В правление Галлиена Рим, несомненно, достиг дна той бездны, в которую погружался в предыдущие 30 лет. Римская империя на глазах всего лишь одного поколения почти перестала существовать. Император Рима имел контроль лишь над Италией, Грецией с Балканами, кусочком Малой Азии, Египтом и Африкой. При этом контроль этот постоянно оспаривали варвары, а также два крупных сепаратистских государства, возникших в предыдущее десятилетие – Галльская Империя на западе и Пальмирское царство на востоке И хотя оба сепаратистских образования формально признавали себя частью Империи, фактически видели себя альтернативными центрами силы.
И даже в таком, сильно ужавшемся, виде империю не отпускал политический кризис, и государство постоянно сталкивалось с заговорами и попытками узурпаций. Видя такой праздник жизни, варвары не собирались ослаблять напор на римские границы. Из-за постоянной войны, набегов варваров, а также растущей политической разобщенности территорий Империи, в упадок пришли все сферы экономики, особенно торговля. Деньги обесценились настолько, что из обихода вышли все мелкие не серебряные монеты: всего за 10 лет деньги обесценились в 10 раз.
Ниже уже, казалось, падать некуда, но страх, что со дна постучат, не отпускал римлян. Когда Галлиен, желая укрепить поддержку армии, запретил сенаторам военную службу, напряглись только сенаторы. Когда граница по Дунаю вновь обвалилась из-за нашествия варваров, напряглись уже все. Ну, а когда восстал самый успешный военачальник Галлиена – Авреол, то стало ясно, что император не вывозит. Его генштаб – наиболее близкие командующие легионов, среди которых был и молодой талантливый командир Аврелиан – составил заговор и в 268 году убил императора.
Компромисс без компромисса
Самым удивительным в заговоре против Галлиена является то, что, хотя вся военная верхушка Рима была против убитого, но армия оказалась лояльна и чуть не подняла бунт. Выходом из ситуации стало удвоение жалования за счёт трофеев после успешной войны командующего Маркиана на Дунае. Складывалась довольно смешная ситуация: из-за брожения в войсках ни один из военачальников не мог рассчитывать на безоговорочную поддержку солдат, а значит, и не имел преимущества перед другими. Точно неизвестно, стало ли избрание Марка Аврелия Клавдия, ставшего Клавдием II, результатом генеральского междусобойчика, некоей договорённости с Сенатом или его всё же выбрали сами солдаты. Но власть нового императора никто не решился оспаривать. Правда, сразу же после принятия власти, Клавдию пришлось подавлять беспорядки в Риме: после убийства Галлиена в городе вспыхнул «бунт», в результате которого погибли многие его сторонники, а потом сенаторы, организовавшие его, просто потеряли контроль и призвали Клавдия срочно решить проблему (то есть утопить в крови Рим).
Как и все заговорщики, Клавдий был из нового поколения военных лидеров Империи – выходец из самых низов пограничной провинции Иллирия, гражданин всего во втором поколении (спасибо эдикту Каракаллы, о чём говорит номен Аврелий, присваивавшийся всем новым гражданам). Причина, по которой сенаторы участвовали в заговоре против Галлиена, вполне очевидна – они хотели отменить реформы, по сути, закрывшие им путь к имперскому трону. И хотя Клавдий и поддерживал хорошие отношения с Сенатом, но старых привилегий не вернул: у Империи была теперь новая знать, прошедшая проверку огнём и мечом, а родословная и некие заслуги предков значили теперь мало что. Тем не менее, полномочия Сената по административному управлению были похоже расширены – у Клавдия попросту не было времени на внутреннюю политику, так как нужно было решать не только варварский, но и сепаратистский вопрос. А причиной этого было то, что заговор генералитета возник из-за неспособности и даже нежелания Галлиена решать проблему сепаратистов.
Уладив дела в Риме, Клавдий тут же начал войну с Галльской империей, сумев отхватить средиземноморское побережье Галлии и всю Испанию. Римские войска готовились уже пройти через перевалы и покончить с сепаратистами, но на Дунае снова стали шалить варвары. Войска перебрасываются на Балканы, где одерживается сокрушительная победа, но Клавдия снова отвлекают от его главной цели. Из-за агрессивных действий пальмирцев против Египта, он был вынужден выделить войска для купирования этой проблемы.
