Третий важный урок касается формы государственного вмешательства. Здесь мы еще сильнее отходим от предположений Хайека и от ответов, типичных для учебника по экономике. Согласно им всегда лучше воздерживаться от влияния на рыночные цены, и если государство хочет более равномерно распределить доходы, то ему следует доверить эту работу рынку и воспользоваться перераспределяющим налогообложением. Но такой способ мышления разделяет экономику и политику, что неверно. Если Левиафан примет рыночные цены и распределение доходов за некую данность и просто будет полагаться на налоговое перераспределение ради достижения своих целей, то так можно прийти к очень высокому уровню налогов и перераспределения. Разве не было бы лучше (особенно с точки зрения контроля над Левиафаном) менять рыночные цены так, чтобы достигать некоторых из целей без слишком большого перераспределения налогов? Именно так и поступило шведское государство всеобщего благосостояния. Социал-демократическая оппозиция была построена на корпоративистской модели, в которой профсоюзы и государственная бюрократия напрямую регулировали рынок труда. Это приводило к повышению заработных плат рабочих и означало, что требуется меньше перераспределения от владельцев капитала и корпораций к рабочим. В итоге было меньше потребности в перераспределяющем налогообложении, хотя, конечно, какое-то перераспределение для щедрого финансирования социальных проектов в шведской экономике наблюдалось. Такие меры по большей части не разрабатывались и не планировались заранее. Тем не менее наша концепция позволяет объяснить, почему все происходило именно так; гарантируя более высокие и компрессированные зарплаты и тем самым отдаляясь от ситуации, при которой их определял ничем не сдерживаемый рынок, государство избегало необходимости более масштабного перераспределения налогов. Когда фискальная роль государства уменьшается, контроль над ним становится более достижимой целью.
