...Странный это лес. Тяжелый, непонятный. Под ногами то бурелом, то болото. Уже который месяц мы пытаемся прочитать то, что говорит земля - понять, как шла атака на этом фланге битвы при Куутерселькя, где наступали наши, а где оборонялись финны. И каждый раз - вопросов все больше, ответов все меньше.
Вот воронка прямо в болоте - большая, глубокая, затянутая мхом. На краю - мощный сигнал. Советская каска, на удивление хорошо сохранившаяся. А вокруг - ничего, ни единого кусочка железа. Как сюда, в почти непролазные дебри, в стороне от укреплений линии VT, занесло красноармейца? Что с ним стало? Нет ответа.
Возвращаемся туда, где бывали уже не раз. Старая, еще довоенная мелиорационная канава - размером с добротный противотанковый ров. Лет пять назад металлоискатель выхватывал по краю этой канавы кучки стреляных гильз, позже в одной из ячеек обнаружился сгнивший ППС, рядом, под грудой валежника от старой вырубки - согнутый в дугу финский пулемет. Тогда тоже остались одни вопросы. Что тут произошло? И самое главное - куда стреляли красноармейцы? Никаких следов финнов в зоне досягаемости тогда не обнаружилось.
Снова идем по старым местам - и вот еще несколько ячеек, раньше мы их не видели. Вокруг - опять следы боя. Гранаты, патроны, гильзы. В двух ячейках - горы латунных гильз от противотанкового ружья. Но куда оно било с таким остервенением - опять неясность.
Обходной маневр, попытка зайти финнам с фланга, обойти основные укрепления Куутерселькя и ударить врагу в тыл. По всей видимости, сплошная импровизация, на которую финны ответили яростным минометным огнем. Осколки, хвосты от летучек, небольшие воронки. Похоже, что наши солдаты били во все, что им казалось подозрительным в этом дремучем, тяжелом лесу.
Небольшой песчаный пригорок, и в нем барсучья нора. Прямо в ней - мощный, протяжный сигнал. На полуметровой глубине - каска и магазин к ППШ, набитый патронами. Все-таки барсуки - очень хозяйственные товарищи. Сидим, курим, представляем, как деловитый зверек прикидывал, рассчитывал, какого диаметра ему надо вырыть нору, чтобы протащить туда свою добычу.
Пытаемся пойти так, как пошли бы, если бы сейчас был 1944-й, а у нас был бы приказ атаковать финские позиции. Почти у самых надолбов, в густом и непролазном ельнике, прибор надрывается и верещит. Начинаем копать - и из-под корней и мха лезут обрывки полуистлевшей ткани. Солдатская шинель, свернутая в узел, в узле - три минометных мины. Начинаем рассматривать находки - и обнаруживаем на воротнике шинели хорошо сохранившиеся петлицы рядового.
Совсем рядом, между могучих корней, под разлапистой елью - еще одна шинель, но вместе с обрывками ткани - человеческие кости. Солдат лежит так, как его застала смерть - в россыпи стреляных гильз. На гильзах маркировка - 43-й год. Ни личных вещей, ни оружия, ни даже каски у солдата нет: еще тогда, в июне 1944-го кто-то все забрал у него и пошел дальше.
Возможно, это были финны. Неподалеку извлекаем из-под корней финскую гранату. Контратака? Возможно. Или просто поход за трофеями после минометного обстрела.
Хотели пройти еще дальше - но под ногами что-то звонко хрустнуло. Даже не пришлось копать: руками вытащили из-подо мха гнилой железный ящик. В таком наши бойцы носили 50-мм мины. Ящик пуст, но рядом - еще один могучий сигнал. И опять копать не приходится - из-под корня прямо в руки выкатывается человеческий череп. Под ним - каска, рядом - саперная лопатка и какая-то коробочка. Вот и все имущество красноармейца, оставленного в этом тяжелом, непонятном лесу 73 года назад. Ни имени, ни звания, ни ответа на вопрос - что же все таки тут произошло? И сколько их еще лежит в этих дебрях?
...У самой дороги, уже почти у финских позиций - очередной мощный сигнал. Половина трубы от советского 80-мм миномета. Труба перебита взрывом - каким? Почему? Как?
Уже в сумерках уезжаем, увозя с собой двоих наших солдат. И несчетное количество новых вопросов взамен хотя бы одного ответа. Поиск продолжается.