Постоянное военное положение требовало денег, которых расстроенная экономика империи дать не могла. Поэтому монетные дворы начинают снижать и так ничтожное количество серебра в монетах. Основная монета империи того времени – антониан – в результате постоянного снижения содержания в ней серебра стала полностью медной с тончайшим слоем серебра на поверхности, который можно было соскоблить ногтем. При этом, из-за того, что монетные дворы, раскиданные по всей империи, имели лишь минимальный надзор, процветала подделка на них же антонианов, которые вообще не содержали серебра. Всё это делало ситуацию в стране, несмотря на видимые военные успехи, очень шаткой.
Тем не менее, единственная попытка мятежа против Клавдия выглядела скорее, как анекдот. Клавдий вынужден был держать значительную часть солдат в Италии, опасаясь удара сепаратистов из Галлии или варваров с германской границы. Командовать войсками был назначен брат императора Квинтилл, имевший незначительные воинские дарования. Солдаты были недовольны этим, устроили мятеж и объявили императором престарелого командующего Цензорина. Тот вообще не хотел ни восставать, ни тем более быть императором, пытался отнекиваться, за что солдаты довольно быстро его грохнули и снова признали Клавдия императором.
К 270-му году Клавдию удалось более-менее стабилизировать ситуацию на границах, и можно было снова думать о подавлении сепаратистов. Но в этом же году, Клавдий, внезапно для многих, умер от чумы. Умер он в своей постели, что было удивительно, ибо последний император, умерший своей смертью, а не от переизбытка металла в теле, жил почти на полвека ранее. Смерть его оказалась неожиданной, в том числе и для самого Клавдия, так как никаких распоряжений насчёт наследника он не оставил. Сенат тут же провозгласил новым императором Квинтилла, но его не признал на тот момент второй человек в военной иерархии – Аврелиан, командовавший дочисткой Балкан от варваров. Квинтилл попытался собрать войска, но солдаты на него как-то недобро смотрели, а потому, поняв невозможность победы, он чисто по-римски убил себя мечом.
Возрождение империи
Аврелиан, хотя и обладал схожим с Клавдием происхождением и бэкграундом, был человеком совершенно иного типа. В отличии от Клавдия и Квинтилла, описываемых исключительно как «люди необычайной обходительности и умеренности», Аврелиан был жёстким, если не сказать жестоким. Несомненно, без определённой доли такта, гибкости и умения достигать компромисс прийти к высшим военным должностям в Риме было проблематично. Но Аврелиан был прагматиком, верным трону ровно до того момента, пока не понял, что власть находится в руках слабого человека, неспособного её удержать. Сенат при Квинтилле писал кипятком от счастья, так как создавалась реальная вероятность подпадания императора под влияние и даже зависимость от Сената. Но Аврелиан тоже увидел это и решил действовать, понимая, что армия поддержит его – победительного военачальника.
После быстрой победы в так толком и не случившейся гражданке, никто больше не посмел бросить вызов Аврелиану. Даже несмотря на то, что тот вынужден был, не дойдя до Рима, повернуть на германскую границу для отражения нападения варварского племени ютунгов. Оттуда, опять же вынужденно, он двинулся на Балканы, где дунайскую границу пересекли вандалы. На следующий 271 год император опять вынужден был вместе с армией выступить с Балкан обратно на германскую границу, где ютунги во главе большой коалиции племён вознамерились взять реванш. На этот раз победа досталась тяжёлой ценой, и император терпел ощутимые поражения, но даже в такой сложной ситуации никто не восстал – авторитет Аврелиана в армии оказался на огромной высоте. Единственной возможной попыткой узурпации был мятеж некоего Септимия в Далмации, но о нём вообще ничего неизвестно, кроме того, что солдаты быстро убили Септимия и вернули клятвы верности Аврелиану.
