Семейные ценности во все времена имеют большую значимость, но только не в том случае, когда дело касается власти. У правителей все по-другому, а у великих – тем более. Заслуги Петра I перед Российским государством бесспорны, но очень часто успехи достигались в ущерб семейным отношениям.
На этой неделе было две памятных даты, связанных с очень спорными решениями Великого Петра. 15 февраля 1718 г. был подписан указ о лишении прав престолонаследия царевича Алексея, а через несколько лет, 16 февраля 1722 г., был изменен порядок наследования российского престола, по которому император по своему усмотрению назначал преемника.
Конечно, модели выстраивания отношений с близкими людьми закладываются в раннем детстве. О бурном детстве Петра Алексеевича рассказывалось в статьях «Двоецарствие» (https://zen.yandex.ru/media/id/5fa68ed739953006f905348a/petr-velikii-siujet-zii-dvoecarstvie-unikalnaia-situaciia-v-rossiiskoi-istorii-6071a8ef6594337d8125d525) и «Стрелецкий разгул» (https://zen.yandex.ru/media/id/5fa68ed739953006f905348a/petr-velikii-siujet-2oi-streleckii-razgul-606d92e241e5c84b89553e46). Кровавые события в борьбе за власть боярских группировок наложили отпечаток на впечатлительного мальчика. Взрывной характер, одним из проявлений которого были конвульсии лица в моменты сильных потрясений, сохранился у Петра Алексеевича на всю жизнь.
Первый брак Петра I был подготовлен, в первую очередь, его матерью царицей Натальей Кирилловной Нарышкиной без согласования с 16-летним женихом. Это был исключительно брак по расчету. По мнению родственников, женитьба должна была подтвердить право Петра на престол, отвлечь его от Немецкой слободы и, по возможности, укрепить позиции Нарышкиных в стрелецких войсках.
Невестой Петра I стала 20-летняя Прасковья Илларионовна Лопухина, дочь окольничего, сменившая, по случаю свадьбы, свое имя на более благозвучное – «Евдокия», а отчество – на «Федоровна» (традиционное для невест царей рода Романовых). Став государевой невестой, т.е. царевной, Евдокия поселилась с ближайшими родственниками в селе Преображенском под Москвой, вблизи жениха, но отдельно от него, и строго охранялась. До свадьбы Петр (по традиции того времени) смог увидеть невесту только один раз. Свадьба состоялась 27 января 1689 г. в Преображенском.
Первый брак Петра I оказался недолговечным. Воспитанная в духе «Домостроя», Евдокия не разделяла интересов мужа и после каждой очередной разлуки досаждала ему слезами, упреками и жалобами. Называла своего супруга не иначе как «лапушка свет Петрушенька». От брака с Евдокией Федоровной у Петра родилось трое сыновей, двое из которых умерли в младенчестве.
С 1692 г. Петр сближается с жительницей Немецкой слободы Анной Монс, а после смерти матери в 1694 г. вообще перестает общаться с женой. Вернувшись из Великого посольства, он отправляет нелюбимую супругу в Суздальский монастырь и поселяется у Монс.
Воспитатель наследника престола царевича Алексея Генрих фон Гюйссен, говоря о причинах стремительного возвышения Монсов, писал: «Ни о каком похвальном великодушии речи не было; Лефорт всегда старался потешать своего державного питомца, доставлял ему всякого рода развлечения и, разумеется, как на веселую и приятную утеху указал на красавицу Монс».
Отношения Петра с Анной Монс продолжались почти 10 лет, и все это время он щедро одаривал всю ее семью подарками и привилегиями. Неудивительно, что многие ненавидели предприимчивую немку. Виной тому было и традиционно негативное отношение к иноземцам, и банальная зависть к роскошному дому и позолоченной карете семьи Монсов. О распутной и бесшабашной жизни юного Петра с Монс в народе ходили легенды и скабрезные сплетни. «Какой он государь, - говорил о Петре колодник Ванька Борлют своим товарищам, - Бусурман! В среду и пятницу ест мясо и лягушки… царицу свою сослал в ссылку и живет с иноземкою Анною Монсовой».
