Воскрешение

1

От сильного порыва ветра раздался громкий стук оконных ставен, Гарди раскрыл глаза. Сон был потерян, тоска осела в горле колючим комом, он вновь осознал, что её нет рядом. Его любимая Тифай умерла три дня назад, и он пообещал себе найти способ вернуть её любой ценой. На похоронах её родная бабушка рассказала об одном крайне неприятном, опасном, возможно, летальном, но действенном способе возвращения внучки. В её словах не было конкретики, лишь туманные намёки, которые очень не понравились Гарди. Она велела ему через три дня привести к ней в лесную хижину девушку, желательно девственницу, желательно с рыжими волосами и желательно помоложе. Эти физиологические особенности должны были повысить шансы на воскрешение.

И вот со всей этой престранной информацией и плохо соображающей головой, Гарди оделся, взял меч, уместил в мешочек все свои денежные сбережения и, не дождавшись, пока проливной дождь утихнет, отправился в ближайшую таверну.

В тени извилистых улочек огромного Фалрота не составило бы труда встретить красавицу. Длинноволосая, голубоглазая, стройная, мускулистая и миловидная. Весь этот собирательный образ легко умещался в одной из пяти прохожих. Но чтобы ещё и девственница — это крайне маловероятно, ибо в жёны хотели опытную женщину, познавшую хоть малость страстного плода любви. Поэтому симпатичная дева, обычно, не берегла свой нежный цветок, а как можно скорее давала его сорвать.

Гарди толкнул ногой дверь таверны “Люлькина мать”, вошёл, отряхнул плащ от дождя. Рыжие, словно закат, волосы сразу бросились ему в глаза, это были волосы официантки. Затем он заметил рыжеволосую девушку за барной стойкой, и лишь потом его взгляд пал на трактирщика, который, улыбаясь, наблюдал за ним.

— Кофе, — сказал Гарди, упёршись локтями в стойку.

— А поесть? — поинтересовался трактирщик, и в глазах у него скользнула печаль.

— Не хочу. Только кофе.

— Кофе! — крикнул трактирщик, и рыжеволосая официантка покорно скрылась за дверью кухни. — Расскажи мне, Гарди, как ты себя чувствуешь?

— Хреново, но могло быть и хуже.

— Приходи вечером, я тебя кое с кем познакомлю.

— Спасибо, Люль, но ещё рано.

— Чем раньше, тем лучше. Ни к чему тебе помирать от голода.

— И что, ты предлагаешь мне девку сожрать?

— Да пьху ты! Для начала познакомишься, потом в койку, а после койки уже и аппетит появится.

— Не появится у меня аппетит! Вот если бы ещё хоть раз увидеть Тифай…

— Её больше нет, Гарди. Прими это как данность и плыви дальше. Я знаю, что говорю. Чем раньше забудешь, тем лучше, а попытка забыть её в одиночестве чревата самобичеванием и плохой печенью. По себе знаю.

— А что если бы у тебя был шанс вернуть свою Лоретту с того света? — отбросив этику, спросил Гарди.

— Что? — Люль нахмурил брови, задумался, почесал скомканную бороду. — Лоретта умерла от страшной болезни. Не думаю, что она хотела бы вернуться сюда. Даже ко мне.

— Ладно, — глубоко вздохнул и отошёл от стойки, — тогда я пойду.

— А кофе?!

— Теперь я уже и его не хочу.

2

Гарди шёл под дневным дождём в лесную хижину. Среди мимо идущих прохожих он выделял рыжие волосы, они были широко распространены в Фалроте, и его любимая Тифай также была рыжеволосой.

— Эй! — окликнул его женский голос. Сперва он подумал, что обратились не к нему, но когда обернулся, то сразу узнал девушку из таверны. Гарди остановился, ожидая, когда она подойдёт ближе. — Я подслушала ваш разговор, — подбежав почти вплотную, призналась она.

— Ничего страшного, я не держу на тебя зла, — холодно произнёс Гарди и, игнорируя девушку, направился дальше.

— Да куда же ты? Я хочу помочь!

Он проигнорировал её, полагая, что та отстанет.

— Я не отстану! Слышишь меня?! — настояла рыжеволосая. — Да остановись уже!

И он остановился.

— Что тебе нужно? — спросил едким голосом, скривив рот.

— Говорю же, хочу помочь!

— Чем?

— Предлагаю продолжить разговор в другом месте…

— Нет. Говори сейчас.

— Ты не спасёшь её. Только себя погубишь.

— Откуда ты знаешь?

— Я пыталась вернуть мужа, но вместо этого… — Она замолчала, склонила голову, поникла. Дождь прекратился, прощаясь последними каплями, яркие солнечные лучи озарили её волосы, и они, буквально, заискрились.

— Что вместо этого? — переспросил Гарди. Но ответа не последовало. — Почему ты молчишь?!

— Мне больно говорить об этом.

— Короче, зачем я тебе нужен?

— Я искала кого-то, с кем могу разделить своё горе. И вот нашла тебя.

— Нам нечего разделять, я не утратил надежду.