Обеспечив мир на границах, Аврелиан ненадолго вернулся в Рим. Он не забыл о главной задаче – объединении Рима, но война с сепаратистами требовала денег, а совершенно расстроенное денежное хозяйство не отвечало этим нуждам. Поэтому Аврелиан принялся за реформу. Во-первых, император поставил все монетные дворы империи под жёсткий личный контроль, окончательно отняв их из сферы контроля Сената. Во-вторых, был введён стандарт монет и теперь они чеканились по единому, установленному в Риме, образцу. В-третьих, антониан теперь снова становился частично серебряной монетой с содержанием благородного металла в 4-5%. Старые антонианы обменивались на новые по специальному курсу, сначала только в Риме и Италии, позже по всей остальной империи. Также был введён золотой аурей, чеканившийся из золота 950 пробы. Эта монета изначально служила для расчёта с легионерами и за счёт стабильного её веса позволяла солдатам быть спокойными за свой доход.
Благодаря этим мерам удалось немного стабилизировать финансовое положение в империи и вернуть людям веру в деньги. Но римские монетчики, имевшие довольно влиятельную коллегию, всеми этими реформами оказались очень расстроены. Пользуясь довольно слабым контролем, они умудрялись воровать в той ситуации, когда воровать уже и так почти нечего, а теперь Аврелиан прикрыл лавочку. В том же 271 году в Риме вспыхнул бунт, в котором, по данным источников, приняли участие около 7000 человек, как из коллегии монетчиков, так и прочих примкнувших к ним недовольных, среди которых было некоторое число сенаторов. Лидер монетчиков Фелициссим то ли не выдвигал претензий на престол, то ли не успел, но Аврелиан с максимальной жестокостью подавил выступление: все участники были казнены, невзирая на их положение и происхождение. О том, что мало кто смог избежать наказания говорит тот факт, что римский монетный двор ещё год не выпускал вообще никаких монет – делать это было попросту некому.
Разобравшись с финансами и мятежными настроениями в столице, Аврелиан начал подготовку к покорению сепаратистских осколков, но в отличии от Клавдия не Галлии, а Пальмирского царства. Галльский правитель – Постум – умер в 269 году, и с этого момента созданное им государство погрузилось в кризис. Удар по Галлии, нанесённый в момент очередной смены власти, мог быстро привести к успеху. Но Аврелиан был вынужден обратить свой взор на восток, так как Пальмирцы снова вторглись в Египет и на этот раз сумели закрепиться там. Прекращение поставок зерна из Египта, и так сократившихся за время кризиса 3 века, ставило Рим на грань голода: считалось, что провинция Африка снабжает Рим зерном 2/3 года, а оставшуюся треть – Египет. Решать вопрос Египта нужно было срочно, поэтому Аврелиан подготовил поход на Восток с целью окончательного решения пальмирского вопроса.
В 272 году одновременно по морю выдвинулся Проб с десантом для овладения Египтом и Аврелиан с основной армией для удара по суше. Обе операции прошли успешно и к концу года Пальмирское царство было разгромлено, а царица Зенобия с её сыном взяты в плен. Весь остаток года Аврелиан провёл на Востоке, реорганизуя управление и создавая новые легионы для защиты границы с Персией. Когда Император решил наконец удалиться на запад для решения уже перезревшего галльского вопроса, произошло сразу два мятежа: первый в Пальмире – где местные жители перебили римский гарнизон, второй в Египте – под предводительством купца Фирмии. Оба мятежа были подавлены с уже привычной Аврелиану жестокостью – все участники были казнены. Пальмира была, кроме того, разграблена и уже никогда не занимала значимой роли. В Египте же значительно проредили купеческую аристократию, ориентированную на связи с востоком, так как именно она стояла у истоков мятежа.
Окончательно замирив Восток, Аврелиан обратил взор на Запад. Галльская империя за прошедшие два года стала ещё слабее – император Тетрик контролировал от силы 2/3 всей её территории, не пользовался авторитетом в армии и вообще хотел уже нормально пожить, не опасаясь кинжала в спину. Поэтому он попросту сдал Аврелиану государство, устроив красивую аферу. Поведя войска на сражение против «ложного императора» Аврелиана на Каталаунские поля (ага, те самые) он в самый ответственный момент сражения вместе с семьёй и частью приближённых перешёл на сторону Аврелиана и сдался тому. Армия, лишённая руководства, быстро потеряла управление и сдалась. К концу года на территории Галлии и Британии был наведён конституционный порядок, Империя снова была едина.
