Во многих вузах с модульной системой обучения только закончилась сессия. Кто-то готовился к ней на совесть, а кто-то сдал всеми правдами и неправдами. Чем руководствуются студенты, которые мошенничают, — списывают работы у однокурсников, пользуются интернетом и шпаргалками на экзаменах, покупают курсовые, и как оправдывают себя в собственных глазах — IQ разбирается с помощью исследования Центра социологии высшего образования НИУ ВШЭ. Спойлер: мотивы академической нечестности очень разные — от боязни оказаться в неудачниках или привычки списывать до низкой оценки самих учебных курсов.
Высокие технологии, низкие поступки
Итоги сессии — всегда чувствительный вопрос. Одни студенты добиваются успеха честно, другие — с помощью разнообразных маневров, нередко мошеннических. Причем не столь важно, учатся ли они сейчас дистанционно или, несмотря на ситуацию с пандемией COVID-19, сохранили очную форму.
«На дистанте сдавать экзамены и писать контрольные не проще, но и не сложнее, чем очно, — считает студент одного из московских вузов, Егор К. — Списать, наверно, легче, интернет вам в помощь. Некоторые ребята на экзамене зачитывали куски из учебника или с телефона. Но в целом преподаватель всё равно видит, готов ты или нет».
Учащаяся столичного вуза Ксения Л. рассказывает, что в эту «дистантную сессию» отводилось меньше времени на подготовку ответов — с тем, чтобы предупредить академическое мошенничество. «Вопросы были не большие, а мелкие, чтобы человек мог отвечать почти сразу. Так лучше видно, кто подготовлен», — говорит она. Преподаватели следили за тем, чтобы студенты не отвлекались. Письменные работы чаще проверялись на плагиат. «Где был явный копипаст, резко снижали баллы», — поясняет Ксения.
Как относятся к академическому мошенничеству педагоги и администрация вузов, понятно. Во многих университетах с ним активно борются: наказывают, вводят этические кодексы. Но меры действуют не всегда. По-видимому, сотрудники вузов и студенты мыслят по-разному. Их логика и представления не совпадают, поэтому в дискуссиях об академическом обмане стоит послушать самих студентов — как добросовестных, так и не очень. Напрямую спрашивать, почему учащиеся списывают и не осуждают подобное поведение других.
Заражение хитростью
По данным исследований во многих странах, подавляющее большинство студентов хотя бы раз прибегали к практикам нечестного поведения: плагиату, списыванию на экзамене со шпаргалок, «заимствованию» домашних заданий и ответов к тестам у одногруппников и пр. Причин такого повального мошенничества много.
Так, недавняя работа показала, что на поведение учащихся влияет их восприятие среды в вузе. Они чаще «маневрируют», если убеждены в том, что так поступают большинство их одногруппников. Наш собеседник Егор подтверждает: «Если ребята схитрили, и это прокатило, становится обидно — а я-то что не подсуетился?».
Другое исследование доказывает, что экспансия нечестности в университете во многом определяется терпимым отношением к ней со стороны педагогов. Учёные подчеркивают, что бесполезно ругать учащихся за «сотворчество» на тестах и экзаменах, если в вузе подобная «взаимовыручка» в порядке вещей. Причём нечестностью могут «заразиться» и отличники, хотя обычно вовлеченность в обучение снижает риски всяческих ухищрений. «Пару раз списала, — признается Ксения Л. — Не хотелось тратить силы на предмет».
Остановить эпидемию недобросовестности непросто: если обман студента привёл к успеху, он, скорее всего, будет хитрить и дальше. «В моей группе были случаи, когда не просто списывали контрольную или покупали курсач, но и подделывали список литературы, хотя это очень легко проверить. Некоторые ребята провернули эту аферу несколько раз», — рассказывает наша собеседница.
При этом последствия нечестной учёбы многим очевидны. «Каким сотрудником потом будет этот читер [от англ. cheater — обманщик]? Работодатели понимают, кто учился, а кто имитировал учёбу», — говорит Егор К. «А нужен ли диплом без знаний? И что это за образование такое?» — вторит Ксения Р.
