Много слухов и злословия вызвало поведение царя во время отречения. Даже официальный(!) историограф при ставке царя генерал Д.Н Дубенский оставил о образе действий Николая II не самое лестное мнение:
Это такой фаталист, что я не могу себе представить... он отказался от Российского престола, как сдал эскадрон.
Еще более жестко выразился депутат государственной думы А.И Гучков, непосредственно принимавший отречение Николая II:
… да имеем ли мы дело с нормальным человеком? У меня и раньше всегда было сомнение в этом отношении, но эта сцена; она меня еще глубже убедила в том, что человек этот просто, до последнего момента, не отдавал себе полного отчета в положении, в том акте, который он совершал… мне казалось, что эти люди должны были понять, что они имеют дело с человеком, который не может считаться во всех отношениях нормальным.
Конечно, у царя с Александром Гучковым и до этого события были, мягко говоря, натянутые отношения. Сохранились данные (не подтвержденные, и не опровергнутые), что Гучков распространял в виде копий поддельные письма Александры Федоровны и великих княжон к Распутину. Узнав об этом, Николай II якобы велел передать через военного министра Сухомлинова (сотрудничавшего с Думой), что Гучков подлец.
Но как же отписывали это событие другие военные, если и не преданные самому Николаю II, то верные идее монархии? Их свидетельства дошли до нас. Они гораздо менее эмоциональны, чем у противников царя, но если судить по самой сути фактов, то они пишут то же самое. Вот что вспоминал об отречении царя непосредственный участник событий генерал Сергей Саввич:
Наступило общее молчание, длившееся, как мне показалось, около двух минут. Государь сидел в раздумье, опустил голову. Затем он встал и сказал:
— Я решился. Я отказываюсь от престола..
Находившийся в этот момент в свите царя полковник А. Мордвинов передает смятение, которое охватило его и других военных в царском поезде, когда они узнали об отречении императора:
…Я лично мог предположить всё, что угодно, но отречение от престола столь внезапное, ничем пока не вызванное, не задуманное только, а уж исполненное, показалось такой кричащей несообразностью.
Не малая часть монархистов впоследствии была оскорблена той легкостью и невозмутимостью (во всяком случае ставшей широко известной в интерпретации этих событий) с которой Николай II отказался от трёхсотлетнего престола своих предков.
Но что чувствовал царь на самом деле, действительно ли он был настолько равнодушен или не отдавал полного отчета в своих действиях? Ведь и ранее, в моменты наиболее трагичных для империи событий (поражения в Русско-Японской войне, события 9-го января 1905 года и т.д.), царь внешне не проявлял какой-то особой озабоченности или скорби.
Баронесса Буксгевден (впрочем, скорее всего, сильно идеализировавшая царскую семью) писала о характере Николая II:
Сдержанность была второй его натурой. Многие спрашивали: отдавал ли он полностью себе отчет в трагичности некоторых событий? - Настолько спокойно было его отношение, настолько скрытно было выражение его лица. На самом деле это была маска.
Фрейлина царицы Анна Вырубова вспоминала, что, вернувшись в Царское село после отречения Николай II:
Как ребенок рыдал перед своей женой.
Десятилетием ранее сестра Николая II, великая княгиня Ксения записала свои впечатления об открытии Государственной Думы в апреле 1906 года:
бедный Ники стоял весь в слезах, самообладание его, наконец, покинуло, и он не мог удержаться от слез!
Скорее всего, в момент отречения Николай II пал жертвой своей же скрытности и наигранной невозмутимости, которую он считал нужным демонстрировать перед посторонними людьми. Это дало повод свидетелям этого рокового события обвинять царя в неадекватности и ненормальности.
Хотя, на мой взгляд, наверное, такое поведение было все-таки лучше, чем разрыдаться перед представителями Государственной Думы и враждебно настроенными генералами.
