Продолжение. Предыдущая часть: Изгнание из рая.
И книга, и фильм показывают нам похвальные и благородные деяния героя, которых на самом деле Оскар Шиндлер не совершил. Показывают нахально, почти что в позолоченных рамах. Велик его подвиг: герр директор выкупил от своего друга Амона Гёта «своих» евреев! Договорился о цене за штуку и вот уже камера заглядывает в банальные реквизиты гангстерских фильмов, т.е. в чемоданы заполненные ровными рядами пачек новеньких купюр. Чемоданы лежат открытыми на стульях в квартире Шиндлера при ул. Страшевского. От голливудских стандартов их отличает лишь дизайн купюр - это не доллары, а рейхсмарки.
Затем Оскар идет к Амону и вручает ему весь этот базар. Гёт радуется. Каков жест великолепного Оскара Шиндлера (шапки долой!), стоящий легенды и причисления к лику святых (на молитву!). Дети будут изучать его в школах! Хороший нацист выкупил у плохого нациста тысячу евреев исключительно для того, чтобы спасти им жизнь. Это было бы действительно великолепно и благородно и я бы сам охотно снял шапку долой, коленопреклонился и произнес кадиш за душу почившего в Бозе герр директора, если бы...
...если бы всё это было правдой. Я уже доказал, что на фабрике у кандидата в члены пресвятейшего политбюро было не больше 250 евреев. После отбора от них осталось где-то 50 или 60, т.е. 20%, а остальные отправились скорым поездом в Маутхаузен. Если бы Шиндлер захотел их выкупить у Амона Гёта, количество чемоданов с денежными пачками пришлось бы увеличить пятикратно, но разве это большая проблема для фабриканта с военными заказами, складом эмалированной посуды, лимузинами, квартирами и собственной конюшней? Скажем яснее, чтобы не осталось никаких сомнений - у Шиндлера вообще не осталось никаких «своих» евреев, которых потребовалось бы выкупить. За отбор тех 200 и их отправку на уничтожение в концлагерь, Шиндлер должен был предстать перед судом для военных преступников, а не пользоваться уважением честных людей.
Один из тех двухсот высланных в Маутхаузен выжил и в 1963 г. написал письмо в Общество им. Мартина Бубера в Нью-Йорке с жалобой, что этот уважаемый и почитаемый в Яд Вашеме Шиндлер выслал его на страшные мучения в Маутхаузен. Интересно, что Кенэлли не отрицает самого факта протеста, а лишь комментирует его философски: Как ни странно, письмо, пышущее гневом, убедительно доказывало, что список обеспечивал возможность выжить, а жизнь тех, кто не попал в него была трудноописуемой. У этого комментария довольно странноватая логика - если вне списка Шиндлера была только смерть (как говорится в английском оригинале текста!), то письмо в Общество им. Мартина Бубера должен был написать дух с того света, а не живой еврей из пригородов Нью-Йорка! И этот еврей к тому же протестовал против мошенничеств, производимых по случаю причисления Шиндлера к лику святых.
В этом месте стоит наконец-то приглядеться к этому пресловутому «списку Шиндлера», составленному во время отбора тех 50 или 60 евреев из Эмалии. Это те, кто заплатил Шиндлеру - кто деньгами, кто товаром, а кто молодым телом. Как ни странно, среди них трудно найти специалистов востребованных фабрикой в Брненеце. Речь, как всегда идет о деньгах. Кто же тогда приписал имена и фамилии 950 евреев и евреек, которые якобы должны были попасть в землю обетованную под Свитавами? Вот вопрос, на который стоит ответить.
Назначениями на новое рабочее место ведал Марцель Гольдберг, конторский работник в плашовском концлагере. Он договорился с немецкой администрацией, а заодно и с Шиндлером, и при помощи больших взяток, обычно в твердой валюте или драгоценностях, составил список лиц для отправки в Брюннлиц. Так утверждает Александр Биберштейн в своей книге, которая создавалась во время самого активного продвижения шиндлеровской легенды. Тем не менее, Биберштейн открытым текстом пишет, что составителем пресловутого списка был не Оскар Шиндлер, а Марцель Гольдберг, подчиненный плашовской администрации. Его непосредственным начальником был эсэсовец по фамилии Мюллер. Интересовал ли Шиндлера этот список? Люди вряд ли - скорее членские взносы.
Далее Биберштейн пишет: Так как Шиндлер пользовался среди евреев репутацией порядочного человека, кандидатов для выезда в Брюннлиц было больше, чем достаточно. Больше, чем возможности трудоустройства. Это уже влияние легенды - откуда плашовские евреи могли знать этого господинчика из Заблоча? Может быть мигнул им где-то на фоне виллы коменданта Гёта, на заднем сиденье шикарного лимузина? А кроме того - что это за «порядочный человек», который берет огромные взятки?