— И я не утратила... веру в любовь.

— Пф-ф-ф, — брезгливо прошипел Гарди. — Это лишь приторные слова, в них нет абсолютно ничего настоящего. Одна пустая оболочка. Я пошёл.

— Подожди, пожалуйста, — попросила девушка и неподдельно жалостливым взглядом посмотрела на него. — Меня зовут Лияна. Если вдруг надумаешь, если я тебе понадоблюсь, мой дом на Ореховой улице, тринадцатый номер. Всё что угодно.

— Ненавижу орехи, — прохрипел он, развернулся и пошёл быстрым шагом, добавив напоследок: — Прощай!

3

Гарди спешил в лесную хижину, не желая терять ни минуты. Плащ плыл вслед за его судьбой, чёрным шлейфом повторяя быстрый ритм его движений. У лесной опушки стояла та самая хижина, на крышу опускались длинные ветви ивы, будто слезами листьев окутывая её. Он осмотрелся, отворил дверь и вошёл.

Внутри было темно, пахло мускатным орехом, шуршащие звуки говорили о том, что в хижине кто-то есть. Рассматривая во полумраке разного рода колбы и мешочки, Гарди понимал куда пришёл. Бабушка Тифай была ведьмой.

— Пришёл, наконец, — раздалось за спиной, Гарди оглянулся и встретился взглядом с седовласой старушкой. Её морщины поблёскивали от масляной лампы, которую она держала в руке. — У нас мало времени, мальчик. Посему прошу больше не медлить, а отнестись к мною сказанному более ответственно.

— Я самый ответственный на всём свете. Говори.

— Итак, где девственница?

— Не знаю, — недоумевающим тоном молвил Гарди. — Вероятно, спит в колыбеле. Ты что, думала, я прямо сейчас притащу сюда девственницу?

— Хе-хе. Да я тебя просто дразню. Кайл бы посмеялся.

— Я не Кайл.

— Очень жаль, Гарди, что ты не Кайл.

— Да сколько уже можно приплетать её брата? Дай ему уже упокоиться с миром. Я поддерживал его сколько мог. Походы в Дикие земли многого мне стоили. Уверен, если бы Тифай не приходилось мириться с моей бессонницей, с тем, как я от криков просыпаюсь по ночам, она бы не напилась тогда, не пошла бы домой через Кривой переулок, и не была бы зарезана какими-то отбросами! Не думай больше о Кайле, он ушёл достойно. Иногда мне даже кажется, что Кайл и хотел уйти именно так.

— А теперь послушай ты меня, Гард! Я, быть может, и желала не думать о нём. Слёзные ночи, мокрая подушка, нервы на пределе! Думаешь, мне нравится это?! Нет, отнюдь. Но я не могу иначе, как и ты. Потому сколь долго будут твои мысли о Тифай, столь и мои будут о Кайле, — едва не плача, говорила она. — У меня больше нет внуков, понимаешь? Вся надежда на продолжение утеряна. Дети умерли, внуки умерли, одна я осталась, нужная этому миру лишь для лекарственных отваров. А я? Кому нужна я? Ты выслушал меня только ради возможности ещё раз увидеть Тифай.

— Не правда! — разгневался Гарди, и огонёк лампы заплясал за стеклом, будто отреагировал на его ярость. — Если ты так сильно любила Кайла, в отличии от его сестры, то почему не попыталась его воскресить?!

— Я пыталась!

— Тогда почему он не рядом с тобой?!

— В каждой профессии есть свои трудности. А в деле ворожеи есть свои жертвы. Лучше тебе не знать причин, почему он не рядом со мной.

— Хорошо, раз так, не буду углубляться. Ближе к делу.

— Вот же ж… Напомнил мне о внуке и с такой лёгкостью меняешь тему. Сердце у тебя каменное, Гард. Но не будем о плохом, давай о хорошем. Итак, зачитаю тебе основу. Кровь девственницы…

— Подожди, — перебил Гарди, — кровь девственницы? Но где я в здравом уме найду девственницу?

— Купи.

— Купить? Это ведь не гречневая крупа, и рабство уж сотню лет как под запретом. Нельзя так просто взять и купить девственницу!

— У тебя получится. Тифай рассказывала мне о сбережениях.

— Зачем она тебе рассказывала?

— Хотела увеличить грудь. Глупенькая, думала за деньги это возможно. К сожалению, я понятия не имею как это сделать. Или к счастью.

— Для чего ей увеличивать грудь?

— А сам-то догадаться не попробовал? Думала, ты ей изменяешь, хотела быть для тебя привлекательной.

Гарди протяжно вздохнул, сжал кулаки, ему стало плохо.

— Хорошо, — на выдохе произнёс он, пламя в лампе задребежало ещё сильнее, — допустим, я куплю девственницу. Но как я узнаю, что товар нужного качества? Мне что, нужно её… это?

— Нет! Конечно, тебе не нужно её “это”! Как же она останется девственницей, если ты её “это”?! Дурак совсем?

— Что ты предлагаешь?