Любовница не гнушалась брать взятки, или «посулы», как их тогда называли. Она вмешивалась в судебные процессы и другие государственные дела. По воспоминаниям того же Гюйссена, даже «в присутственных местах было принято за правило: если мадам и мадемуазель Монс (мать и дочь) имели дело и тяжбы собственные или друзей своих, то о том делались особенные пометки и вообще Монсам в делах до их имений должно было оказывать всякое содействие».
Конец роману положило происшествие, произошедшее в 1703 г. в крепости Шлиссельбург, «ключ-городе», открывавшем России долгожданный выход к Балтийскому морю. В разгар торжества, устроенного по поводу окончания ремонта личной яхты Петра, произошел досадный несчастный случай - саксонский посланник Кенигсен внезапно упал в Неву и утонул. В вещах погибшего обнаружили любовные письма, подписанные Анной Монс (отправленные в годы отсутствия Петра по делам Великого посольства), а также подаренный ею медальон. Вспыльчивый и бескомпромиссный Петр, узнав об измене, сразу разорвал отношения с возлюбленной.
Анну Монс отправили под домашний арест. Даже личное ходатайство прусского посланника Георга фон Кайзерлинга, который намеревался на ней жениться, не смягчило разгневанного царя. В порыве жаркого спора Петр с Меншиковым спустили немецкого дипломата с лестницы. В результате инцидента чуть было не состоялась дуэль, которая, несомненно, была невыгодна обеим сторонам, ведь она могла привести к серьезному военному конфликту. Пробыв в статусе пленницы три года, Анна Монс в ответ на жалобные письма и постоянные просьбы сначала получила дозволение посещать кирху, а вскоре все обвинения с нее были сняты, хотя имущество (кроме личных вещей и подарков) конфисковали.
Существуют разные легенды о том, как Екатерина стала любовницей Петра. По наиболее распространенной из них, она провела с царем ночь в доме Меншикова с его молчаливого согласия, получила от царя вознаграждение и на некоторое время была забыта. Адъютант Петра Франц Вильбуа так описывает их первую встречу: «Так обстояли дела, когда царь остановился у своего фаворита Меншикова, где и заметил Екатерину в числе слуг, которые прислуживали за столом. Он спросил, откуда она и как тот ее приобрел. И, поговорив тихо на ухо с этим фаворитом, который ответил ему лишь кивком головы, он долго смотрел на Екатерину и, поддразнивая ее, сказал, что она умная, а закончил свою шутливую речь тем, что велел ей, когда она пойдет спать, отнести свечу в его комнату. Это был приказ, сказанный в шутливом тоне, но не терпящий никаких возражений. Меншиков принял это как должное, и красавица, преданная своему хозяину, провела ночь в комнате царя… На следующий день царь уезжал утром, чтобы продолжить свой путь. Он возвратил своему фавориту то, что тот ему одолжил. Об удовлетворении царя, которое он получил от своей ночной беседы с Екатериной, нельзя судить по той щедрости, которую он проявил. Она ограничилась лишь одним дукатом, что равно по стоимости половине одного луидора (10 франков), который он сунул по-военному ей в руку при расставании». Но спустя несколько месяцев, когда Петр вновь пировал в доме фаворита, он вдруг вспомнил приятную девицу, потребовал ее привести, взял под руку и увез в свой дворец.
Дома Петр бывал наездами. Екатерина не претендовала на особый статус, не ревновала и не упрекала царя за многочисленные измены. Она была лишь одной из многих, но выделялась легким и веселым характером. Постепенно царь привязался к непритязательной женщине.
По портретам и свидетельствам современников Екатерина не была красавицей. Полные щеки, вздернутый нос, круглый подбородок, пухлые губы и роскошный бюст. Многие считают, что секрет ее обаяния таился в горящих страстью глазах, в притягательной силе женского тела. Невысокая, кругленькая, бойкая иностранка сумела покорить российского колосса и стала его «сердечным другом».
