Не скажу, что в детстве (рановато все-таки), но точно еще в юности, меня несколько смутил один эпизод в самом начале приключений Д’Артаньяна в Париже. Это последствия схватки с гвардейцами кардинала возле особняка де Ла Тремуля, где спасся Бернажу.
«Вернувшись домой, де Тревиль подумал, что следовало поспешить и первым подать жалобу. Он послал одного из слуг к г-ну де Ла Тремулю с письмом, в котором просил его изгнать из своего дома гвардейца, состоящего на службе кардинала, и сделать выговор своим людям за то, что они осмелились напасть на мушкетёров.»
Не слишком ли много господин Тревиль на себя взял? Причем именно в контексте только романа, без оглядки читателя на реальный XVII век, или конкретное десятилетие. То есть, некий гвардейский капитан (не единственный, а всего-навсего один из нескольких), не слишком знатный, и не слишком уж влиятельный («потолок» влияния сравнительно низок) просит … родовитого господина, изгнать дворянина (к тому же находящегося в тяжелом состоянии) из дома родовитого господина? Но какое же великолепное основание для нахальной просьбы – надо полагать, из-за того, что этот дворянин состоит на службе кардинала.
Как это Ла Тремуль (будем называть его так, как в классическом переводе романа) просто не отнес эту тревилькину грамоту его высокопреосвященству с невинным вопросом – «А что, собственно, происходит в нашем славном королевстве? Я правильно понимаю, что при короле служат люди, которые полагают, что гвардейцам короля (ведь гвардейцы кардинала формально служат королю) нельзя давать … приют? Или уточним - нельзя давать приют людям двора и свиты первого министра, который, кстати, одновременно является и одним из первых духовных иерархов во Франции?»
Немного отвлечемся на реальное положение дел. Посмотрим на герб господина де Ла Тремуля, речь в романе может идти только о Анри III де Ла Тремуле (Ла Тремуй) 1598-1674, герцоге де Туар, принце Тальмон и принце Тарент, и еще титулов, так эдак, двадцать. Синие орлы в левом верхнем углу - отцовские и дедовские, куда интереснее королевские лилии – как минимум по двум женским линиям Анри де Ла Тремуль восходил к Бурбонам де Монпансье, младшим родичам королевской линии Генриха Наваррского.
Вот, например, герб прадеда Ла Тремуля – герцога Луи III Бурбона Монпансье.
Полагаю, настоящий де Тревиль, был слишком умен и хитер, для того чтобы излагать столь безумную просьбу подобному сеньору, да еще в настолько вызывающем контексте. Не по чину и не по роду, бывшему простому гасконцу писать такие записки.
Загадочное наследство Атоса
В последних строчках романа мы узнаем, что Атос оставляет службу:
«Атос служил мушкетёром под начальством д'Артаньяна до 1631 года, когда, после поездки в Турень, он тоже оставил службу под тем предлогом, что получил небольшое наследство в Русильоне.»
Уже в «20 лет спустя» выясняется, что наследство Атоса все-таки в другом регионе – Блуа, где его Д’Артаньян и находит благодаря Портосу.
«– Близ Блуа, в маленьком именьице, которое он унаследовал от какого-то родственника.»
На первый взгляд, ничего странного – Атос, по каким-то своим причинам, указал не тот регион, просто для того чтобы никто не задавал лишних вопросов, мало ли… Вот только если присмотреться, «заметал следы» Атос как-то странно, выбрав крайне неудачное место для ложного пути, при такой отсылке – Руссильон, неизбежно стали бы задавать лишние и ненужные вопросы.
По одной простой причине – Руссильон в 1631 году был в составе Испании, Луи XIII аннексировал эту территорию только в 1641-1642, что было позже признано Испанской короной по итогам Пиренейского договора 1659 года. С таким же успехом Атос мог сказать, что получил наследство в Валенсии. «Вот как?» – задали бы вопрос Д’Артаньяну, скажи он кому-нибудь, что Атос уехал в Руссильон – «Интересно, надо полагать, что он присягнул королю Испании и предал Францию?» Ведь франко-испанские отношения были напряженными и оставалось совсем немного, несколько лет до прямого вступления Франции в Тридцатилетнюю войну против габсбургских Испании и Австрии.
