Проблема инфляции стоит перед политиками как в США, так и в Китае. Стандартные модели оказываются неадекватными для борьбы с инфляцией. Стандартные лекарства от инфляции, будь то монетаристские или кейнсианские традиции, политически и практически неприменимы к сегодняшнему серьезному случаю мирового скачка цен в сочетании с неадекватным ростом.
Политики плывут по бурному и неустойчивому морю, и их традиционные инструменты и компасы малопригодны. Если они и впредь будут позволять стремительному течению бумажных денег и сильному ветру больших расходов определять их курс, скалистый берег предоставит им грубую посадку.
У монетаристов, склонных к консерватизму, есть два способа остановить инфляцию: во-первых, они заявляют, что способны контролировать процентные ставки, и говорят: - «Повысить процентные ставки и, тем самым, перекрыть чрезмерные расходы и инвестиции с низкой прибылью». Они думают, что могут сделать это, используя «правило Тейлора». Во-вторых, они верят, что способны контролировать и ограничивать количество денег. Они говорят (под руководством своего лидера, покойного лауреата Нобелевской премии Милтона Фридмана): -«Ограничьте годовой темп роста количества денег, чтобы он соответствовал долгосрочному среднему темпу роста экономики в целом, который составляет более или менее три процента на душу населения в год» (правило Фридмана для Китая, учитывая долгосрочные темпы роста более 9%, было бы более щедрым).
Кейнсианцы, склонные к прогрессу, считают, что инфляционное давление можно уменьшить за счет налогообложения или даже прямого нормирования: и так или иначе лишить людей и предприятия покупательной способности, независимо от того, что является конечным источником инфляционного «накала». Например, в военное время, когда заводы работают на полную мощность, а рабочие получают солидные зарплаты, в домашних магазинах почти ничего нельзя купить, так как реальная продукция отправляется на фронт в виде оружия и боеприпасов для армии.
Внутренняя покупательная способность лишена этих зарплат и прибыли у бизнеса из-за высоких налогов, нормированием и даже двуличием - в последнем случае ее цинично отнимают, например, путем продажи «облигаций победы» рабочим, которые «инвестируют» свою зарплату, скупая облигации, обещанные дивиденды по которым исчезают, потому что послевоенная инфляция отнимает почти всю доходность.
В мирное время проводятся «зеленые» кампании, чтобы граждане согласились с высокими ценами на энергию, высокими налогами для «спасения планеты» и обязательными правилами, ограничивающими потребление товаров и услуг. В стране, в которой доминирует кампания «роста, ориентированного на экспорт», рабочие, чья продукция вывозится и не появляется на полках местных магазинов, якобы удовлетворены знанием того, что экономическое будущее их страны будет светлым.
В наши дни есть проблемы с кейнсианской стратегией. В начале 2019 года государственный долг США составлял около 22 триллионов долларов. Сейчас на начало 2022 года это более 30 трлн. долларов. ВВП США в 2019 году составил около 21,4 трлн. долларов; сегодня ВВП США составляет в лучшем случае 22 триллиона долларов. Он близок к стагнации. В период с 2019 года по сегодняшний день годовые поступления от федеральных налогов в США увеличились примерно с 3,5 трлн. долларов до почти 4,0 трлн. долларов. Государственные расходы и долг растут намного быстрее, чем остальная экономика, и быстрее, чем налоговые поступления, необходимые для оплаты счетов. Кейнсианские антиинфляционные налоги, достаточные для закрытия этих пробелов, были бы совершенно неприемлемыми, поскольку они привели бы к увеличению ставок конфискации не менее чем на 30% и даже на 50% для рядовых граждан.
Чтобы нейтрализовать инфляционное воздействие, возникшее благодаря увеличению государственного долга на более чем 2 триллиона долларов, образовавшегося с конца 2020 года по сегодняшний день из-за расходов администрации президента Джо Байдена, федеральные подоходные налоги будут увеличены на ту же сумму, с примерно 4 триллионов долларов до 6 триллионов долларов.