— Давай я закончу, а там порешаем как поступить. Кровь девственницы, — громко произнесла она, акцентируя на важности сказанного, — родовая кость, ресница и сосуд, в который помещается воскрешённая! Это основа.

— Ресница?

— Да, обычная ресница. Твоя, моя, не важно. Главное, вырванная с корнем. Это очень больно, предлагаю тебе взять это на себя.

— Хорошо, родовая кость.

— Это посложнее. Тебе нужно откопать Тифай и отрубить кусок кости от руки, ноги или черепа.

— Но ведь сказано — родовая кость.

— Да, можно откопать её мать или отца, но кости старые, лучше всего будет та кость, которая ещё имеет энергию. Эффективность таким образом куда выше.

— Подожди, а сосуд? Что такое сосуд? Разве я не должен откопать Тифай, принести сюда и… здесь ты её воскресишь?

— Нет, Гард. Так не получится, если, конечно, ты не хочешь спать с ледяным телом, способным ходить. Она будет издавать звуки, похожие на голос, но уверяю, тебе они не понравятся. Услышав однажды такое, никогда не будешь спать как прежде, и сны твои до конца дней будут лишь о смерти.

— Что за сосуд?

— Орех.

— Орех? Ненавижу орехи.

— Нет, я о другом. Чувствуешь здесь запах мускатного ореха?

— Да.

— Я немного подготовилась. Отвар с мускатным орехом помог заглянуть в другой мир. Сосуд должен быть как-то связан с орехом, и желательно им должна стать привлекательная девушка, чтобы помещаемая и любимая тобой Тифай оставалась тобой любима после воскрешения. Ты понимаешь о чём я?

— Не совсем. Мне нужно привести девственницу?

— Нет! От девственницы нужна только кровь!

— Ты говорила привести девственницу!

— Забудь, что я говорила! Давай сначала. Отыщи девственницу, выпусти ей кровь, совсем немного крови, пару капель достаточно. Хотя, лучше побольше. Сколько получится. Затем отправляйся на кладбище, раскопай Тифай, отруби кость. После вырви себе ресницу. А уже потом найди девушку, не девсвенницу! И приведи сюда. Мы усыпим её, проведём ритуал и внедрим сознание Тифай в сознание этой девушки.

Гарди смотрел на ведьму презрительным взглядом, понимая, что она уже могла проделывать подобные ритуалы. Обычно за такое он убивал, когда отправлялся с Кайлом в Дикие земли. Ведьмы, некроманты, чёрные повитухи, излечивающие богатых умирающих детей жертвой других детей, родителям которых повезло меньше. Он находил добро в убийстве убийц, но теперь сам подходит к опасной границе, из которой выхода нет. Лишить невиновную деву судьбы в свою пользу было для него невыносимо больно. “Вот жеж старая карга!” — подумал он.

— Хорошо, я согласен, — сквозь зубы выдавил Гарди, развернулся и направился к двери. На этот раз пляшущее в лампе пламя почти погасло.

— Постой, не забывай об орехе, и сосуд. Когда найдёшь девушку, переспи с ней. Ваши сердца должны объединиться для ритуала. Ведь она станет Тифай.

— А это не будет считаться изменой?

— Не будет, Гард. Не будет.

— Ты говорила что-то о волосах. Они должны быть рыжими?

— У девственницы желательно. И самое главное — успеть до полуночи. Завтрашнего дня. Все ингредиенты я жду вечером. У тебя хватит времени, если не будешь отвлекаться на пустяки.

Гарди всё понял, вопросы исчерпались, ответы впечатались в мозг как банный лист к заднице. Выйдя на улицу, ему захотелось есть, живот протяжно заурчал, желудок скрутило, и он присел на траву. “Если сейчас не поем — бабке придётся воскрешать нас обоих. Сдохну здесь как собака. Таверна”, — выцедил он вслух и пошкандыбал в “Люлькину мать”, ощупывая урчащий живот.

4

В таверне было много народу. От духоты и пивной вони Гарди чуть не вырвал, глубокий вдох и мысли о Тифай взбодрили его рассудок, и вонь обратилась запахом. Трактирщик был занят, но увидев товарища, оставил дела и подскочил к нему.

— Гарди, ты поесть? — спросил Люль.

— Да.

— Наконец-то! — обрадовался трактирщик. — Мама как раз достала вареники с капустой, а грибная юшка, считай, уже на столе. Один миг!

Гарди представил себе грибную юшку с капустой внутри и мелкой крошкой мускатного ореха, и его таки вырвало прямиком на колено бугая, сидящего рядом за стойкой. Глаза бугая налились кровью, рот сжался кувалдой, кулак смело вошёл в челюсть Гарди, выбив его из равновесия. Спустя секунду меч вошёл в грудь бугая, прошил её насквозь и застрял в дереве барной стойки. Люль раскрыл рот, ярко-бордовая кровь полилась на паркет. Женский визг заполнил таверну, раздался грохот бьющейся посуды, посетители, застревая в проходе, бросились наутёк от меча подальше. Некоторые, кто увидел смерть впервые, дрожа, повалились на пол, закрывая глаза ладонями. Гарди, прижав пяткой сапога плечо бугая, выдернул клинок из стойки, утопил его в ножнах и, покачиваясь от удара в челюсть, пошагал к выходу. Полумертвец тянулся к нему рукой, пытаясь достать до плаща, но осознав, что предназненные ему дни прошли, и этот последний, расслабился и прилёг.

