"Хороший человек - это не профессия".
Аксиома? Как будто да, ведь никому ещё не платили деньги просто за то, что человек он хороший.
Но... именно так, совсем кратко - и исчерпывающе, характеризовали современники Ивана Пущина. Такое впечатление, что его любили все.
Даже судьи не написали об этом "государственном преступнике" ни одного плохого слова! Только "истинно благородная натура... несчастные заблуждения..." Едва ли не единственный неблагожелательный отзыв принадлежит человеку, лично Пущина уже не знавшему: "Значение его сильно преувеличено. Единственная настоящая заслуга - что не втянул в заговор Пушкина".
Сам же Пушкин своими стихами раз и навсегда определил совершенно особое положение Пущина в своей жизни.
Почти всё, что мы знаем о школьных годах поэта - мы знаем благодаря его другу, Ивану Пущину. Это он, внук адмирала, ставший лицеистом по протекции самого Державина, сорок лет спустя напишет воспоминания. И о том, как поступали в Лицей - были вызваны на экзамен вместе с Пушкиным (очевидно - по сходству фамилий), и о том, как обрадовались, получив комнатки по соседству - и обнаружив, что перегородка между ними не доходит до потолка: можно болтать хоть до утра! Не скрывает Жанно (прозвище Пущина) и резкости, неловкости, внезапных перепадов настроения своего друга - всего того, что мешает сходиться с людьми, мешает нравиться.
Сам Пущин был одарён счастливым даром нравиться всем, не прилагая для этого никаких усилий, а друга постоянно выручал из неприятных ситуаций - мирил его с товарищами. Талант человечности, сохранённый навсегда.
Обстановка в Лицее была почти монастырской - никакого свободного времени, уроки - с утра ( с семи утра!) - и до вечера, с небольшими перерывами. Ещё бы - за шесть лет предстояло пройти программу средней школы и университета. Немного времени и сил оставалось на школьные шалости, но были, конечно, и шутки - розыгрыши, не всегда безобидные, и нелегальные отлучки в город (а для этого надо было перехитрить целый штат надзирателей - гувернеров), и первая попойка, и первые влюблённости. И триумф - первое стихотворение, напечатанное в журнале! Только принадлежало оно не Пушкину, а Дельвигу.
А уж как поначалу страдал воспитанник Пушкин от непостижимости математики! Хорошо, преподаватель не стал трепать нервы ученику и себе - просто махнул на него рукой зная, что даже с "нулём" по его предмету аттестат ученик всё равно получит.
Да, в глазах преподавателей Саша Пушкин был одним из многих - и совсем не лучшим учеником. Куда большего ожидали от его товарищей - Горчакова, Дельвига, Матюшкина, Кюхельбекера. А лучшим лицейским поэтом считали Илличевского.
Нетерпеливо ожидаемое прощание с Лицеем оказалось грустным потому, что двадцать девять выпускников вдруг почувствовали себя связанными друг с другом навсегда - даже и те, кто в Лицее друзьями не были. Родня -
не обязательно друзья, родню не выбирают...
Простимся, братья! Руку в руку!
Обнимемся в последний раз!
Судьба на вечную разлуку,
Быть может, породнила нас!
Мы дали клятву: все родимой,
Все без раздела — кровь и труд.
Готовы в бой неколебимо,
Неколебимо — правды в суд.
Шесть лет промчалось, как мечтанье,
В объятьях сладкой тишины,
И уж отечества призванье
Гремит нам: шествуйте, сыны!
Это написал Антон Дельвиг. Лицейское братство вдохновит многих писателей и кинематографистов.
(Два фильма, разделены семьюдесятью годами - а не хочется рассуждать, какой лучше. Первый - классика, в чём - то глянцевая, второй - новаторство, в чём-то спорное. Но смотреть стоит оба - они друг друга дополняют!)
***
И вот - Петербург, необременительная служба, светская жизнь, театр, балы, праздники... с горечью замечает Пущин, что в этот период от Пушкина он несколько отдалился. Это была не ссора, а просто непонимание: неужели друг не видит, что он - самодостаточен? Почему так старается попасть на вечер туда, где будет публика познатнее? Зачем ему в театре место непременно рядом с каким - нибудь "сиятельством", а то и "светлостью"? Зачем ищет знакомства со старушками, умеющими замолвить слово, где надо? При том, что где ему надо - он ещё и сам не решил? Да и не привлекала серьёзного Жанно жизнь школяра, вырвавшегося из-под надзора дядек: все эти "девы-жёны-стаканы" и карты.
В свою новую жизнь Жанно приглашал совсем других людей. Рылеева, например. И не ошибся - именно благодаря Кондратию Рылееву кружок вольнодумцев приобрёл облик организации. Будущие декабристы.