По данным Statista, в Китае государственный государственный долг вырос с 8,9 трлн. долларов в 2019 году до 15 трлн. долларов в 2022 году. По данным Организации экономического сотрудничества и развития, национальные налоговые поступления Китая в размере 22% ВВП были примерно на уровне среднего показателя по азиатской стране (21%) и значительно ниже среднего показателя по ОЭСР (34%). Государственные расходы Китая увеличились с 238 874 сотен миллионов юаней в 2019 году до 245 679 юаней (около 3%) в 2020 году. По оценкам Китайской академии налоговых наук, налоговые поступления Китая в 2025 году составят 24,6 триллиона юаней, а государственные расходы - 35,3 триллиона юаней. . В результате дефицит в размере 10,6 трлн. юаней в 2,3 раза превысит прогнозируемый на 2021 год дефицит. Ни одна из этих цифр не является идеальной, но может существовать техническое и политическое пространство для повышения налогов, достаточное, по крайней мере, для сдерживания инфляции.
Возвращаясь к монетаризму: правило 3% Фридмана имеет своего рода точность, которую профессор Джон Б. Тейлор, лауреат премии Хайека, присуждаемой Манхэттенским институтом, подтвердил, провозгласив, что его «уравнение Тейлора» является как эмпирическим, так и статистически точной оценкой фактического поведения центрального банка, и, кроме того, он апеллирует к общему экономическому представлению о том, что следует делать, когда процентные ставки устанавливаются монетарными властями, пытаясь «вылечить» инфляционные проблемы. Идеи Тейлора достаточно разумны, чтобы их можно было применить как к Китаю, так и к США, по крайней мере, если данные, используемые в «правиле», подходят к контексту.
Математика переводится на английский язык простым способом. Там говорится, что процентная ставка должна быть установлена высокой, когда инфляция выше, чем она «должна быть», а также банковская ставка должна повышаться, когда экономика пытается расти быстрее, чем обычно, и поэтому существует опасность «перегрева». Как минимум, процентная ставка должна быть выше, чем уровень инфляции. Сразу видно, что текущая ситуация, когда инфляция в США находится почти на двузначном уровне, подразумеваемая банковская ставка выше 10%, что политически невозможно. В Китае, где цены производителей растут на 9% в год, взлета основной процентной ставки по кредиту (LPR) в стратосферу не произойдет.
Полное правило Фридмана говорит нам, что денежная масса не должна расти быстрее, чем сама экономика. Из приведенных выше цифр видно, что экономика США почти не росла с 2019 года по настоящее время. Но денежная масса (или ликвидность), традиционно измеряемая ростом баланса Федеральной резервной системы, выросла на 50% во время так называемого кризиса Covid, увеличившись с примерно с 4 триллионов долларов до почти 8 триллионов долларов. Профессор Фридман переворачивается в гробу.
Денежная масса Китая (M0) увеличилась с 8 500 в октябре 2021 года до 10 600 в январе 2022 года. Текущая LPR, учетная ставка от одного до пяти лет, недавно была снижена на 10 базисных пунктов, с 3,8% до 3,7%. Возможно, причина была связана с пандемией. Национальный доход вырос в период с 2021 по 2022 год примерно на 8,1%. Профессор Фридман не одобрил бы увеличение денежной массы на 24% за тот же период. Но верно то, что долгосрочные темпы роста Китая, превышающие 9%, действительно дают место для довольно быстрого увеличения денежной массы, которое не вызовет инфляцию.
Вот точное правило Тейлора. Это уравнение: I%=инфляция+(0,5 умножить на прибавку)+(0,5 умножить на инфляцию-2)+2, где инфляция - это текущий уровень инфляции. Inc представляет собой разницу в процентах между темпами роста текущего фактического ВВП (производство национальной экономики) и типичными или нормальными темпами роста или темпами тенденции увеличения ВВП.
Тейлор говорит, что долгосрочные темпы роста реальных доходов в США составляют 2,2%, а нормальный уровень инфляции составляет 2%. Значения 0,5 просто означают, что, по мнению Тейлора, проблемы или проблемы с темпами роста доходов и проблемы с инфляцией одинаково взвешиваются центральными банками. В нормальном мире, где уровень инфляции составляет 2%, а темпы роста дохода - 2,2%, банковская ставка составляет умеренные 4%, удерживая стоимость денег всего на 2% выше инфляции, в результате чего заемщики, которые платят по банковской ставке, «несут» реальную цену в размере 2%, считая ее за привилегию.