Долгожданный мир
Возвращение победительного императора в Рим сопровождалось грандиозным триумфом. Вечный город давно уже не видел ничего подобного: император на колеснице, как в старые добрые времена, проехал через город во главе триумфальной процессии. Вслед за ним вели закованных в железо Тетрика и Зенобию с сыном, а также прочих важных пленных, и тащили телеги с добром, награбленным у побеждённых.
То, что это была гражданская война отошло на второй план, по сравнению с тем, что император ясно давал понять о наступлении наконец эпохи мира, столь желанного всеми. Аврелиан отлично понимал, что единственный способ разорвать порочный круг саморазрушения, который поглотил Империю ранее, это обеспечить длительный период внутренней стабильности, который позволит восстановиться экономике. И он начал действовать в этом направлении.
После одержанных побед авторитет Аврелиана в армии был на недосягаемой высоте, что дополнялось грамотной ротацией командующих и хорошим финансированием армии. Доходы от военных кампаний и наметившиеся положительные сдвиги в состоянии экономики позволили императору не только стабильно покупать лояльность армии, что ещё больше поднимало его авторитет, но и начать массированные вливания средств в экономику. В первую очередь Аврелиану требовалось обеспечить мир в самом городе Риме, где в последние десятилетия плебс постоянно бурлил из-за плохой обеспеченности едой. Аврелиан наладил работу Анноны - ведомства занимавшегося снабжением Рима пшеницей, обеспечив стабильные поставки пшеницы из Египта и Африки. Но, кроме этого, были увеличены сами раздачи еды, в которые теперь включалась не только пшеница, но и масло, мясо и вино (по праздникам), а также пересмотрены списки нуждающихся. Всё это, что особенно подчёркивалось, делалось на деньги, полученные в походе против Пальмиры, и данные решения были закреплены «навечно». Итогом такой политики стала не только стабилизация ситуации в сердце империи, но и поддержка Аврелиана римским плебсом.
Кроме того, Аврелиан начал масштабные восстановительные работы в Риме и Италии, значительно пострадавшей от гражданских войн и вторжений. Восстанавливались объекты инфраструктуры (дороги, порты, акведуки) и общественные здания (бани, театры, гимнасеумы и святилища). Впервые за столетия было задумано строительство новых оборонительных сооружений вокруг Рима: старые стены города – т.н. стена Сервия – были построены в 6-4 веках до н.э. и с тех пор лишь нерегулярно подновлялась. Но город значительно разросся с тех пор и требовалось новое защитное сооружение, способное обеспечить безопасность многочисленного населения столицы. Решение о строительстве было продиктовано не только практичностью – в отличии от прочих городов севера Италии, Рим был относительно плохо укреплён и мог представлять лакомую цель для варваров, всё чаще вторгающихся в пределы Империи. Но также была и символическая цель – Аврелиан показывал, что Империя вновь сильна и способна к масштабным оборонительным проектам и что безопасность граждан для Императора на первом месте. И хотя стены Аврелиана будут закончены уже после его смерти, но долгие столетия они будут устрашающе мощным бастионом, способным сдержать любого нападающего. Всеми этими решениями Аврелиан гарантировал себе поддержку широких слоёв не только городского, но и сельского плебса.
Отношения с Сенатом у Аврелиана были сложные, особенно после репрессий в адрес патрициев, поддержавших заговор монетчиков. Но опасности Сенат более не представлял. Аврелиан довольно буднично отнимет у Сената право контроля за чеканкой монеты и управление Эрарием – государственной казной, которая расходовалась на не связанные с финансированием армии задачи. Таким образом из ведения Сената были изъяты последние рычаги власти, ограничив его функции лишь управлением (и то частичным) общиной города Рима, законосовещательные функции (Сенат Консульты хоть и имели формально силу закона, но без одобрения императора не значили ничего), а также самую важную роль – скамейки запасных для имперской бюрократии. Именно чиновники императорского двора, жёстко подчинённые вертикали власти, заместили все функции, отнятые у Сената. Сенаторы могли занимать ряд должностей в бюрократической системе, но их назначение туда зависело исключительно от воли императора, так как даже должности наместников в сенатских провинциях теперь назначались исключительно императорами.
