Мы нашли его в траншее, там, где он погиб 70 с лишним лет назад, и все было так, как сказали те, кто его видел.
Шел второй день боев 3-го штурма Севастополя. Батальон вел бой уже на второй линии обороны. Первую пришлось оставить. Пришлось оставить и промежуточный узел сопротивления с бетонным дотом. Пулемет из дота оттянули метров на сто назад, установив его так, чтобы он простреливал всю лощину. И с этого момента он работал почти непрерывно. Человеческие волны, состоящие из серых мундиров 122-го пехотного полка, накатывались, и отходили назад. И снова шли вперед. Вода в кожухе "Максима" дважды закипела и дважды остыла. Ночью сменили ствол, он был сношен так, что нарезов почти не оставалось. Брезентовые ленты вились под ногами как змеи, два бойца едва успевали их набивать патронами из вскрытых цинков. Вытащенные из дота цинки серыми кирпичами были сложены в земляной нише в стенке окопа. Их становилось меньше, меньше, меньше...
Рядом сухо щелкала "Моська" снайперской группы. Выстрел, еще выстрел, еще... Минометный налет и... Справа тишина. Лето, жара, слепни. Лежат убитые товарищи. Похоронить их некогда. Новая атака. Вскрыт последний цинк, и он подходит к концу. Пять человек в одном окопе. 1-й батальон 79-я бригада... морская стрелковая... Моряки не сдаются!
Лейтенант Алексей Настюха выскочил из окопа и прижимаясь к земле пополз к убитым бойцам, вытаскивая у них из подсумков и карманов патроны.
"Ну, где же...а, вот еще, в сумке погибшего бойца нашлись заветные картонные пачки!" Один, другой , третий ... Почти полная сумка! Теперь назад...
Он бежал к своим, когда начался минометный обстрел. Первая, перелет, вторая , недолет, третья...
Он лежал раскинув руки сжимая "трешку" у которой взрывом погнуло ствол. Его и запомнили потому, что лейтенант был не с пистолетом, а с солдатской винтовкой. На груди его расплывалось красное пятно. Из четверых оставшихся бойцов расчета выжил один. Он рассказал. А мы...
Мы нашли их случайно. Сначала снайперскую группу, накрытую минометным обстрелом, потом расчет пулемета, потом...
Его тогда оттащили за ноги чуть в сторону, наверное, чтобы не мешал, но погнутая винтовка была при нем. Лейтенантские кубики лежали под черепом, видно ворот задрался. В сумке были патроны от "Мосинки" разных годов, разных заводов, разных типов: желтоносые, легкие "чапайки" с блестящей тампаковой пулей, шкасовские с красно-черным носиком. На его котелке были процарапаны инициалы "Н.А." Мы нашли его, спустя 30 лет после того, как умер тот... последний... тот кто рассказал.
Я почти точно знаю, это он, но именно это "почти" является гранью истины... Имею ли я право, на ошибку?