Прямой разговор
Свежее исследование Центра социологии высшего образования Института образования НИУ ВШЭ показало, что многие «маневрирующие» учащиеся стараются пояснить свои тактики, попытаться оправдаться. Что само по себе неплохой сигнал: по-видимому, у респондентов возникает внутренний диссонанс, неприятие собственных действий.
Оксана Дремова, Наталья Малошонок и Евгений Терентьев провели интервью с российскими и британскими студентами, которые учились как в сильных — высокоселективных — вузах (по два в каждой стране), так и в средних (по одному, в разных регионах). Почти все вузы — крупные многопрофильные. В проекте участвовали, в основном, студенты-экономисты и управленцы, так как среди учащихся этих профилей больше распространено академическое мошенничество.
Сразу отметим, что списывание, по данным исследования, встречается в обеих странах. Вопрос межстранового сравнения не ставился. Ключевой задачей было составление «обобщенной классификации режимов критики и оправдания мошенничества», а также разработка концепции, применимой в разных национальных контекстах.
Исследователи выявили шесть логик — или режимов — нечестного поведения. В качестве теоретической рамки они использовали работы по социологии критической способности французских исследователей Лорана Тевено и Люка Болтански.
Полюса справедливости
Тевено и Болтански считают представителями обширного направления «теория практик». Принадлежащие к нему социологи, по сути, отказались от рассмотрения абстрактных проблем и понятий в пользу изучения реальных процессов, ситуаций и дискурса. Ровно так и Болтански с Тевено отказались от рассмотрения абстрактной справедливости в пользу изучения дискуссий вокруг неё. По их убеждению, современному учёному необходимо «быть внимательным к разнообразию форм обоснования справедливости».
В рамках своего подхода они «занимаются изучением операций обоснования справедливости (не justice, а justification) в современном обществе». Учёные предлагают не использовать какое-то априорное понимание справедливости, а следовать за аргументами людей, обосновывающих свои действия. Это позволяет избежать привнесённых оценок, но изучать, как справедливость «производится» в реальной жизни.
В случае с академическим мошенничеством важно понять, как формируются представления о его допустимости и что заставляет его оправдывать или критиковать. Заметим, что участники спора часто говорят об одном и том же, просто с разным знаком — плюсом или минусом. Они опираются на так называемые принципы эквивалентности, которые симметрично воспроизводятся в критике и осуждении.
Режимы оправдания
В своей ключевой работе — «Критике и обосновании справедливости» — Болтански и Тевено выделяют шесть режимов критики и оправдания. Вслед за исследователями рассмотрим их в применении к академическому обману:
- режим вдохновения, основанный на эмоциях — учебный материал вызывает интерес или, напротив, скуку;
- патриархальный (домашний) режим — чему научили школа и родители: списывать (не)хорошо;
- режим репутации (славы) — значима внешняя оценка поведения студента: удачно списал — молодец, попался — утратил очки в глазах сокурсников;
- гражданский режим — круговая порука в коллективе, сплошное «сотворчество» — работы пишут вместе;
- рыночный режим — бывает выгоднее «отстреляться» ценой небольших усилий;
- индустриальный (научно-технический) режим — а есть ли польза от учебных курсов? Нет — значит, можно и смошенничать.
В более поздней работе Люк Болтански и его соавтор Эв Кьяпелло выделили также проектно-ориентированный режим, принцип эквивалентности которого — активность, инициирование проектов. Однако в применении к академическому обману это вряд ли актуально: списывание и плагиат, скорее, говорят о нежелании проявлять активность в учёбе.
Страшно интересно
В режиме вдохновения положительный полюс — интерес к предмету и учебным материалам, а также к их подаче преподавателем. Студент работает честно, поскольку мотивирован и увлечен. «Самому лучше писать потому, что ты уже начинаешь разбираться», — отмечает информант из России.