“Что же я наделал?” — гудело в голове. — “Это всё проклятый голод. Надеюсь, он выкарабкается. После сквозного удара мечом в грудь? Точно, нет. Самооборона. Мерзкий мускатный орех! Улица Ореховая, тринадцать! Вот, кто мне сейчас нужен. Без помощи я точно убью ещё кого-то, а затем убьют меня.”

5

Ореховая улица тянулась вдоль набережной, отыскать тринадцатый дом не составило труда. Это был розовый домик с соломенной крышей. Лёгкий стук в дверь не дал результатов, Гарди постучал сильнее. Дверь отворилась, за порогом стояла лысая женщина с рыжим париком в руке, смотрела исподлобья, ждала.

— Мне нужна девушка, — без эмоций произнёс Гарди.

— Очень рада. Бордель дальше по улице, не пропустишь.

— Нет, другая девушка.

Женщина захлопнула дверь. Надежда была потеряна.

— Не меня ищешь? — раздался её голос. Гарди обернулся, влажный речной воздух сочетался с этой встречей. Ему нужен был глоток свежего воздуха. Лияна смотрела на него подозрительным, неясным ему взглядом, как будто была чем-то одержима.

— Да, — неуверенно сказал Гарди и на этот раз сам подошёл к ней. — Кто это был? — указал на дом.

— Соседка. Самой снимать дом дорого.

— Понимаю, и у меня есть к тебе дело. — Он хлопнул по мешочку на ремне, и внутри позванивали накопленные монеты. — Не за просто так, конечно.

— Пойдём вдоль набережной, и ты расскажешь мне.

Она шли молча, рассматривая водную гладь. Лияна заметила кровь у него на руке и синяк на подбородке. Было очевидно, Гарди во что-то вляпался.

— Ты не хочешь говорить? — спросила Лияна, разорвав цепь молчания.

— Хочу. Но не знаю с чего начать.

— Начни сначала.

— Долго. Думаю, лучше начать с конца. У меня есть сутки, чтобы собрать необходимые ингредиенты.

— Что именно нужно собрать?

— А разве ты не знаешь?

— Не знаю. Я бросила эту затею на полпути. Да к тому же теперь мне приходится принимать лекарства, чтобы не помереть от боли.

— Всё было так ужасно?

— Самое худшее, что можно себе представить.

— Но ведь ты понимаешь, что я не собираюсь останавливаться?

— Понимаю.

— У меня нет друзей. Совсем. Она была единственной. Во всём.

— Поэтому я помогу тебе чем смогу.

— Это будет непросто.

— Я тоже потеряла единственного, и если я помогу тебе, буду чувствовать себя куда лучше. Возможно, мы даже станем друзьями.

— Для начала нужна кровь девственницы, — сменил тему, решив перейти к делу. — Пара капель. У тебя есть соображения где её можно достать?

— Ну… — она недолго подумала, провожая взглядом синюю бабочку. — Есть. Не знаю, конечно, согласиться ли она поделиться кровью, но в том, что она девственница — я уверена.

— А какого цвета её волосы?

— Рыжие, как и у меня.

— Отлично!

— Это имеет значение?

— В таком деле всё имеет значение. На какую сумму она может согласиться?

— Она богатая женщина.

— Богатая женщина-девственница? Что-то не сходится.

— Ей больше близки девушки, нежели мужчины.

— А разве такие ничего туда… — попытался показать жестом, — не засовывают?

— Нет.

— Откуда ты знаешь?

— Ну, скажем так, у меня были трудные времена.

— Вот как? — впервые за день улыбнулся Гарди, и они свернули в кривой переулок, покинув набережную. — А ты начинаешь мне нравиться.

— О-о-о, да под конец дня ты в меня ещё влюбишься.

— А ты меня возненавидишь.

— Сомневаюсь. Редко мне встречаются настоящие воины в плащах с мечом и взглядом истинного героя, сражающегося за справедливость.

— Не люблю хвастать, но я действительно сражался за справедливость. Не могу сказать, что не хотел этого, но если бы у меня был шанс повернуть время вспять, я бы не раздумывая согласился. Даже все свои заслуги перед угнетёнными не стоили тех ужасов, которые я повидал. Смотри, — он указал на узкое пространство меж двумя домами, куда едва проходил свет, — здесь умерла Тифай. На этом самом месте её голое тело с десятком ножевых ранений нашёл ночью какой-то нищий. Возможно, он её раздел, но мне сказали, что она подверглась насилию.

Лияна взяла его за руку, и их взгляды встретились. Что-то произошло в тот миг между ними, как будто две половинки образовали одно целое.