Таким им образом роль Сената в государстве окончательно превратилась из отдельной политической силы просто в ещё один из инструментов императорской власти. А сама система управления стала дуалистической, где существовало лишь два центра силы: император, опирающийся на чиновничий аппарат, и армия. Пока император мог выполнять свою часть общественного договора армия будет его инструментом, но инструментом всегда способным превратиться в политическую силу, а вот Сенат и прочие аристократы больше так не могли: если ты не можешь по закону служить в армии, то не можешь и иметь серьёзное влияние в ней, а значит всегда в период очередного кризиса власти армейский командир будет более политически значимой фигурой.
Но институциональных преобразований было мало, факт того, что никто в здравом уме более не мог попытаться свергнуть Аврелиана следовало закрепить и на идеологическом уровне. И в первую очередь следовало подчеркнуть то, что давно уже очевидно – император совершенно не равен никому, даже самому высокородному сенатору. Подчеркнуть это можно было разными способами. Например, Аврелиан первый из римских императоров, кто специально вместо довольно скромных одеяний выбирает пышные, на манер восточных царей, расшитые золотом одежды благородного (и очень-очень дорогого) пурпурного цвета. Эта показная роскошь была не безвкусной попыткой показать собственное богатство, а должна была выделить императора из остального общества, даже визуально.
Кроме того, Аврелиан предпочёл использовать в отношении себя титул Dominus(повелитель), вместо Princeps (первый). Он не был первым, кто придумал такое наименование, но предыдущая попытка стать повелителем, осуществлённая Домицианом в конце 1 века н.э., закончилась не очень красиво: сенаторы настолько возмутились этим и прочими проявлениями деспотизма, что отправили Домициана на встречу с праотцами. Возмущаться подобному поведения Аврелиана никто не посмел.
Но одним из самых значимых идеологических изменений стала попытка введения в Империи нового единого солярного культа, который должен был заменить культ императора и в перспективе все прочие старые культы. Император объявил, что почитаемое в восточных провинциях божество «Непобедимое солнце», Sol Invictus или просто Соль, это теперь главный защитник Империи и, по сути, лидер пантеона богов. Святилища Соля стали ставиться по всей Империи, при этом для подчёркивания доминирующего отношения этого божества к прочим – в самых сакральных местах, например в Риме ровно напротив храма Юпитеру Капитолийскому, который долгое считался защитником Империи и Императора. Возвышения Соля было логично, так как этот культ и до этого пользовался популярностью среди жителей империи, но Аврелиан придал ему совершенно иной статус. SOL DOMINVS IMPERI ROMANI – Соль повелитель Римской империи, такой девиз чеканился на монетах, а также использовался в прочих пропагандистских материалах. Выше Соля никого, ниже – другие боги и его наместник на земле, тоже немного бог (Dominuset Deus – Повелитель и Бог) – Аврелиан.
Римляне и ранее почитали императоров, как божественных сущностей – не богов, но людей, чьи заслуги уважаются богами, которые принимают их как равных. Аврелиан же окончательно отделил императора от прочих людей – он теперь богочеловек, обитающий на земле, но равнозначный Солю на небесах. Выступление против императора теперь было не только государственным преступлением, но и святотатством. По идее, все вышеперечисленные меры, должны были обезопасить последующие годы правления Аврелиана от внутренних смут. Но император не смог предусмотреть того, что смерть настигнет его не из-за желания отнять у него власть для себя, а из-за страха, что он эту власть удержит ещё хотя бы день. Аврелиан всё же допустил типичную ошибку: он слишком всех запугал, заставив некоторых чувствовать, что им нечего терять.