***
На целых два года Пущин практически потерял Пушкина из виду: поэт, "наводнивший Россию возмутительными стихами", отправился в Южную ссылку. Фактически - в творческую командировку: романтические поэмы следовали одна за другой. Но - не нашёл общего языка с графом Воронцовым, и вот - по ходатайству графа "испорченный и неисправимый" поэт отправлен в собственное имение. в Михайловское.
Рассказ Пущина о поездке к другу - без преувеличения, одно из вершинных достижений русской прозы. Не странно ли, что Иван Иванович не считал себя писателем?!
Разговоры до утра, воспоминания, новые стихи... Пущин, конечно, ожидал услышать что-то в духе "Бахчисарайского фонтана"- новую жемчужину романтизма, а друг прочёл ему только что написанного "Бориса Годунова".
Понимал ли Пущин, что судьба свела его с гением? И если понял, то когда, в какой момент? Уверял, что НЕ пригласил друга в политику именно потому, что Пушкин нужен России как поэт. Но именно в Михайловском убедился, что в поэзии у Пушкина равных больше нет.
Это была их последняя встреча.
***
Весть о смерти Пушкина Пущин получил уже в Петровском заводе - письмо ему прислал бывший директор Лицея Энгельгардт.
Подходил к концу десятый год каторги. Возвращаясь мыслями к пережитому, Пущин ни в чём не раскаивался: жил по совести.
Когда восстание было разгромлено и начались аресты, к нему приехал лицейский товарищ Горчаков и предложил... поддельный паспорт. Сам сделал паспорта для друзей - Пущина и Кюхельбекера. Бежать Жанно отказался - просил только спрятать его бумаги. Горчаков взял, отлично сознавая, чем рискует. Тридцать лет спустя он вернёт этот портфель Пущину - доживут!
Потом - Петропавловская крепость, суд, бесконечный путь в Сибирь, два года в кандалах... Жизнь, однако, налаживалась: товарищи поручили Пущину должность казначея. Они создали артель, чтобы выровнять слишком неравный достаток: десятку декабристов из дома шли не просто посылки - обозы, а остальные, не столь состоятельные, довольствовались бы тюремной баландой, если бы не жажда справедливости, присущая им всем. Распорядителем и назначили всеобщего любимца, известного своей безупречной честностью и ... зорким глазом: видел, кому нужна помощь, и помогал прежде, чем успевали попросить.
Но уже в 1838 году Пущин был переведён на поселение. Полусвобода? Да, в пределах Туринска, в котором не знаешь, что губительнее: климат или одиночество. Отныне вся связь с друзьями - по переписке. А письма - только с ямщиками. Но сколько их было, этих писем! Пущин как будто видел свою задачу в том, чтобы не потерялись духовные связи у разбросанных по Сибири товарищей и друг с другом, и с родственниками, оставшимися в России, и с друзьями из "прошлой жизни", и с новым поколением бунтарей (удалось наладить переписку с петрашевцами и с Герценом!)
Но воочию увидел некоторых друзей только через пять лет - столько пришлось добиваться разрешения перебраться в Ялуторовск и заняться делом: вместе с Якушкиным открыть школу для местных детей.
А своих детей у Пущина к тому времени было двое. Жениться и не планировал, просто пригрелся возле якутки, но не допускал и мысли оставить Аннушку и Ваню в якутском посёлке. Растил сам. И кажется, ни для кого не было секретом, что Иван Иванович давно и безнадёжно любит чужую жену. Верную жену друга, Наталью Фонвизину.
И вот - 1856 год. Амнистия! Весть об амнистии привёз Миша Волконский - сын декабриста Сергея Волконского.
Не спеша возвращался Пущин, заезжал в города, где есть друзья, знакомил своих детей с прекрасными людьми. Заехали они и в Нижний Новгород, к Владимиру Далю.
От доктора Даля и выслушали рассказ о последних днях и минутах жизни Пушкина. "Как жаль, что нет здесь ни Пущина, ни Малиновского!" "Вот последний вздох Пушкина обо мне, этот предсмертный голос друга дошёл до меня с лишком через двадцать лет!"
Неожиданное приглашение от Настеньки Рылеевой, к этому времени давно уже Анастасии Кондратьевны Пущиной: "Приезжайте, мы встретим вас как самого близкого, родного!" Подумать только, Настенька замужем за его родственником, а его самого помнит!
И наконец, женитьба. На любимой женщине: Наталья Дмитриевна овдовела - и приехала к нему. Дождётся тот, кто умеет ждать.
Два года жизни с женой и детьми. Всего два года. Или целых два... до самой смерти Ивана Ивановича. Жанно.