— Что она делала здесь ночью? — Гарди увёл взгляд к тому злосчастному месту. — Прости, я хотела…

— Ничего, с меня не убудет. Она шла пьяная домой. Всё случилось, когда я вернулся после кровавого похода их Диких земель. Её брат Кайл часто ходил в те края, дабы помогать угнетённым их беспощадным владыкой. Конечно, не за просто так. Постоянно тащил меня с собой, считая эти походы какими-то…

— Добрыми, — нежно перебила Лияна.

— Да, именно так он их и называл. Добрые походы. Он обещал, что та вылазка будет последней. Нужно было освободить группу рабов в джунглях. Но там нас ждала ловушка. Совсем был не добрый тогда поход. Из клеток повыскакивали варвары с копьями, посадили нас на цепь и пытали, неспешно выкалывая пленным глаза, отрывая уши и… убивая их, короче. Лишь поэтому я ношу плащ, под ним страдания. Незачем другим этого видеть. В тот день мы выбрались из плена, но Кайла смертельно ранили, он умер в Фалроте. После этого начались ужасные сны, видения, жуть сплошная. Тифая держалась, оберегала меня, стараясь вывести из кошмаров…

— А что если она опять будет пытаться это сделать?

— Нет уж, коли всё удастся, я её никуда от себя не отпущу. Никогда.

После минуты молчания они вернулись на набережную и пошли к району особняков. Гарди пытался перемещаться улочками, где почти не ходит стража, он понимал, что какое-то время из-за убийства в таверне его будут искать, но также он знал, что таверна — место потасовок, а ударить при свидетелях героя, отстаивающего в Диких землях интересы угнетённых, обычно чревато быстрой смертью, посему это его не волновало.

6

Особняки тянулись вдоль широкой брусчатчатой дороги аж до центральных городских ворот. Богатеи не имели чувства скромности, и пафос их обителей не имел границ, а помпезным скульптурам, украшавшим их дворы, даже король бы обзавидовался. Добравшись до нужного дома, на лужайке у которого красовалась трёхметровая дева из пурпурного мрамора с поистине гигантским бюстом и неестественно большими губами, парочка несколько минут с восхищением имела честь наблюдать архитектурное чудо.

— Это дом Круэллы, — объяснила Лияна. — Охранники скоро заподозрят неладное, если мы будем продолжать пялиться.

— Она сейчас дома? — спросил Гарди, ощупывая взглядом пурпурную грудь.

— Я не знаю.

— Предлагаю перелезть через забор.

— Каким образом? Да он выше этой скульптуры.

— Мы перемахнём через него.

— Я что, похожа на жабу?! Это ведь не лавочка. Как ты собираешься это сделать?

— Легко.

Они обошли забор. Сзади он был ещё выше, раза в полтора. Кирпичная кладка была объёмной, а не гладкой, Гарди попросил Лияну залезть ему на спину, и секунд через десять они уже были за пределами забора. Затем он каким-то волшебным образом проник в сам особняк, без труда взломав замок. Внутри было ещё роскошнее, нежели снаружи. Золотые канделябры и люстры из хрусталя — последнее, что бросалось в глаза.

— Нас убьют, — прошептала Лияна. — Но мне это нравится.

— Тогда нам с тобой по пути.

Тихим шагом, они прошли главный зал, поднялись по ступеням на второй этаж, утопая в мягчайших коврах не пойми из чего.

— Здесь должна быть её спальня.

— Думаешь, она сейчас спит?

— Не думаю, но в спальне ведь можно не только спать.

Гарди задумался, принял к сведению и приоткрыл дверь спальни. Его взгляд был направлен на женщину, скульптура которой красовалась внизу. Женщина, правда, была раза в два толще, и губы её были меньше, но глаза точь в точь как на скульптуре, и они смотрели в щель. Дверь резко распахнулась, Гарди достал меч и направил прямо на неё, женщина выронила хлыст, рядом с ней на кровати, с кляпом во рту лежал мускулистый мужчина, привязанный верёвками к кровати. Лияна закрыла за ними дверь, женщина затряслась от страха и присела на колени.

— Ты же сказала, она по девушкам! — воскликнул Гарди.

— Это… — испуганно простонала хозяйка, — это и есть женщина.

Внезапно Лияна достала из-за пояса кинжал, подошла к ней и всадила острие прямо в шею, артерия дала о себе знать — кровь вырвалась струёй.

— Какого хрена ты делаешь?! — Гарди не поверил своим глазам. — Ты убила её.

— Да, я знаю, — подтвердила Лияна, пачкаясь в крови. Лежащий на кровати непрерывно мычал.

— Зачем?!

— Эта садистка пытала меня, мучила долгие годы, пока я не сбежала. Она убивает, насилует, ставит эксперименты!

— Почему ты никому не сказала?!

— И что бы они сделали?! Ты разве не видишь куда попал?! Это же долбанные королевские хоромы!

— Аргумент! — согласился он. — Что теперь делать?! Нам нужна…

— Кровь, — напомнила Лияра.

— Точно, да... — пришёл в замешательство, смотря на то, как женщина растекается по белоснежному ковру. — Куда бы её взять? То есть… откуда её брать?