Но поместите сегодняшние данные США в уравнение с 8%-ной инфляцией и нулевым ростом доходов, и вы получите банковскую ставку 8–1,1+3+2=11,9. Банковская ставка почти 12% оплачивается банкирами с лучшим кредитным рейтингом. Все остальные платят гораздо больше. Как избирателям понравится, если ставки по ипотечным кредитам, привязанные к банковской ставке, но с премией, скажем, в 5 процентных пунктов, поднимутся до 17%? По правилу Тейлора это невозможно.
Если мы поместим цифры Китая в правило Тейлора и воспользуемся тенденциями роста ВВП Китая и его текущими значениями, с текущими темпами роста ниже существующей тенденции и очень приблизительными цифрами для инфляции, мы получим очень неудобный спектр значений для правила Тейлора, начиная от просто возможного до совершенно невозможного. Напомним, что фактический LPR составляет 3,7%. Практические ограничения означают, что он не может радикально измениться с этого уровня. Долгосрочные темпы роста Китая составляют 9,9%; его текущий уровень составляет 8,1%, сообщил Международный валютный фонд в январе, но Всемирный банк говорит, что в 2020 году он составил всего 2,4%. Оценки уровня инфляции широко варьируются от 9% для цен производителей до всего 1% для потребительских цен. Предположительно, что в целом 6%.
Почему? Наиболее критическим уровнем инфляции для Китая-экспортера являются цены производителей. Эта оценка в 6% для «проблемы инфляционной политики» Китая, чтобы учесть рост цен производителей более чем на 9%. Китай не может контролировать эти расходы, поскольку материальные затраты для производителей во всем мире устанавливаются на международных рынках (например, нефть, товары и т. д.).
Высокий объем экспорта, конечная цена которого не должна слишком сильно расти из-за опасения потери рынков, должен поддерживаться за счет сокращения внутренних издержек, главным образом рабочей силы. Низкая заработная плата (поскольку рабочие будут поглощать растущие производственные издержки) вызывает волнения и может привести к внутреннему спаду или, по крайней мере, замедлению темпов роста. Давайте взвесим контроль над проблемой ВВП наравне с необходимостью контроля над инфляцией и воспользуемся схемой взвешивания Тейлора 50/50 (то есть, используем эти 0,5 числа в формуле). Давайте продолжим считать вместе с Тейлором, что Китай хочет или, по крайней мере, будет довольствоваться общим уровнем инфляции в 2%.
Итоговая математика говорит нам, что LPR «должен быть» где-то между 4,5% (намного выше исторических норм) до отрицательных 10,5% (при условии значительного падения темпов роста доходов, о котором сообщает Всемирный банк, и с использованием полных 9 процентов). Цена производителя для инфляции в минус 10,5% LPR означает, что китайские банкиры раздают деньги, что они вряд ли будут делать в реальной жизни.
Итак, ни монетарная, ни кейнсианская антиинфляционная политика политически невозможна. Не для Китая, не для США. Так что же произойдет? Ничего хорошего. В последний раз, когда мировая инфляция вышла из-под контроля, во время кризиса цен на нефть в ОПЕК (Организация стран-экспортеров нефти) и президентства Джимми Картера сильный человек по имени Пол Волкер захватил центральный банк США, поднял процентные ставки и ограничил денежной массы до такой степени, что произошел самый серьезный спад. Однако проблема инфляции была «вылечена».
Сегодняшние проблемы хуже, учитывая искусственное подавление, даже остановку экономического производства, вызванную ситуацией с Covid. Сегодня слишком много предприятий уже обанкротились еще до того, как разрушительная инфляция нанесла им ущерб, и задолго до того, как применено какое-либо «лекарство, подобное Волкеру».
Китай не избежал обсуждаемых здесь проблем. Но Китай получил, по крайней мере, несколько меньший ущерб, чем США и Запад. У Китая может быть совсем немного места, особенно в плане налогов и расходов для того, чтобы начать решать свои проблемы. Быстрый базовый реальный рост Китая дает ему гибкость в управлении денежной массой. Мировой баланс сил мог бы измениться. Но, каковы будут последствия, никто не знает.
Том Дж. ВЕЛК, американский экономист, работал в Совете управляющих Федеральной резервной системы США и в Конгрессе США