В 1705 г. Петр отправил Екатерину в подмосковное село Преображенское, в дом своей сестры царевны Натальи Алексеевны. Именно Наталья сделала из простой служанки и любовницы царя Марты Скавронской будущую императрицу Екатерину I. Она крестила подругу брата в православную веру и обучила ее русскому языку, обычаям и дворцовому этикету. При крещении она стала Екатериной Алексеевной Михайловой, поскольку крестным отцом был царевич Алексей Петрович, а фамилию Михайлов использовал и сам Петр, когда желал оставаться инкогнито. Всего за пять лет очередная неприметная любовница стала незаменимой для Петра подругой.
Свадьба Петра с Екатериной состоялась в феврале 1712 г. Венчались в маленькой часовне князя Меншикова.
Из воспоминаний немецкой принцессы о посещении Берлина царской четой:
«Царица была мала ростом, толста и черна; вся ее внешность не производила выгодного впечатления. Стоило на нее взглянуть, чтобы тотчас заметить, что она была низкого происхождения. Платье, которое было на ней, по всей вероятности, было куплено в лавке на рынке; оно было старомодного фасона и все обшито серебром и блестками. По ее наряду можно было принять ее за немецкую странствующую артистку. На ней был пояс, украшенный спереди вышивкой из драгоценных камней, очень оригинального рисунка в виде двухглавого орла, крылья которого были усеяны маленькими драгоценными камнями в скверной оправе. На царице было навешано около дюжины орденов и столько же образков и амулетов, и, когда она шла, все звенело, словно прошел наряженный мул.
Напротив, царь был человек высокого роста и красивой наружности, черты его лица носили печать суровости и внушали страх. На нем было простое матросское платье. Его супруга плохо говорила по-немецки и едва-едва понимала, что королева говорила ей; она подозвала к себе свою шутиху, княгиню Голицыну, чтобы поболтать с нею по-русски. Неизвестно, что она говорила царице, но та каждый раз разражалась громким хохотом».
Она стала преданной женой, сопровождавшей супруга во время походов. Жила в палатке, грелась и мылась у костра, спала на жесткой кровати. Наравне с мужчинами верхом совершала тройные переходы. Достоверно известно, что во время неудачного Прутского похода царица обрила голову и надела гренадерскую форму. Пули, свистевшие вокруг, не мешали ей подбадривать солдат на передовой, лично наливать каждому стакан водки, помогать раненым. По свидетельству очевидцев в ней поразительно соединялись мужская хватка и женственность. Когда русские войска были окружены и Петр решил подкупить турецкого визиря, чтобы склонить его к заключению мира, на это было выделено из казны 150 тыс. рублей, а Екатерина Алексеевна пожертвовала все свои драгоценности. Петр помнил об этом поступке жены, и свое одобрение выразил в манифесте, выпущенном ко дню коронации Екатерины.
Только жена могла успокоить Петра в моменты нервных припадков, которые сопровождались сильными головными болями. Она не боялась его страшной ярости, заговаривала издали ласковым спокойным, но твердым голосом и приближалась к нему без страха. Многие считали, что в моменты кризиса она говорит с ним на каком-то особом языке, понятным только им обоим. Ее голос действовал на Петра лучше любого лекарства. Он опускал голову ей на колени, она гладила его по волосам и царь быстро засыпал. Она могла часами сидеть неподвижно, оберегая его сон.
Екатерина не ревновала, не упрекала мужа. Она выбрала другую тактику: с охотой приближала к себе любовниц царя и пыталась, как могла контролировать эти связи. «Екатерина, уверенная в сердце своего супруга, смеялась над его частыми любовными приключениями, как Ливия над интрижками Августа; но зато и он, рассказывая ей об них, всегда оканчивал словами: ничто не может сравниться с тобою», - писал в мемуарах Бассевич.