— Без понятия, важнее спросить — куда её наливать? Дай что-то!

— У меня ничего такого нет!

— Отлично ты готовился. Ладно, — вскочила она, вытирая руки обо всё подряд. — Опусти меч, или ты собрался меня прикончить?

— Ах… да, — спрятал меч, — с ним что делать? — указал на пленного.

— Это она, — заметила Лияра. — Пока я ищу, можешь развлечься.

— Что?

— Ничего, я пошутила. Вместо глупых вопросов лучше бы помог!

Они нашли пустую ёмкость для духов, набрали крови, Гарди осмотрел её, сомневаясь, что она девственница, спрятал в отделении на поясе и почувствовал горячее прикосновение губ на своей шее.

— Что ты делаешь? — спросил он у Лияны, страстно целующей его.

— Пользуюсь случаем.

Это было быстро, но настолько желанно, насколько возможно. Привязанная к кровати баба и труп на ковре их совершенно не смущали. Они любили друг друга так, как прежде ещё не любили, нечто новое поселилось в груди каждого из них, но Гарди знал цену этого поступка — расставаться будет больнее.

— Теперь нам нужно убираться отсюда, — сказал он, надевая плащ.

— Я хочу ещё, твои шрамы сильно меня возбуждают! Когда они под плащом, мне становится не по себе. Хочу видеть их!

— Мы не у себя дома, если ты не заметила. К тому же у меня нет времени.

Ей не понравился тон, она молча оделась и напоследок плюнула на мёртвую хозяйку. Гарди вновь посадил спутницу на спину и с балкона прыгнул на дерево, это не могло не восхитить Лияну, она почувствовала притяжение к своему новому любимому.

Вечерело, небосвод обрастал мириадами ярких звёзд.

— Что теперь? — спросила она, нахмурив рыжие тонкие бровки.

— Теперь на кладбище.

7

Кладбище находилось рядом с бедняцким районом, убогие домишки требовали ремонта, но у хозяев порой не было средств даже на еду. Луна сияла жёлтым кругом, озаряя просторы изящных склепов и могильных плит, вороны дополняли атмосферу пронизывающим пением.

— Теперь мы перемахнём через забор кладбища? — нежно улыбнулась Лияна, прижавшись к нему и обхватив крепкую руку.

— Нужна лопата.

— Лопата должна быть у гробовщика в сторожке, — сказала она и обнаружила в его глазах нескрываемый страх. — Ты боишься?

— Да. Мне страшно видеть её в могиле.

— Нам придётся тащить её куда-то через весь город, привыкнешь.

— Нет, нужна лишь кость.

— В смысле? А как же она воскреснет?

— Другое тело уже подготовлено, — соврал Гарди. — Она в него… переместится.

— Да? Ну ладно. Пойдём за лопатой?

Лопату достать было проще всего. Гробовщик сидел в кресле на улице и храпел на всё кладбище, а лопата стояла рядом, вероятно, для защиты от чёрных расхитителей.

Лияна бы ненавидела себя, не предложи она заняться сексом на кладбище. Кроме мошкары да карканья ворон ничего не помешало им связаться узами плотской любви на пару десятков минут. Гарди не ожидал от себя подобной наглости — совокупиться рядом с могилой Тифай, но страсть одолела здравый смысл, и он поддался ей, укутываясь пеленою нежной женской услады.

После секса он копал целый час, пока штык лопаты не стукнул по дереву. Лияна плохо выглядела. Просидев всё это время в дотошном ожидании, под градом комариных укусов, она стала бледной, словно могильный туман.

— Мне пора, Гарди, — тяжко дыша, простонала Лияна.

— Почему?

— Лекарство. Оно дома, мне нужно домой.

— Глотни крови девственницы.

— Это не шутки, — став ещё бледнее, вымолвила она. — Если я не приму мускатный орех, перемолотый с пирамидообразным труповником, мне грозит мучительная смерть.

— Тогда иди принимай, — усталым голосом ответил Гарди, обхватил рукоять руками и упёрся в неё щекой. — Незачем лишний раз видеть мёртвое тело.

Лияна поцеловала его в губы и неспешным шагом покинула кладбище, исчезнув во мраке ночного Фалрота. Он почувствовал одиночество. “Мускатный орех”, — пришло ему в голову. Он коснулся бедра и обнаружил, что к его поясу прикреплен чехол с кинжалом. “Это же её кинжал. Кровь… Да, я определённо не брал с собой кинжалов. Странная она, зачем совать его мне в пояс? Я же не схожу с ума?” — на этом мысленная цепь оборвалась, и рука раскрыла крышку гроба.

Тифай лежала так умиротворённо в своей мягкой белой колыбели, что Гарди не удержался и заплакал. Предстоящее казалось невозможным, ему прежде не доводилось ломать кости мертвецам. Он вытащил любимую из гроба, положил на кладбищенскую траву, достал меч, поднял его над головой и рубанул, отделив правую руку от туловища. Безумие достигло пика, когда он принялся отделять кость от мяса. Дело минуты, а эмоции зашкаливали. Плотно сжимая поблёскивающую от лунного света лучевую кость, он вспоминал те времена, когда его губы непрерывно целовали эту руку, как она гладила его, ласкала длинные кудри, и как эта рука касалась его губ перед сном. “Плач делу не поможет”, — достучался разум, вырвавшись из пут безумия.

