Заканчивая публикацию статьи «Как в России уголь добывали», представляю вашему вниманию последнюю часть книги Е. Колодуба «Труд и жизнь горнорабочих на Грушевских антрацитных рудниках» с попыткой сохранения авторского стиля и адаптацией к современному чтению.
Начало материала читайте в статьях «Как в России уголь добывали. Жизнь горнорабочих», «Как в России уголь добывали. Проходка шахты», «Как в России уголь добывали. Запальщик» и других...
Е. Колодуб «Труд и жизнь горнорабочих на Грушевских антрацитных рудниках»
Реформа законов о промышленных предприятиях и рабочих.
Жителям глубокой провинции только из газет приходится знакомиться с теми работами и программами этих работ, которыми должна быть урегулирована жизнь наших рабочих и деятельность наших промыслов. Странно только то, что никто никогда не спрашивал на месте в чем заключаются наши интересы, наши нужды. Грушевские горные промыслы, одни из старейших на юге России, за все время своего существования ни разу не видели и не слышали, чтобы кто-нибудь, когда-либо серьезно интересовался узнать, что мы за люди, куда идет наше дело и как течет наша жизнь. Приезжали время от времени и к нам для ревизии чины разных рангов и даже один фельетонист за интересными темами для своих фельетонов, но все это распугивало и заставляло прятаться не только рабочих, но и тех, кто повыше. Говорить-то полагалось лишь тому, кто к нам наезжал, а мы могли лишь слушать и принимать к исполнению. И вдруг оказывается, что откуда-то в правительственных центрах есть материалы, по которым будут созданы формы, которые нам-то и нужны!
Работа наша под землей, её не видно, а жизнь всегда полупьяная, беспросветная, безнадежная. Что может изменить в нашей жизни увеличенная плата, уменьшенное число рабочих часов и ослабление законов о забастовках? Приходилось нам переживать несколько периодов повышения и понижения заработной платы. Повышения иногда доходили до тройного размера нормального поденного заработка, но в такие периоды совершенно не наблюдалось ни улучшения благосостояния, ни повышения гражданского самосознания. Больше в день зарабатывалось, меньше дней работалось. О строгостях применения закона о забастовках ни промышленникам, ни рабочим не приходилось в наших краях слышать. Может и был какой страшный закон, но он нам был не нужен. Пусть вводится еще закон о гражданской ответственности вместо уголовной за забастовки, как об этом извещают газеты, но и этот закон не будет нужен, так как гражданская ответственность лица, не имеющего недвижимой собственности, т.е. рабочего, это пустой звук. На практике же будут руководствоваться всегда здравым смыслом, по которому насильно никого невозможно заставить добросовестно работать, а работа недобросовестная слишком дорога и непроизводительна.
Необходимо и неотложно изучение на месте быта семейных постоянных рабочих и рабочих одиночек, живущих казарменно. Вся семья рабочего, как бы она ни была велика, содержится исключительно трудом одного работника: подростки, женщины и старики ничего в дом не приносят, ничем не занимаются. В земледельческих селах вся семья может трудится и общими силами заботится о своем существовании, а у нас закон, запрещая работать до 15-17 лет, не указывает кто же должен кормить этих подростков, и чем они должны заниматься, куда направить молодую энергию. Отец, измученный тяжелой работой, сознавая свое бессилие чем либо, когда-либо скрасить жизнь своей семьи, большей частью не приносит зарабатываемых денег в семью, а пропивает их. Дети без призора, полуголые и вечно голодные промышляют мелким воровством, и не малый процент их, достигший правоспособного возраста не изменяет своего взгляда о неприкосновенности чужой собственности. Все это будущие отцы, что же они дадут будущей своей семье? Конечно, и этот вопрос уже разрешен теорией: дети должны учиться, для детей должны быть учреждены школы. Да, нужны школы, но школы жизни, а не те, которые, развивая аппетиты, перерабатывают здоровые мозги в наговоренные граммофонные валики. Наконец, в школу нужно ходить одетым и не голодным, а этот вопрос при данных обстоятельствах вряд ли разрешим и теоретически.
Жизнь рабочих одиночек, живущих казарменно, находится в худшем еще положении, чем семейных. В последние годы рабочие эти приходят на промыслы большею частью пешком с губерний средней России, так как прежде практиковавшиеся способы найма рабочих на месте жительства агентами предприятий и формирование артелей, в последние годы оказались немыслимыми, в ввиду того, что выяснилась практическая возможность, по прибытии на место работать, безнаказанно, немедленно же уходить к другим нанимателям и, таким образом, деньги, затраченные на проезд и задаток пропадали.
Одиночные рабочие являются на промыслы истомленными, оборванными, полуголодными. Наниматель немедленно должен их накормить, снабдить обувью, рукавицами и приспособлениями к работе, и такой истощенный кандидат в работники, большей частью первый раз в жизни случайно зашедший на промысел, должен исполнять с первого же дня тяжелую невиданную им подземную работу. Можно судить как о производительности труда такого рабочего, так и о душевном состоянии человека, попавшего из простора российский степей в подземные мрачные галереи.
Живут рабочие одиночки в казармах по 20-40 человек. Подбор их всегда случайный, из разных губерний. Дисциплина, порядок в таких казармах немыслимы: каждый ведет себя, как ему нравится. Собственности и денег при себе в казарме иметь невозможно, так как во всякой казарме есть пропившиеся сотоварищи, которые за неимением ничего своего, свободно пользуются чужим. Пьянство ежедневное, беспрерывное. Получки денег еженедельные, денег хранить негде, а водка есть всегда. Можно подумать, что эта несчастная рабочая сила дешева, и продукт, добываемый ею, приносит предпринимателю большой доход. В том-то и дело, что и для промыслов это неприспособленная к делу, недисциплинированная, не уважающая ни своей, ни чужой собственности сила обходится очень дорого. Как мучается рабочий в непривычной тяжелой работе, также мучается с ним и предприниматель, оплачивая работу полупьяного, не умеющего и не всегда добросовестного рабочего, не имея возможности быть уверенным в прочности своего дела, существование которого зависит от случайных совершенно от него не зависящих, а потому и непредотвратимых им обстоятельств.
_______________ : _______________
