Черта оседлости в России была введена указом Екатерины II в 1791 году. При ней как раз произошли три раздела Польши, в результате которых в состав России вошли земли, плотно населенные евреями. После 1818 г. в черту оседлости включили Бессарабскую область, и в Российской империи оказалась половина евреев мира.
Изначально введение черты оседлости можно в некотором роде считать экономической, протекционистской мерой. Указ государыни запрещал, к примеру, запись в купечество за чертой оседлости. Например, в Москве, чего требовало местное купечество, опасавшееся конкуренции со стороны евреев.
На самом деле, в логике XVIII века и сословного государства, это абсолютно приемлемая практика. Принципы равноправия и свободы, равенства перед законом – это что ни на есть чистая крамола из революционной Франции, и считалась таковой не только в России, но и во многих других европейских монархиях. Для каждого сословия, для православных и инородцев свои правила и свои порядки – такой уклад был всем во всяком случае понятен. Как писал исследователь истории еврейства в России Генрих Слиозберг, указ Екатерины 1791 года всего лишь не делал никакого исключения для евреев: «ограничение в праве передвижения и свободного избрания жительства существовало для всех, в значительной степени даже для дворян». Что уж говорить о великорусских, православных, но при этом крепостных крестьянах.
Однако то, что казалось приемлемым в XVIII веке, после отмены крепостного права и других великих реформ Александра II стало выглядеть явным анахронизмом. Со временем уже и экономическими соображениями черту оседлости стало невозможно объяснить. Напротив, для предпринимателей-евреев весь XIX век случались одни послабления.
По положению 1835 г. временное пребывание вне черты оседлости «для дел торговых и для торгов на подряды, поставки и откупа», предоставлено, с разрешения местных властей, всем вообще евреям, на сроки от шесть недель до двух месяцев (на более продолжительное время — с дозволения высшего начальства).
При этом купцы первой и второй гильдий могли приезжать, не испрашивая разрешения на каждый приезд, в обе столицы и в портовые города, а также на большие ярмарки на определенные сроки.
Наконец, по закону от 16 марта 1859 года евреи-купцы 1-й гильдии получили право селиться и вести свою деятельность, где угодно. Александр II дал им такое право через два года после ликвидации военных поселений и за два года до отмены крепостного права. Этот закон вполне укладывается в логику его реформ, направленных на коренные преобразования всех порядков в стране.
Правда, мера эта, была весьма осторожна, в духе прочих реформ Царя-Освободителя. Чтобы покинуть черту оседлости, нужно было не только войти в 1-ю гильдию, но и пройти там своеобразный многолетний испытательный срок. Те, кто состоял в гильдии на момент издания закона, получали право на выход через два года, а те, кто вступил уже после его принятия, должны были выслужить пять лет.
Зато после выхода за черту еврей, купец 1-й гильдии, получал все права «коренного русского купечества». Он мог заниматься торговлей, брать подряды, стать откупщиком, открывать заводы и фабрики, учреждать банки, а также приобретать недвижимое имущество в любом месте империи.
Согласие самой гильдии на вступление, кстати, не требовалось. Да и предпринимательской деятельностью по факту заниматься было не обязательно. Достаточно было получения промыслового свидетельства определённого разряда (на начало XX века стоило от 500 рублей до 1500 рублей в год) и получения гильдейского свидетельства (на начало XX века — 75 рублей в год).
Пример успешной бизнес-карьеры и интеграции в российское общество и деловые круги — финансовая династия Гинцбургов. Самый яркий ее представитель действительный статский советник барон, филантроп, общественный деятель Гораций Осипович Гинцбург в 1870-е и 1880-е годы один из богатейших людей России.
