К февралю мороз берет свое. Особенно там, где люди потоптались. Снег превращается в ледышку, и земля промерзает все глубже и глубже. Опытный копальщик сразу, по одному виду, определяет глубину мерзлоты.
Промерзла могила на восемьдесят сантиметров, одна половина мягкая, легко долбится ломом, а другая твёрдая, как бетон. Нужно определить, где следует начинать долбить лунку, на нашем языке, значит вкопаться. Верхний панцирь на штык по твёрдости одинаков, похож на камень или бетон, а вот там пониже он может быть разным. Где начнёшь копать, очень важно, поскольку разница во времени и по силам может стать решающей. Это сейчас для меня на первом месте стоит здоровье. А тогда я был молод, приоритеты были совсем другими, я думал о том, как не подвести заказчиков.
Значит февраль, время восемь тридцать. Мы стоим на девятнадцатом секторе, посередине. Он считается элитным. Место, где хоронят богатых. А к богатеям всегда приезжает толпа народу. Машины тянутся змейкой, голова на кладбище, а хвост за километр, далеко внизу. Приедут человек двести, вытопчут поляну, после них всё замерзает.
Стою я с Елфимом на том злополучном элитном секторе, нам нужно выкопать могилу к часу, поляна вытоптана. Промерзло на восемьдесят сантиметров, в норме штык мерзлоты мы проходим за час.
Крайний срок: тринадцать тридцать. В запасе пять часов. Только неизвестно, выживем ли мы к этому времени.
На руках от лома появляются мозоли, перчатки рвутся, затем лопаются мозоли. Виски набухают. Затылок горит, приятного мало. Я счищаю десятисантиметровую ледяную корку по контуру ромбической могилы. Елфим стоит и не может поверить в удачу. Глазами хлопает. Меня его хлоп-хлоп раздражает, знаю, о чем он думает, молчу.
—К часу мы не успеем. — говорит Елфим.
—Знаю, но что поделаешь. — отвечаю я.
—Надо звонить, пусть другое место выберут.
—Звони, по-любому плевать они хотели на твои желания.
Елфим настырный, звонит Олесе, чтобы она предупредила заказчиков насчёт мерзлоты и попросила их перенести место. Они отвечают отказом. Елфим опять стоит, очами хлопает. Я уже контур счистил, долблю ломом коброй лунку, как пулемёт в одну точку, диаметром десять сантимов. Елфим хлоп-хлоп.
—Бери лопату, выкидывай. — говорю ему.
—Надо позвонить, пусть вынос на два часа перенесут.
Ну и звонит. Заказчики посылают Олесю, мол, мы деньги заплатили, остальное ваши проблемы, как хотите, чтоб к часу было все готово.
Последняя надежда растаяла. Я долблю, Елфим черпает рыхлый грунт лопатой.
Сперва нужно на ширину лопаты сделать лунку глубиной со штык. Дальше дело пойдёт в арифметической прогрессии. Самые сложное — углубиться на первые штыки. Кобра впивается в землю. Поначалу нужно разогреть организм. Лом ещё покрыт ледяной корочкой. Но через полчаса от трения железо разогреется, и корка растает. За час мы проходим два штыка в глубину. Яма семьдесят на пятьдесят. Дальше уже сложно выгребать землю, приходится сильно нагибаться и доставать грунт, это долго. Поэтому я решаю идти на расширение в голову. Надо топором вырубать кантик, вести край могилы чистоганом, чтобы не возвращаться потом, не ровнять могилу, так выходит эффективней.
Уже готова первая ступень можно спуститься в маленькую яму глубиной пятьдесят сантиметров. Есть место где поставить ноги и место, чтобы углубляться дальше ещё на штык во вторую ступень. До края головы осталось тридцать сантиметров, я оставляю их напоследок, когда могила будет почти готова. Один будет копать её, а другой сможет подолбить остатки.
Я разворачиваюсь и иду к ногам. Вкапываю ещё штык в глубину и лом проваливается в мягкий грунт, как в пустоту. Я расширяю могилу, чтобы идти фронтом и рушить мерзлоту, чтобы сразу тесать топором края и яма выходила чистоганом.
Теперь можно работать вдвоём одновременно. Один долбит коброй сверху, а второй стоит на ступени, копает мягкую землю и выкидывает мерзлоту. Я долблю по пять минут и отдыхаю, а Елфим копает без отдыха. Можно сказать, от того как он быстро и резво будет работать зависит, успеем мы по времени или нет.
Время одиннадцать часов, половина работы уже сделана. Можно сказать, мы на финише. Только у меня закончились силы. Кобра тяжёлая, я сделал ею несколько тысяч ударов. На одной кисти мозоли лопнули, на второй ещё нет. Глаза красные, затылок горит, виски пульсируют. В мозгу никаких мыслей. Только стратегия, как победить мерзлоту. Три точки, в две точки, убирать края, прорывать центр. В ноги мерзлота идёт покрепче, особенно сверху, нужно бить со всей силы в три резких удара, проломишь панцирь, остальные пятьдесят сантиметров поддаются легче.
Так и побеждали мы мерзлоту. В час тридцать приехали похороны, могила почти была готова. Елфим докапывал последний штык, я добивал остатки мерзлоты. Напоследок взял топор решил, подтесать стенку, торчала она маленько. В районе груди стянула меня судорога впервые в жизни. Ничего себе, думаю, какие ощущения.
Похоронили мы усопшего вовремя. Тогда я ещё не знал, что было у нас ещё полчаса в запасе. Получается, если вынос на час, кортеж приезжает на кладбище к половине второго, к двум мы закапываем могилу. А обед делают к трём. Полчаса на дорогу, чтобы добраться до столовой, тридцать минут остаётся в запасе.