Он выбросил в яму кинжал и засунул в чехол кость, положил в гроб любимую, поцеловав её в лоб, попрощался и похоронил её повторно, сознавая, что это последняя их встреча в лунном свете.

8

Направляясь на Ореховую улицу, Гарди подумал отнести бабуле имеющиеся ингредиенты, но отбросил этот вариант, не желая выслушивать очередную историю её любви к Кайлу. Да и вообще ему не хотелось лишний раз сталкиваться с ней.

Набережная была пустынна, холодный влажный ветер развевал жёлтые ленточки, развешанные по всему городу, чтобы было легче ориентироваться в темноте. Его плащ трепетал, волнениями обрастала его грудь. Он постучал в дверь тринадцатого дома, несмотря на то, что свет внутри не горел. За порогом вновь оказалась лысая женщина, но без парика в руке.

— Опять ты! — воскликнула она.

— Позови Лияну, — прохрипел Гарди.

— Нет здесь никакой Лияны! Сумасшедший дом за углом!

Дверь захлопнулась, Гарди оказался в пустоте своих мыслей. Послышались шаги, он обернулся, никого не было, только шум ветра. Над ним нависало звёздное небо, это пугало, насаждая неприятные концепции конечности бытия.

— Я здесь, — послышалось из черноты проулка.

— Ты…

Он побежал на голос, Лияна сидела на ступеньке и улыбалась, демонстрируя идеальную улыбку. Во мраке её лицо было куда привлекательнее, нежели на свету.

— Почему та лысая сказала мне, что Лияны там нет?

— Она меня недолюбливает. Сказать по правде — ненавидит.

— А что ты здесь делаешь?

— Тебя жду. Такой романтический вечер. Пустующая набережная, только наша.

Лияна встала, оказалось, что она выше Гарди, но опустив взгляд вниз, он заметил, что на ней были надеты жёлтые туфельки на высокой платформе, сочетающиеся по цвету с ленточками, развешанными по всему Фалроту. Они соединились в жарком поцелуе, крепкие объятия намекали на небезразличие, на желание быть вместе всегда. Но Гарди знал, что ему достанется лишь её оболочка, сама Лияна растворится в небытие.

9

Они провели романтическую ночь в таверне “Ночная заварушка”, находившейся в районе особняков. Гарди раскошелился по-полной. Не жалея денег, он таким образом прощался с девушкой, хотел, чтобы она напоследок хоть малость насладилась оставшимися мгновениями.

— Ты, смотрю, решил пустить на ветер все свои сбережения, — заметила она. — Я очень это ценю. Никогда не чувствовала себя принцессой. Муж много отсутствовал и приносил домой гроши, сама я работала какое-то время официанткой. Хожу на выходные вон в “Люлькину мать”, ем суп с горохом. Очень вкусно. Это у меня такой праздник. Праздничный суп с горохом от мамы Люля. Иногда позволяла себе пирожки с черникой. А здесь, под крышей из какого-то блестящего металла, поглощая сыр с плесенью и попивая вино столетней выдержки, я чувствую себя настоящей девушкой. По крайней мере, я всегда буду помнить, что попробовала это. Нечто подобное я испытывала в особняке Круэллы, но сразу за этим следовали избиения и надругательства надо мной. А сейчас ведь иначе, ты же не хочешь надо мной надругаться?

Ну, смотря как на это посмотреть, — ответил Гарди, потушил сиреневые лампы и нежно взял Лияну прямо на полу.

До вечера они занимались только любовью и её обсуждением. Лияна очень понравилась ему. Если бы у них было чуть больше времени, он бы влюбился в девушку бесповоротно. Простота её характера и желание находить лишь положительные стороны всех возможных элементов этого мира, породнили их. Гарди даже подумал сбежать с ней из Фалрота, но осознав проделанный путь, вспомнил о Тифай.

— Мне нужен ещё один последний ингредиент, — перебил бурное обсуждение Диких земель и их любовных традиций.

— Какой? — спросила Лияна, доедая оставшийся сыр.

— Мне нужно вырвать свою ресницу.

— Думаю, это не больно.

— Я слышал другое.

— Тогда могу я. Мне не страшно. Ведь на этом мой вклад закончится…

— Нет, ты ещё можешь мне помочь.

— Как?

— Пойти со мной в хижину, в качестве поддержки.

— Не знаю. А я точно должна присутствовать при ритуале воскрешения твоей жены. Ведь она не поймёт. Мы же с тобой теперь как-никак любовники, и я хотела бы сохранить между нами связь, — она заглянула в его глаза. — Ты же этого хочешь?

— Хочу, — искренне признался он, и это не было обманом. — Но ты мне очень поможешь, если будешь рядом. Ведь если что-то пойдёт не так, я… не знаю… я просто сойду с ума. Если ты будешь рядом, я выдержу любые препятствия.