Противоположные эмоции: стресс на экзамене, боязнь провала, страх перед преподавателем, а также скука и неприязнь к предмету или педагогу. Респонденты оправдывают нечестность тем, что «иногда бывает волнение, иногда сложный предмет, и сам преподаватель очень уж требовательный, и с таким большим объёмом информации не всё в голове может запомниться».
Участник исследования уточняет: «Иногда преподаватель так монотонно читает лекцию, что просто невозможно проследить его мысль <...>. А если на семинарских занятиях преподаватель никак не вмешивается в процесс, то все просто читают скачанные доклады, не придавая им значения».
Однако иногда и честность объясняется неприятными чувствами — лучше работать добросовестно, чтобы не испытывать плохих эмоций. «Один раз я почти купила [работу], — говорит студентка российского вуза. — Но лично мне это кажется несколько стыдным <...> зазорным. Я считаю себя не настолько глупой, чтобы самой не написать».
В таком режиме необходимы хорошие педагоги, умеющие заинтересовать учащихся. Поэтому так важна обратная связь — опросы студентов по поводу их оценки учебных курсов и преподавания.
В качестве мер борьбы с подобным мошенничеством исследователи рекомендуют санкции преподавателей и строгий контроль — с тем, чтобы у студентов в случае обмана возникали сильные негативные эмоции.
Привычка ловчить
В патриархальном режиме нечестное поведение оправдывается или осуждается в зависимости от того, какие установки сформированы у студента. Так, учащиеся мотивируют допустимость списывания тем, что в семье и школе это не считалось зазорным. «В университет мы приходим уже готовые к тому, чтобы списывать, так как мы делали это на протяжении 11 лет», — говорит российский студент.
Ещё один респондент уточняет: «Это всё идёт от взрослых — от сестёр, братьев старших, от родителей, которые могут рассказывать, как они что-то там не заплатили или обхитрили кого-то. И, естественно, ты приходишь в университет, ты там не учился — и здесь не учишься <...>».
Другие студенты, наоборот, говорят, что их приучили к добросовестности. «Меня воспитали быть честным, — говорит информант-британец. — Я хочу гордиться проделанной мной работой и иметь возможность сказать, что я это сделал».
В целом, так как представления учащихся уже сложились, вуз имеет небольшое влияние на их решение, как себя вести. Бороться с «патриархальным» списыванием сложно.
Слава любой ценой
В режиме репутации принцип эквивалентности — мнение других людей. Нечестность может оправдываться стремлением получить хорошую оценку или желанием избежать плохих оценок. «Если есть возможность что-то подсмотреть, то не думаю, что кто-то из принципа будет говорить: “Нет, я не списываю”», — подчёркивает студент российского вуза. Еще один аргумент — желание не расстраивать близких.
Британец поясняет: «Если родителей беспокоят только наши оценки, то в тот момент, когда давление становится слишком высоким, списывание представляется всё более интересной возможностью».
Аргумент против нечестного поведения — обнаружение подлога и испорченная репутация. «Если в университете обнаружат, что ты мошенничал, тогда ты будешь за это наказан», — поясняет информант из Великобритании.
Если мошенничество связано с такой логикой, то вариант борьбы с ним — однозначное осуждение. Успех, добытый такой ценой, неприемлем. Могут быть также применены меры, связанные с ухудшением репутации студента.
Общее благо и наказание
В этом режиме доминируют «общинные», коллективные ценности, неформальные правила, установленные в сообществе. «Тут просто вопрос взаимовыручки, — говорит респондент из России. — Если я давал списывать, то пусть и мне дают списывать. Тогда либо не будем списывать, либо будем списывать все».
Ряд других исследований также показал, что нечестное поведение часто трактуется как взаимовыручка. «Если ты чуть-чуть посмотришь, чтобы сравнить со своими ответами <...>, то я не считаю это чем-то плохим, — заявляет информант. — Надо помогать друг другу».
Противники списывания апеллируют к ответственности перед обществом. «Я считаю, что такой человек [который пишет работу за другого], по сути, дает обществу ещё одного неграмотного специалиста <...> лишает человека знаний».