Всё прах
В 275 году Аврелиан, прочно ощущая себя внутри страны, решил разрешить ещё одну проблему, давно отравлявшую жизнь Империи – персидский вопрос. Требовалось стабилизировать границу, вернув потерянные ранее территории, по возможности заключив мирный договор, чтобы получить свободу действий на других направлениях. Подготовка к войне велась с начала года и занимала всё время Аврелиана. Один из его помощников – личный письмоводитель императора вольноотпущенник Мнестей – что конкретно он сделал неизвестно, но он был уверен, что Аврелиан скоро прикажет его казнить. Аврелиан был суров к любым проступкам против его власти и репрессии, как могло многим показаться, несоразмерные преступлению, были нормой при нём, правда по размаху и близко не стоя к Нерону или Домициану. Тем не менее, Мнестей, решил, что лучший способ сохранить жизнь – это убить Аврелиана.
Чтобы покушение было успешным он нашёл трёх не очень довольных императором приближённых и показал им фальшивое письмо об их аресте. Заговор состоялся молниеносно. В качестве его исполнителей выступили некие военные, вхожие в императорский дворец, которых каким-то образом удалось убедить убить Аврелиана. Казалось бы, типичный дворцовый переворот. Но нет. У заговорщиков единственным мотивом было спасти свои шкуры, никаких планов захвата власти, да и ресурсов для этого, у них не было, а потому после этого акта они быстро скрылись.
Убийство Аврелиана, столь неожиданное, повергло всех в шок. Убийцы сидели тише воды ниже травы, Сенат выжидал хода армии, а армия… Армия пребывала в жесточайшем кризисе. Единственным решением, которое родила армейская масса, всецело преданная почившему императору, это послать в Сенат с просьбой выбрать им нового правителя. Причина этого поступка была проста – никто из командиров попросту не обладал достаточным авторитетом, чтобы однозначно заявить права на власть. Если Галлиена убивали всё же равновеликие, но имевшие свои немалые группы поддержки, военные, то теперь таких не было: был только Аврелиан и талантливые, но значительно менее авторитетные у солдат командиры. Сенат, получив от армии наказ избрать императора, снова впал в ступор.
Ещё недавно активные сенаторы, сегодня боялись, что сделают неправильный выбор и окажутся потом в сырой земле. Флавий Вописк в своей биографии Аврелиана написал довольно точные слова, описывающие мироощущения Сената: «Римский народ любил Аврелиана, а Сенат ещё и боялся». То, что Аврелиан более не был среди живых, вовсе не означало, что страх за собственные жизни у сенаторов исчез. Поэтому Сенат отправил командованию армии просьбу как-нибудь самим разобраться и выбрать императора. Но армейцы тоже никак не хотели выбирать правителя, в итоге несколько месяцев в империи было междуцарствие, а правление в это время фактически осуществляла вдова Аврелиана – Ульпия Северина.
Только после третьего отказа армии и уговоров со стороны Ульпии отцы-сенаторы наконец-то решились обсудить вопрос следующего императора. Итогом этого обсуждения стало избрание компромиссного «временного» правителя – Марка Клавдия Тацита. На момент избрания ему было 75 лет, он происходил из сенатского рода и если и имел военную карьеру, то не менее 20 лет назад. Очевидно, что его избрание было необходимо на время поиска нового более достойного правителя.
И Тацит не подвёл – он проправил всего год. За это время он нашёл убийц Аврелиана, остановил очередное вторжение готов и не столкнулся ни с одним военным мятежом. Даже умер он своей смертью от старости во время возвращения из похода в Рим. Хотя существует версия, что Тацит был убит и при императоре Пробе даже были найдены и казнены его убийцы, но доказательств реальности такого заговора нет. Его наследником стал то ли брат, то ли близкий родственник Флориан, выдвинутый Тацитом в качестве наследника, но его не приняли армейские круги и, буквально через пару месяцев 276 года, его сверг командующий восточных легионов Проб, которого признала большая часть армии. Римская империя потихоньку выкарабкивалась из кризиса, чему немало поспособствовал Аврелиан. Но ей придётся пережить ещё несколько потрясений прежде, чем ситуация стабилизируется.
___________________________________________
Автор - Владимир Герасименко
Статья создана при поддержке главного филиала ZOG в РФ — исторического сообщества Cat_Cat.
С другими моими текстами можно ознакомиться здесь
Если моя писанина понравилась, то подкинуть автору на пиво можно на карту: 4279 3800 2975 2807 (Сбер)
