«Если какая душа хочет принести Господу жертву приношения хлебного, пусть принесёт пшеничной муки, и возольёт на неё елея, и положит на неё ливана, и принесёт её к сыновьям Аарона, священникам, и возьмёт полную горсть муки с елеем и со всем ливаном, и сожжёт это священник в память на жертвеннике. Это жертва, благоухание, приятное Господу; а остатки от приношения хлебного — Аарону и сыновьям его. Это великая святыня из жертв Господних» (Лев. 2:1-3).
В начале главы 2 Господь продолжает говорить Моисею о приношениях.
Стих 1. Как и жертва всесожжения, жертва приношения хлебного была добровольным даром Господу. Предписания начинаются словами «Если какая душа хочет принести…», а не «Каждая душа должна принести…» Зачем было кому-то добровольно приносить такую жертву? Возможно, приношение хлебное было как бы менее дорогой заменой жертвы всесожжения для тех, кто не мог позволить себе принести животное. Если это так, то эта жертва давала возможность бедным людям совершить приношение Господу. Другое толкование — что возможность принести жертву приношения хлебного давала шанс земледельцу принести в жертву Богу свою продукцию так же, как скотовод приносил свою.
И жертва всесожжения, и приношение хлебное делались из лучшего, что мог принести поклоняющийся. Это должно было быть непечёное приношение из пшеничной муки с добавлением елея (оливковое масло) и ливана. Оба ингредиента улучшали вкус и запах муки. Кроме того, ливан (ладан) был дорогим. Поэтому приношение хлебное не было чем-то, что жертвователю ничего не стоило.
Стих 2. После того как жертвователь приносил муку и добавлял в неё елея и ливана, к делу приступал священник; только священники были уполномочены помещать жертвы на жертвенник. Священнику предписывалось сжечь на жертвеннике часть, которая станет благоуханиием, приятным Господу. Другими словами, она будет угодна Богу, и жертвователь приобретёт у Него благоволение.
Часть приношения хлебного, которую священник возлагал на жертвенник, сжигалась в память. Значение этого выражения неясно. Одни полагают, что часть «в память» символизировала всё приношение целиком. Другие считают, что эта часть служила израильтянам напоминанием о том, что Бог сделал для них, когда вывел их из Египта и заключил с ними завет, сделав их Своим народом. Третье предположение состоит в том, что, принося часть жертвы «в память», поклоняющийся просил Бога «вспомнить» о нём, благословив его. Возможно, часть «в память» служила всем этим целям.
Стих 3. Согласно этому стиху, остальная часть приношения хлебного принадлежала священникам, Аарону и сыновьям его, то есть потомкам. Поскольку оно приносилось святейшему Господу, а часть его была сожжена на святом жертвеннике вблизи святой скинии, то оно должно было считаться великой святыней. Как позднее открыл Господь, раз это «великая святыня», то священники должны были съесть её в святом месте, то есть «на дворе скинии собрания» (6:16). Джейкоб Милгром отмечает:
«…есть её могли только священники, и только в пределах священной территории вблизи жертвенника (ср. 6:26–29; 10:12–13; 24:9; Чис. 18:9–10), тогда как просто «святые» доходы [«участок», или «святыни», священников] могли съедаться всеми чистыми членами семейства священника в чистом месте» (10:14–15; 22:1–16; Чис. 18:11–19).
Доля священников в приношениях хлебных составляла значительную часть их средств существования.
