Краткий курс всемирной литературы: Татьяна Набатникова о книге А. Гаврилова «Под навесами рынка Чайковского».
Гаврилов А. Г Под навесами рынка Чайковского. Выбранные места из переписки со временем и пространством : [рассказы]. — М. : ИД «Городец», 2021. — 192 с.: ил.— (Книжная полка Вадима Левенталя).
Книга «Под навесами рынка Чайковского» вышла в серии «Книжная полка Вадима Левенталя» в издательстве «Городец» и носит подзаголовок «Выбранные места из переписки со временем и пространством», но в моём представлении эта книжечка в 200 страниц тянет на целую библиотеку.
Когда я поступила в Литинститут на заочное, у нас в знаменитом общежитии (как говорил муж моей подруги: «Инка у меня закончила общежитие Литинститута») сложилась группа из пятерых тёртых калачей, уже с профессией, с высшим образованием. Накануне экзамена мы собирались вместе и пробегали по списку вопросов. Например, по зарубежной литературе. По каждому вопросу хотя бы у одного из нас находилось что сказать. Этого оказывалось достаточно на пятёрку или четвёрку для каждого.
Книга Анатолия Гаврилова может в этом смысле заменить целую библиотеку.
«Ночь, кухня, двое за столом. Давно не виделись. Один трезвенник, другой алкоголик. Спиртного нет и не будет. Трезвенник о чём-то говорит, но алкоголик его не слышит. Трезвенник идёт в туалет, алкоголик уходит в поисках спиртного. Больше они никогда не виделись».
Целый роман.
А вот пьеса:
«— Рад тебя видеть.
— Взаимно.
— Что будешь?
— Что есть, то и буду.
— А я бросил пить.
— Один я пить не буду.
— Тогда — что?
— Тогда почитаю тебе свои стихи.
— Тогда я, пожалуй, выпью и пойду домой».
Занавес. А что тут добавишь? «Филя, что молчаливый? — А о чём говорить?»
Иногда автор допускает в библиотеку своих сочинений вкрапления классиков. Классики соперничают с автором в лаконизме:
«На патриотизм стали напирать. Видимо, проворовались». Салтыков-Щедрин
Отдаёт должное автор и национальному жанру нескладушек, порождённому «средне-русской тоской»:
«Пришла весна, цвела дрова и пели лошади. Медведь из Африки приехал на коньках. Колхозный бык наяривал в баян. Чечётку бил парализованный кабан».
Классический русский роман уместился в одну строку:
«Полвека назад, в такие же дни, я не знал, что мне делать, а потом женился».
А вот запредельный экзистенциализм, такое не снилось никакому Камю: «Встретился с N, он сказал, что уже не занимается ни литературой, ни кино, что всё это уже утратило свой смысл, на моё предложение выпить он ответил, что и в этом уже нет никакого смысла».
Есть в этой лавочке и абсурдизм: «Вечером пришёл сосед с предложением стрелять власть имущих, оружие есть, я помог ему дойти до своей квартиры». Загадка, как автор мог довести гостя до своей квартиры, если гость уже в ней находится.
А хотите знать, чем русский экзистенциализм отличается от европейского? Разница заключена в одном из томов этой библиотеки:
«Помочь ближнему не упасть и при этом избежать искушения пошарить по его карманам».
Вот!
Есть тут и традиционный «роман развития»:
«— Я написал новый рассказ, хочу показать тебе, да и вообще у меня много новых впечатлений, посидим, поговорим, двум мэтрам есть о чём поговорить, не так ли?
— Не так ли.
— Я, честно говоря, встревожен твоим ответом. Ты болен?
— Да.
— Тем более я должен тебя проведать. Навещать больных людей — святое дело. Я уже у твоей двери.
Вынес ему обычные сто рублей, и он ушёл».
Перебираешь тома — и обнаруживаешь продолжение серии, ранее начатой:
«Сегодня пришёл сосед с предложением стрелять власть имущих, я снова помог ему дойти домой».
На месте власть имущих я бы внимательнее присмотрелась к этому тревожному сериалу.
Роман-поучение недаром носит название Первое сентября.
«День знаний. Сегодня дети пойдут в школу, спиртное в магазинах не продаётся. Кто знает, тот и сегодня найдёт. Знание — сила».
Детективная история. Детектив по-русски:
«Недержание воды в канализационном стоке. Вызвал техника. Оператор ЖКХ сказала, что его имя Юрий, он, сказала она, обязательно придёт, что маловероятно в связи с бегством директора ЖКХ Василия Ивановича, которому инкриминируется воровство жэковских денег, что, впрочем, ещё нужно доказать, да и сантехник Юрий не совсем чист перед Законом. Недержание воды продолжалось. И тут явился сантехник Юрий, он устранил утечку воды с помощью цемента и стеклоизола и сказал, что директор ЖКХ действительно украл жэковские деньги, но продолжает сидеть в своём кабинете».
Эх, но и такой, моя Россия, ты всех краёв дороже мне!
Отдельный жанр — роман о жизни художника: «Хочу делать кино. В моём будущем фильме всё будет затянуто дымом, никакой музыки, философии, прочего. Только дым, стоны и вопли. Нужны деньги. Денег никто не даёт. Продал машину, квартиру, прочее, но этих денег мало. Жена с ребёнком ушла к своей матери. Живу у своей матери. Всё затянуто дымом, только вопли и стоны».
Исторический роман: «Купил я масла постного. А когда-то было своё. Подсолнухи, маслобойня. Куры, гуси, кабан. Ну и просо, конечно. Делал веники. Прочее. Много прочего. Я не намерен тут вам рассказывать. Кто вы такие?»
Роман-катастрофа: «Утром предупредили, что к нам приближается циклон, да вот уже здесь он, деревья опасно качаются, хотел сходить за хлебом, но решил не рисковать, особенно когда увидел, как соседа подняло и куда-то понесло».
А-а-а-а, шпионский роман, про разведчиков. Ну, Штирлиц там, то-сё: «И вот я наконец дома. Позади всевозможные города и страны. Я чист перед Законом. Разбудил телефонный звонок друга — нужно встретиться. Я поехал, и там мне надели наручники, и сейчас я сижу в СИЗО. Жаль, конечно, что я, матёрый волк, так легко подставился и остаток своей жизни проведу на нарах. Или — или, подумал я, и попросил отвести меня к следователю, и сказал то, что нужно было сказать. И вот я уже на свободе, в окружении друзей, один из которых завтра вместо меня будет сидеть в СИЗО. «Се ля ви», — подумал я средь шумного бала и уехал домой».
А вот и хоррор вместе с саспенсом: «Утро солнечное. Температура окружающего воздуха плюс десять. Сейчас придёт человек из ВДПО по поводу проверки тяги дымохода. Я не боюсь, но всё же опасаюсь. Уже слышу чьи-то шаги. Всё ближе и ближе. Ну, меня просто так не возьмёшь. В юности я занимался вольной борьбой. Шаги всё ближе и ближе. Я не сторонник силового решения вопроса, но ВДПО — что это такое? Шаги всё ближе и ближе…»
Продолжение шпионской серии: «Озеро Дикое. Рыба ложится на дно. На поверхность всплывает субмарина».
И, наконец, роман соцреализма с хорошим, обнадёживающим концом: «Взяли на работу по доставке населению баллонов с жидким газом».
Вздох облегчения.
Прошерстили всю мировую литературу за какие-то 192 страницы.
Можно идти сдавать экзамен.
