской весны». Нет-нет, да мелькнет в голове шальная мысль о том, что душевный надлом в судьбах молодых героев фильма объясняется именно «оккупационным статусом» их родины. Между тем, такое и только такое объяснение сложных взаимоотношений внутри «любовного треугольника» героев «Джаза» было бы слишком прямолинейным. Да и сам постановщик пытается уйти от однозначности и политизированности в своей ретродраме о временах, когда играть рок-н-ролл можно было только в подвалах и сараях, а пиком дерзкой свободы нравов был ночной перелет из Вильнюса в Таллин, чтобы пару часов побалдеть, созерцая полуподпольный «топлес».
Александр Федоров