При жизни Петра она никогда не вмешивалась в дела государства. Зато всегда брала на себя роль заступницы, когда царский гнев обрушивался на всех без разбора. На открытое проявление враждебности к первой жене Петра Екатерина не решилась даже после смерти супруга. По ее приказу условия содержания Евдокии были существенно улучшены, хотя она и считалась опасной государственной преступницей. Ее отношение к царевичу Алексею было более сложным. Екатерина страстно желала для своих детей русского престола, но дочери появились на свет, когда она еще не была законной супругой. Поскольку прямой наследник ей очень мешал в достижении цели, она поддерживала ненависть мужа к нелюбимому сыну, хотя не сохранилось писем или других документальных подтверждений ее интриг против Алексея Петровича.
Отношения Петра с прямым наследником престола царевичем Алексеем не сложились изначально. Сын не поддерживал начинаний отца, не имел желания возглавить страну, вел себя отстраненно, постоянно заглядывался на Запад. Итогом стало бегство Алексея из России, последующий его арест и загадочная смерть накануне казни, к которой его приговорил родной отец. Сын Алексея, хоть и был мал на тот момент, имел все законные основания в будущем стать царем. Но Петр желал, чтобы страна досталась тому человеку, который действительно был бы достоин такой чести – умному, честному, смелому и расчетливому. На этом фоне в феврале 1722 г. родился указ о престолонаследии, согласно которому правитель не передает власть по прямой мужской линии, а сам назначает себе преемника еще при жизни. Петр так и не воспользовался этим указом, хотя времени у него на это было более чем достаточно. В 1721 г. Синод и Сенат провозгласили Екатерину императрицей, а 7 мая 1724 г. Петр короновал супругу, возложив на ее голову специально изготовленную корону.
Многие биографы полагают, что на закате жизни Петр I питал сильные сердечные чувства к дочери молдавского князя Марии Кантемир. Молодая княжна привлекла любознательного и эрудированного императора экзотической красотой и образованностью. Их роман был окутан дворцовыми интригами, ведь Петр был не свободен.
Беременность молодой любовницы никак не входила в планы законной императрицы Екатерины. Их чувства с Петром давно испарились, но династические связи держали крепче канатов. Они много пережили вместе, она всегда была ему советчицей, всегда поддерживала и многократно доказала свою преданность. Любовниц было много, а «милый друг Катеринушка» - одна-единственная. Наследников мужского пола у Петра не было. И если бы Мария, к которой царь питал любовь стареющего мужчины, родила сына, то политический расклад в борьбе за власть стал бы совершенно другим. Однако судьба распорядилась иначе - у Марии случились преждевременные роды и слабенький младенец прожил всего несколько часов.
«Есть известие, что эти роды были искусственно ускорены мерами, которые принял врач семьи Кантемиров, состоявший также при Царицыном дворе, - руководил же всеми действиями не кто иной, как П. А. Толстой. Ему не впервой было играть двойственную роль: сближая княжну с Петром, он в то же время хотел быть угодным Екатерине; несчастная княжна оказалась его жертвой, хрупкою игрушкой в его жестких руках. Теперь супруга Петра могла быть покойна; опасность, которой она боялась, была устранена» - утверждал современник этих событий П. Майков.
За день до кончины Петр попросил перо с бумагой, написал «Отдайте все…» и потерял сознание. В себя он больше так и не пришел, следовательно, вопрос о передаче власти остался открытым. Историки до сих пор спорят, кому император планировал оставить престол. Выскажу свое субъективное мнение: он не принял решение именно потому, что прекрасно осознавал, что достойного преемника у него просто нет. Трудно себе представить внутреннее состояние великого человека, находящегося в безвыходном положении.
После смерти царя Мария Кантемир серьезно заболела, составила завещание в пользу братьев, но затем поправилась и проживала в Санкт-Петербурге. Замуж Мария Дмитриевна так и не вышла, хотя могла составить хорошую партию. Она отошла от жизни двора и жила достаточно уединенно, посвятив свою жизнь братьям. Таков печальный финал этой истории. Почему-то приходят на ум слова из песни в исполнении Аллы Борисовны Пугачевой: «Но что ни говори, жениться по любви не может ни один король».
