- Алена Станиславовна, немедленно отойдите от окна! – услышала я голос доктора.
Как все не вовремя.. Они меня вытаскивали оттуда, теперь снова не дают закончить начатое… Эти мысли были не моими, словно кто-то рядом пытался мне навязать свой план действий, а я наблюдала за собой со стороны. По всей видимости, я так привыкла к тому, что мной управляют, поэтому не пыталась вообще хоть как-то противостоять…
Казалось, вот это только одно движение решит все мои проблемы разом. Я не была готова дальше отстаивать себя, бороться с Головиным, доказывать свою непричастность. У меня не было на это сил. Я устала… Была морально истощена… Роман своим письмом раздавил во мне все светлое, что оставалось в моей памяти… Он вскрыл всю ту грязь, которая окружала меня…
А ведь мне так мало лет, я даже жизни не видела…
- Алена Станиславовна, - мужчина осторожно приблизился ко мне, - все хорошо, спускаемся потихоньку, спускаемся…
Его голос меня убаюкивал. Если еще пару минут назад я была готова на этот поступок, то сейчас – нет. У меня бы просто не хватило смелости. Да… Я как всегда струсила… Еще одна секунда… И все… А теперь все снова… Снова это бесконечное давление, неуемные люди, которым что-то от меня нужно.
Я разрыдалась. Точнее, не так. Я просто кричала от собственного бессилия, слез совершенно не было. Я снова не смогла…
Мужчина испугался. Он схватил телефон, при этом спиной закрывая окно.
- Марина, к Морозовой срочно! – прокричал в трубку.
В этот момент открылась дверь и вошла мама. Она остолбенела, когда увидела происходящее и не могла сдвинуться с места.
- Алена… Что здесь происходит?!
Она выронила сумку из рук, раздался треск разбившейся посуды. Для меня и моего сознания он показался оглушительным. Я замерла…
- Что происходит? – повторила мама свой вопрос и в один момент оказалась около меня.
Она крепко обняла меня за плечи, я прижалась к ней и почувствовала тепло. Материнское тепло...
- За что? За что они так со мной? – шептала я, умываясь слезами.
- Кто, Аленка?! Кто? – мама плакала вместе со мной.
Доктор чувствовал себя лишним. В палату заглянула Марина. Он махнул ей, чтобы вышла.
- К окну ее не подпускайте, - произнес он и последовал за Мариной, оставив нас с мамой наедине.
За дверью раздался его голос, он обращался к Марине:
- Найди мне Игоря Петровича срочно! Такими темпами нас всех туда отправят!
Мама вытирала мои слезы.
- Аленка, что случилось? – она пыталась добиться от меня ответа.
Но я не могла ей ничего рассказать. Не могла… Но и держать в себе не было сил… Все накопившееся рвалось наружу с такой силой, что становилось страшно…
- Мам, я так больше не могу… Я устала…
- Ален, все пройдет, - она гладила меня по голове. – Все обязательно пройдет… Слышишь?
- Не пройдет, оно вот здесь, - я схватила себя за сердце. – Понимаешь? Вот здесь сидит! И я не могу с этим ничего сделать!
- Ты сильная, ты справишься…
Мама пыталась меня успокоить.
- У меня больше нет сил бороться, понимаешь? Как мне жить дальше?
Я пыталась найти в ее глазах ответ. Но мама молчала. Она и сама не знала, как жить дальше… Все разрушилось… Но не сейчас, а еще тогда, когда я в ЗАГСе сказала «да». Я сама разрушила свою жизнь и теперь пыталась убежать от ответственности.
В дверях снова появилась Марина.
- Прощу прощения, но доктор сказал, что необходимо поставить укол…
Она чувствовала себя неловко.
- Да, конечно, - мама встала.
- Что там? – еле слышно спросила я.
- Вам нужно успокоиться, подобное состояние не повлечет за собой ничего хорошего. А на вас теперь двойная ответственность…
Через некоторое время я отключилась. И вновь начались игры сознания. Я снова оказалась на той самой полянке. Малыш стоял метрах в пяти от меня, но он больше не собирал цветы, на его глазах были слезы. Он вытирал их своей детской ладошкой, размазывая по лицу.
- Почему ты плачешь? – спросила я его, пытаясь приблизиться.
Но он молчал и отдалялся от меня. Я делал шаг, но расстояние между нами только увеличивалось. Малыш смотрел на меня, и в его взгляде читалась горькая обида, словно я сделала что-то не так…
Я протянула к нему руки.
- Иди сюда…
Но он помотал своей белокурой головой и пронзительно посмотрел в мои глаза.
- Ты оставила меня…
- Но как? Как я могла тебя оставить? – я не понимала сказанное.
- Мама… ты перестала бороться…
Он постепенно начал удаляться и вскоре совсем растворился вдали. Полянка сменилась темнотой, холодной и колючей. Я почувствовала себя неуютно. Я шла и не понимала, куда ведет эта дорога. Словно какая-то пещера. Монотонный звук падающих сверху капель угнетал. Я пыталась найти выход, но ничего не получалось. Я словно ходила по кругу и снова возвращалась в то же место…
- Разве ты этого хотела? – раздался строгий голос бабушки.
В этот раз я ее не видела.
-Разве об этом мечтала?
- Нет… - ответила я.
- Живи… Тебе есть для кого это делать!
Наконец, круг разомкнулся, мне удалось выбраться… Я открыла глаза. Двое мужчин сидели передо мной. Один уже мне знакомый лечащий врач, а вот второго я видела в первый раз. Но он тоже был в белом халате.
- Алена, - обратился ко мне доктор. – Это Игорь Петрович… Он поработает с тобой, если ты не против.
Я все еще пыталась прийти в себя и не совсем была настроена на беседу.
- Я не совсем понимаю… Мне нужно прийти в себя.
Доктор принес стакан воды. Я сделала пару больших глотков. Они дали мне время…
- Теперь лучше?
Я кивнула.
- Кто такой Игорь Петрович? – спросила я.
- Это психотерапевт…
Мужчина внимательно следил за моей реакцией. Но мне как-то стало все равно, психотерапевт, так психотерапевт, хуже точно не будет…
- У нас для вас есть новость…
- Новость?
Какие еще новости меня ждут…
- И нам важно, чтобы вы приняли единственно верное решение.
- О чем идет речь? – не понимала я.
Доктор дал мне в руки какую-то выписку и снимок. Я ничего не понимала в этих медицинских терминах.
- Со мной что-то не так? – поинтересовалась я.
Игорь Петрович улыбнулся.
- Нет, Алена, с вами все как раз-таки хорошо. Думаю, мы вас своей новостью не огорчим, а наоборот, обрадуем…
Он внимательно смотрел мне в глаза. А я… А я, кажется, начала понимать, о чем идет речь…
Предыдущие произведения:
