Конец октября выдался для меня богатым на очередные допуски с инструкторского сиденья: на сложный пилотаж на малой высоте, на групповую слётанность и боевое маневрирование парой. А налёт опять упал до 6 часов за месяц.
Больше летал ночью. И даже начал получать вывозные с инструкторского сиденья по кругу и в зону в ночное время. Какое-никакое, а - движение вперёд.
Зато я за время боевого дежурства поближе узнал своих старлеев, которые меня своим поведением довели до беседы с их жёнами.
Вообще-то, я с женщинами — не орёл. Но должность заставила меня напрячься и поговорить со вторыми половинками моих лётчиков. Как-то после ужина я пошёл вместе с ними к ДОСу, где они жили. Супруги гуляли со своими детьми на улице. Меня представили официально, предупредили, что будет беседа. Я попросил старлеев удалиться с детьми от скамейки, где мы присели с дамами.
У меня уже много накопилось информации об образе жизни этих семеек. Старлеи сами жаловались мне, что жёны их напрягают поручениями во время предполётного отдыха. Конечно, я зашёл с другой стороны, сослался на свои наблюдения за пилотами, из которых, мол, и сделал выводы, что они себя неправильно ведут перед полётами. Достал Наставление по производству полётами, рассказал, что это наш главный документ. Для них это было новостью.
Прочитал выдержки из НПП про необходимость отдыха перед дневной и ночной сменами, привёл примеры катастроф по причинам плохого отдыха перед полётами. И попросил приструнить мужей, контролировать, чтобы они хорошо отдыхали перед полётами. Мол, вы же не хотите осиротить своих деток? Они не хотели.
Я был - сама милота. И, кажется, им понравилась та миссия, о которой я, бедняжка, их просил. Они мне обещали о своих мужьях позаботиться и давать им возможность полноценного отдыха перед полётами.
Впрочем, я вовсе не был уверен, что это так и будет. Но я сделал попытку изменить ситуацию. Хоть какое-то моральное утешение самому себе. А там посмотрим. Может быть что-то ещё придумаю.
Ноябрь был неудачным в плане налёта: даже пяти часов не налетал. Отметился на сложном пилотаже сам, слетал парой на воздушный бой с истребителем. Слетался звеном. Ночью тоже отметился одним полётом для поддержки штанов.
Уже больше года я в ГДР, а нигде ещё не был, не считая переезда в Мерзебург. Ладно, Фалькенберг стоит на отшибе, но этот гарнизон стоит в городе. А выходы в него с семьёй можно пересчитать по пальцам. Жена с дочкой уже знают город лучше, чем я. А у меня сначала были интенсивные полёты, потом началось боевое дежурство. Если не в дежурном домике пропадаешь, то в усилении находишься. А это 30-ти минутная готовность к вылету. Даже в выходной день кружишься вокруг и около своего ДОСа, чтобы не пропустить сигнал вызова и приезд к ДОСу дежурной машины за усилением.
Однокашники мне рассказали, что за забором есть гаштет, куда бегают офицеры выпить пива или чего-нибудь покрепче. Но пиво меня не интересовало за забором. Его можно и в магазине купить в городке. Меня интересовала культурная жизнь города. Посмотреть выставку, послушать орган, сходить в местный кинобар. Старожилы про выставки ничего не знали, про музыку — тем более. Основные пункты маршрута у авиаторов с семьями: замок Ворона, зоопарк, озеро с кафешками, парк с клетками, где содержались огромные бурые медведи — Маша и Миша.
Но я надежды не терял и по крупинкам собирал сведения о местах, где можно было приобщиться к прекрасному. Как ни странно, но первый же поход в зоопарк дал такое место. Перед входом в зоопарк стоял круглый павильон с бесплатной фотовыставкой местных авторов. В Союзе я ни разу не попадал на такое мероприятие. А фотографией-то я увлекался, художественной фотографией. Журнал «Советское фото» читал регулярно.
Выставка была оформлена скромно: чёрно-белые и цветные фотографии в простых рамках и подписями от руки. И формат не крупнее стандартного листа. Но я ходил от фотографии к фотографии с круглыми глазами.
С разными техниками обработки кадров я был знаком по журналам, нового ничего не увидел. Но сюжеты снимков… Сюжеты были гораздо многообразнее, чем в советских журналах и газетах. Здесь я понял, что такое — серия снимков. Забавно, что я сразу не понял смысла одной незатейливой серии из трёх снимков. На первом снимке два стула со спинками стоят рядом. На втором снимке один стул лежит на другом вверх ножками. На третьем - они опять стоят рядом, а между ними стоит маленький детский стул со спинкой. Что за бред?