— Хорошо, я пойду с тобой.

— А теперь ресница, — сказал Гарди и резким движением выдернул ресницу. — А-а-а-а-а!

10

Тихим вечером парочка подходила к лесной хижине, как и велела ведьма. Кость, кровь, ресница и сосуд — все условия были выполнены, оставалось самое страшное. Девушка что-то заподозрила, когда Гарди несколько раз избежал взгляда. Понятно было — он волнуется, но также было понятно, что он что-то от неё скрывает. Она не подала виду, ей даже нравилось это молчание.

Дверь со скрипом отворилась, в тусклом свете многочисленных свечей были видны мисочки с чем-то красным и прислонённые к стене соломенные куклы.

Парочка оказалась внутри, дверь захлопнулась от сквозняка, но ни одна свеча не потухла, казалось, пламя даже не шелохнулось, как будто было оно из другого мира.

Старушка вышла из комнаты, держа в руке череп, внутри которого горел огонь, из глазниц шёл неестественный бирюзовый свет. Она подошла к Гарди, смерила взглядом Лияну, та ужаснулась, взволнованно охнула и отошла на шаг.

— Кровь! — прогремела старушка, вытянув левую руку. Гарди достал емкость с кровью. — Выпей половину! — Он удивлённо посмотрел на неё, раскрыл ёмкость и отхлебнул. Затем он отдал ей остаток. — Кость! — Он достал кость из чехла и также положил её на ладонь. — Ресница! — Он достал ресницу двумя пальцами и завершил основу ритуала. — Сосуд?! — спросила ведьма. Гарди кивнул, Лияна ничего не заподозрила. — Досчитай до десяти и открой сосуд.

— Открыть сосуд?

— Да, в сосуде нужно проделать дыру, и когда из него выйдет прежнее, лишь тогда зайдёт новое.

Гарди схватил Лияну за плечи, вдавил её в стену, прижал ладонью рот. Она пыталась кричать, сопротивлялась, но напрасно. Сильные руки не оставили ей шанса. Всё как будто замерло в едином мгновении, он стоял с мечом, пытаясь решить эту сложную дилемму. “Ну, а если не получится? Но даже если Тифай ко мне вернётся, я всё равно потеряю Лияну. Тифай, моя любимая Тифай, мы же хотели с тобой… завести детей и убраться прочь из Фалрота. А эта девушка мне никто, просто мимолётный роман. Она была добра ко мне, помогала… Разве я такой? Разве способен я на столь вероломное предательство? Помню-помню, я говорил, что ради любимой моей Тифай пойду на всё, и это ведь как раз подходящий случай проверки моих слов? Прости меня, Лияна, и прощай!”

Гарди стиснул меч, приняв решение. “Один удар в сердце, и она ничего не почувствует.” Попытка поднять руку не сработала, кисть расслабилась, меч вывалился из руки и ударился острием о пол. Гарди не мог пошевелиться. Лияна легко выбралась из его удушающей хватки, дальше он ощущал, как его волокли по полу, но видеть он уже не мог. Почувствовав, как его тело чем-то смазывают, он попытался сказать, издав протяжный писк.

— Ч-ч-ч-ч, — прошептала Лияна. — Не волнуйся, мой любимый, скоро всё встанет на свои места. А ты, Гарди, перед тем как заснуть вечным сном, послушай историю. Я люблю Кайла больше всего на свете, у нас есть двое детишек: Барни и Джейна. Они ещё маленькие, без папы им очень трудно. Папа умер по вине одного плохого мальчика, то есть тебя. Хоть ты и рассказываешь сказки о том, как пытался ему помочь, это всё брехня. Ты — хладнокровный убийца! Он не раз говорил мне, как ты убивал за просто так. Поэтому он и не хотел показывать тебе свою семью. Бедная девочка Тифай. Мы, представь, подкупили эту дуру Круэллу, чтобы её головорезы прикончили твою жену. К счастью это не составило труда, поскольку твоя борьба с совестью совсем довела бедняжку. Мы с мамой, — обнимая старушку, певчим голосом произнесла она, — всё предугадали. Воспользоваться твоей одержимой любовью к Тифай было проще простого. Ведь тиран не может без своей жертвы.

— Думаешь, я не видела шрамов, которые ты на ней оставлял, ублюдок! — встряла ведьма. — Я всё видела! Думаешь, она не показывала мне свою спину?! Бей себя сколько хочешь, мазохист! Но её зачем?! Непослушная? Я никогда не понимала её такого к тебе отношения. Любит она... Давай заканчивать.

— Конечно, мама.

Ведьма произнесла заклятие, водрузила ритуальный нож Гарди прямо в грудь, он издал страшный звук и умер.

Спустя мгновения раздался гром, и Кайл открыл глаза.

Автор: Вадим Дарки

Источник: https://litclubbs.ru/writers/5660-voskreshenie.html

Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.

#воскрешение #фэнтези #мистика #темное фэнтези #плен #пытки