Эффективной мерой борьбы с «сотворчеством» могут стать санкции для всей группы в целом — не только для нарушителя. «Как в армии, если один накосячил, все вместе отжимаетесь, убираете пол», — считает респондент.
Выгода наименьшими усилиями
В рыночном режиме учащийся хочет достичь целей при минимальных затратах сил и времени. Высокий результат на фоне экономии ресурсов служит оправданием нечестности. «[Людям] главное получить корочку, вот они и покупают [курсовую или дипломную работу, реферат и пр.]», — считает российский информант.
Британский студент вторит: «Если бы была существенная разница между сдачей и несдачей экзамена, то я бы списал, так как цена провала слишком высока». Он резюмирует: «Делай, что нужно, чтобы сдать экзамен».
Ухищрения могут обосновываться тем, что их не осуждают в вузе. «Нет примера того, что людей выгоняют. <...> Все так делают, и им ничего, а почему я так не могу?» – рассуждает российский участник исследования.
Возможный аргумент также — позиция преподавателей. По мнению учащихся, педагогам невыгодно уличать нечестность, и они предпочитают не замечать её. «Если они застукали кого-то со шпаргалкой <...>, им потом нужно потратить своё личное время на то, чтобы экзамен перепринять, — говорит респондент. — И, скорее всего, это личное время никак не будет оплачиваться <...>».
Ещё одна информантка поясняет: «Если ты понимаешь, что преподавателю нужно просто наличие какой-то бумажки, то это я не считаю академическим мошенничеством».
В то же время, нечестно вести себя рискованно. «Я боялась достать шпаргалку, — признаётся студентка. — Я знала, что последствия таковы, что меня могли выгнать с экзаменов».
Логика данного режима связана с оценкой пользы, соотношением выгод и издержек. Этические кодексы, групповые дискуссии и другие способы убеждения студентов тут не сработают. «Возможно, более действенными окажутся меры строгого контроля, которые будут препятствовать легкому достижению цели через использование нечестных практик», — считают исследователи.
Польза для работы
В индустриальном режиме студент оценивает, пригодятся ли ему учебные курсы для будущей работы. Нечестность критикуется, поскольку мешает получить нужные знания. Обманщики будут некомпетентными специалистами, что быстро обнаружит работодатель.
«Бездумное скачивание работ лишает студентов всякой возможности самостоятельно мыслить, излагать собственные мысли, работать с поиском информации, её преобразованием, — говорит учащийся российского вуза. — То есть студент в итоге получает диплом, который не отражает его фактических способностей». Если не выполнять задания, «человек просто ничему не научится по окончании университета», вторит ещё один респондент. Когда работа выполняется «для галочки», «на выходе получается ненастоящее», резюмирует он.
Студенты, оправдывающие нечестность, критикуют содержание образования. Знания, полученные в университете, по их мнению, бесполезны, поскольку слабо связаны с будущей работой. «Много воды, практики нет, только теория», — сетует респондент из России. Если предмет «никак не повлияет на твоё будущее», но при этом нужно его сдать, «академическое мошенничество нормально», считает ещё один учащийся.
Для этого режима, как и, пожалуй, для остальных, есть универсальный рецепт: учебные курсы должны быть интересными. Увлечённость ими — лучшее средство от списывания. Если, конечно, академическая нечестность в вузе не приобрела масштабы эпидемии и не стала нормой.
В дальнейшем необходимо разработать инструмент, который позволил бы количественно оценить распространенность разных режимов оправдания нечестности в тех или иных вузах. А затем для каждого режима нужно найти свои действенные средства противодействия, заключают исследователи.
IQ
Авторы исследования:
Оксана Дремова, аналитик Центра социологии высшего образования НИУ ВШЭ
Наталья Малошонок, директор Центра социологии высшего образования НИУ ВШЭ
Евгений Терентьев, старший научный сотрудник Центра социологии высшего образования НИУ ВШЭ
Автор текста: Ольга Соболевская