Только после второго круга по павильону до меня дошло, что это — семейная пара сделала ребёночка. Вот, ты, Толя — деревня!
Ну и, конечно, здесь была масса обнажёнки, порой с элементами, по моим понятиям, непристойности. Вот от чего у меня были круглые глаза. Я слышал о диких пляжах и тому подобное про немцев, но не мог представить, что такое возможно выставлять на публику. Тоже — социализм, а цензура по другому работает. И это не мешает им жить лучше.
Теперь зоопарк стал мне желаннее, чем дочке. Я узнал из афиш, что там тематика выставок разная и меняется раз в квартал.
Зоопарк был огромен. До этого я был в каком-то московском зоопарке, который произвёл на меня гнетущее впечатление. Там было тесно, грязно и неприятно пахло. А, главное, волк был тощий и униженный. Я вспомнил гордого красавца амурского волка, которого вертолётчики гоняли по снежному полю, и поторопился отойти от клетки.
Немецкий зоопарк был совсем другого уровня. Земли для него не пожалели, при всём дефиците свободных пространств в ГДР. И клетки здесь почти не замечались. Сделав несколько шагов от ворот, мы увидели, что у дорожки паслась дикая свинья с полосатым выводком, отделённая от посетителей лёгкой сеткой. Мы с дочкой подробно рассмотрели малышей, которые резвились вокруг, суровой на вид, мамаши.
Гвоздём зоопарка в это время были пара медвежат, деток Маши и Миши. Их уже отняли у матери и они жили в своем огромном вольере, который был богато оборудован всякими приспособлениями для детских забав. Мы долго стояли у вольера, наблюдая, как резвятся милые медвежата. Они были веселы, бегали друг за другом, боролись, качались на качелях. И, кажется, совсем не думали о своей мамаше, которая находилась в соседнем парке в отдельной мощной клетке.
Зоопарк густо пестрел табличками на русском языке, надписи на которых запрещали кормить зверей приносимой едой. Но было такое ощущение, что грамотных среди русских не было. Кормили тем, что ели сами, хотя в зоопарке продавалась специальная еда для разных зверей. Покупать зверям? Ещё чего!
Внизу за каналом на огромном лугу паслись всякие крупные животные: лошади, олени, косули, зубры, семейка жирафов. Стада были умело отделены друг от друга канавами с водой, в которых обитали всякие водоплавающие птицы разных размеров и окраса. Не зоопарк, а Ноев ковчег какой-то!
Мы сразу весь зоопарк и не обошли. Но он был в пешей доступности от нашего городка и семья могла посетить его самостоятельно. Жена уже поняла, что в городе гораздо безопасней бродить, чем в таком же городе в Союзе. Даже, не зная языка вообще. Немцы в магазинах и других общественных местах сносно говорили и понимали по-русски.
На обратном пути мы сделали крюк по парку, чтобы увидеть родителей медвежат. Дорожка шла вдоль речки, вода в которой была отвратительного цвета. Впрочем, в городе все водоёмы, которые запитывались речной водой, имели мутную воду. Но о своих водоёмах город заботился: всюду были аэраторы. Где-то устроен каскад водопадов, где-то бьют мощные фонтаны, а где-то вращаются по воде механические решётки. Несмотря на цвет и запах воды, в ней водились во множестве рыба и водоплавающие.
Миша и Маша имели отдельные вольеры из мощных металлических прутьев. Медведи находились недалеко друг от друга, но деревья и кусты мешали им друг друга видеть. Старожилы нашего авиационного городка говорили, что это сделано специально, чтобы они не возбуждались и не ревели. Да и место для вольеров было выбрано в отдалении от жилых домов и зоопарка.
Это были огромные бурые медведи. Я даже и не представлял, что они могут до такого размера вырастать.
Маша была беспокойной и мрачной. Ходила по клетке, становилась на задние лапы и принюхивалась к воздуху, который тянуло ветерком со стороны зоопарка. Может она чуяла запах своих деток?
А Миша был безмятежен, равнодушно смотрел на публику, которая настороженно текла поодаль от прутьев.
Медведи меня впечатлили, но приходить специально сюда я больше не собирался. Мне показалось, что медведи отбывают наказание в тюрьме в одиночках. Так грустно было смотреть на их затворничество после вольных просторов зоопарка.
Следующий раз мы пойдём в замок Ворона. Посвятим ему целый день. Когда он будет этот культпоход?
Не похоже, что мне удастся приобщиться к местной культуре, ох, и не похоже...
