Говорят, что шотокан бывает разный, и где-то есть наставники, которые обучают в лучших традициях классического «неспортивного» карате. Не знаю. Может, мне не повезло с секцией, а может, дело во мне, и нечего тут на других пенять. Как бы то ни было, а у меня все сложилось так.
Когда я решил завязать со спортивными единоборствами, то захотел найти для себя традиционную школу- такую, чтобы практиковаться всю жизнь. Но при этом, чтобы школа не выродилась в балет, а имела под собой основательный прикладной фундамент. Задача не из легких, выбор был не очень большой, но все же я начал искать. Логика была такая. Мне надо найти направление, которое мне близко, желательно такое, которое я практиковал ранее (или близкое к этому). Школа должна относиться к традиционным направлениям, чтобы можно было не заморачиваться на спорт.
Выбор пал на карате. Почему? Наверное, потому, что тогда карате было для меня всем.И еще потому, что я только что оставил киокушин. Если интересна причина, почему я это сделал, то пожалуйста: при всем уважении к детищу Масутацу Оямы, я не хотел заниматься спортивным карате. А тренер, у которого я занимался, видел свое карате именно таким. Жесткие изнурительные тренировки, в которых основную часть занимали работа в парах, на снарядах, и спарринги. Плюс много «физухи». В принципе, это все неплохо, вот только разница между таким карате, и тайским боксом, которым я занимался ранее, была минимальна. Тот самый неуловимый дух карате отсутствовал напрочь. Ката? Только перед экзаменами. В общем, минимум отличий от кикбоксинга. Еще раз повторюсь, не считаю, что это «плохо», или «неправильно», но я искал другое.
Про окинавское карате я тогда слышал лишь краем уха, а из других альтернатив был только шотокан. Туда я и пошел. Непосредственно этим стилем с наставником я до того не занимался, но карате начал осваивать самостоятельно уже давно – задолго до приходя в свое первое додзё. Как бы смешно это ни звучало, но эти тренировки в будущем мне здорово пригодились.
Отправляясь заниматься шотоканом, я знал, что этот стиль уже сильно отошел от прежних традиций, да и перекос в сторону «бесконтактного» спорта бросался в глаза, но я рассуждал так. Сейчас я никто, чтобы заявлять о своем видении «правильного» карате. Но когда я стану обладателем черного пояса, то уже смогу учить других так, как я считаю нужным. Черный пояс мне нужен был не как самоцель, и не для штампования селфи в соцсетях. Я хотел чего-то достичь, чтобы иметь право сказать: вот это вот – неправильно, и я буду делать по-своему. И с таким вот наивным «пламенно-комсомольским» подходом, я начал целенаправленные тренировки.
Должен заметить, что не последнюю роль в моем выборе сыграла личность наставника. Это был (и есть - долгих лет ему жизни!) замечательный мастер и человек. Безгранично влюбленный в карате, настоящий фанат своего дела. Даже в возрасте хорошо за 60, он оставался в прекрасной форме. Ката выполнял потрясающе, а на показательных выступлениях легко демонстрировал тамэсивари. Это был мастер из каратистов «первой волны». Тех, что начали с самостоятельных занятий, прошли запреты и подпольные тренировки, участвовали в самых жестких соревнованиях.
Мастер рассказывал, что во время гонений на карате, помогло то, что они тренировались в зале МВД - так сказать, на добровольных началах обучали милицию. И соревнования в ту пору проходили по супержестким правилам. Спортзал с деревянным полом, никакой защиты, работа в полный контакт. В голову, говорит, руками били не в полную силу, а в остальном – полная свобода действий. Вот такое вот «советское» карате.
В общем, приступил я к тренировкам. Перестроиться после многих лет занятий контактными стилями было непросто, и поначалу мало что получалось. Кихон не сказать, что совсем незнакомый, но все же. А в спаррингах по местным правилам я вообще был беспомощным. Я никак не мог взять в толк, зачем надо так стоять, и так держать руки? И вот этот вот контакт в касание… И запрет работы коленями… И еще много чего.
Мне все время говорили, что я все делаю неправильно. То блок поставил слишком жестко, и кто-то отбил руку, то ударил слишком сильно, то еще что-нибудь не так. Но я терпел, и потихоньку перестраивался.
Длилось это до тех пор, пока меня однажды не осенила мысль: стоп, ведь если я здесь аттестуюсь на инструктора, то и учить других мне придется тому же, чему учили меня. Т. е. всем тем вещам, которые мне категорически не нравятся. И никто мне не позволит нести отсебятину. Ну, и какой тогда смысл заниматься на перспективу, если до этой перспективы не добраться?
Вот после этих мыслей, мой энтузиазм и пошел на спад. А чашу моего терпения переполнила тренировка, на которой было много коротких свободных спаррингов. Буквально, пара атак – и поменялись. В общем, достало меня, что я все делаю «неправильно». И попав в пару поочередно к двум «черным поясам», я, что называется, отвел душу. Поскольку лоу-кики в шотокане официально под запретом, я хитро замаскировал свой гедан-маваши под подсечку, и усадил одного на пятую точку. Потом схожим «неблагородным» образом обошелся со вторым – пробил рукой сильнее, чем допускалось. Это была моя последняя тренировка. Больше я там не появлялся. Потом я нашел свой путь, и продолжил совсем другие тренировки.
(Это – оптимальное соотношение ката и кумите, жесткого и мягкого; не выродившаяся в «народные танцы» традиция, но и не спорт – словом, то, что я искал. Кто ищет, тот, как говорится, доищется)
Но, размышляя о своем шотокановском опыте, я всегда приходил к выводу, что, будь там такие тренировки, с каких в молодости начинал мой наставник, я бы, разумеется, остался. А то, что было у меня, я никак не мог принять за карате. Хотел, но – не мог. И пояс ради пояса мне не нужен. Какой в нем прок?