Взятки, конечно, брал Гольдберг и, как мне кажется, делился ими не только с Шиндлером, но и с Гётом.
Таким образом список евреев предназначенных для отправки в Брюннлиц должен быть известен как «список Гольдберга», так как Гольдберг его создал. Не может быть речи ни о каком «списке Шиндлера», так как его создали авторы шиндлеровского мифа много, много лет после войны. Если бы Томас Кенэлли захотел честно исследовать историю создания этого списка, он никогда бы не написал Списка Шиндлера и не создал бы нового святого. Основным контингентом списка стали те, кто хорошо заплатил. Евреи из Плашова действительно хотели в Брюннлиц и платили за это именно они - заслуженные для немцев лагерные надсмотрщики и охранники, работники администрации и члены еврейской полиции. Короче - лагерная номенклатура. Брюннлиц, это вам не страшный Аушвиц; это даже не пользующиеся зловещей славой Маутхаузен, Дахау или Бухенвальд. В Брюннлице шансы выжить были выше всего - за это стоило заплатить.
В списке, составленном администрацией концлагеря Плашов высочайшим повелением Амона Гёта (да не будет сомнений, это всё его подопечные; никакие не Schindlerjuden только Amonjuden), в графе «профессия» очень много специалистов - токарей, слесарей, металлистов, столяров, механиков... Только вот это всё чистой воды обман. Ширма, за которой прятались специалисты орудующие не резцом и гаечным ключом, а доносом, свистком, дубинкой... Среди них, под номером 491, упоминавшийся уже в связи с процессом об избиении евреев охранник Бернард Шперлинг - записан как прессовщик (Stanzer), а под номером 301 охранник Иосиф Беренгейт записан как автослесарь (Autoschlossergesel). Сам Марцель Гольдберг (номер 651) записан там как бухгалтер (Bilanzbuchhalter), хотя получаемые взятки он вряд ли записывал в доходы и ставил на баланс.
Но что мог Шиндлер сделать с фиктивными специалистами в Брюннлице? Ведь там надо было запустить производство, там нужны были настоящие специалисты. Оставалось надеяться, что не подведут польские работники Эмалии. Что за ним последуют секретарши набравшие опыта в счетоводстве и снабжении. Что все они поедут за ним в Моравию. И тут облом... Настроение герр директора совсем испортилось, когда польские работники отказались переселиться в Брюннлиц. Решили остаться в Кракове, чтобы разбирать оборудование. Может быть приедут в Чехию, чтобы их собрать, но только в рамках служебной командировки. Надо же, что за нахальство! Остается надежда на то, что гарем верных секретарш послушно сядет на поезд, чтобы продолжить свои краковские услуги в Брненце. У меня больной ребенок - сказала одна. А меня мама не пустит - вторит другая. Везде облом... Поехали только те, кто записался в фольксдойчи, но по дороге где-то пропала «V. Klonovsky». При Шиндлере осталась лишь Марта G., верная абверовская спутница жизни. И еще несколько надзирательниц, которые позже вернулись, жалуясь, что в Брюннлице настоящие немки относились к ним с презрением. Мне это рассказали дожившие до наших дней люди, которых по нескольку раз вызывали в кабинет шефа для разговоров по вопросу переезда. То же самое рассказывал Станислав Боровский, человек серьезный, точный и с цепкой памятью.
А потом уже покатились в Брюннлиц вагонные колеса, но не из тех, которые должны были крутиться для победы фюрера. Просто два грабителя решило смыться подальше с награбленным с места своих преступлений. На особом складе в Брюннлице сложили мебель, ящики и пачки «дорогого Мони», а рядом - пожитки Оскара. Чтобы не перепутать, на барахло «дорогого Мони» поставили инициалы «A.G.» И всё бы шло хорошо, если бы не железнодорожники из Опавы...
За какой-то надобностью полезли в один вагон, позвали Гестапо и так началась афера. После войны, в процессе о преступлениях в Плашове, свидетель Якуб Штедиг показал: Товары Амона Гёта перевезли в ящиках в Эмалию, откуда в нескольких вагонах их вывозили в сторону Рейха. (...) Один из таких вагонов попался в Опаве. Постольку поскольку терпение немецких спецслужб уже лопнуло - к тому времени Гёт уже фигурировал в качестве подозреваемого в нескольких делах, главным образом о хищениях в особо крупных размерах - Гестапо даже не стало ждать его возвращения в Краков. «Дорогого Мони» арестовали прямо на венской квартире его родителей 13 сентября 1944 г.
Можно было ожидать, что с дня на день для дачи свидетельских показаний в Гестапо вызовут его ближайшего собутыльника, Оскара Шиндлера. Может быть даже арестуют его. Ведь при Амоне нашли крупную сумму наличных денег. В венской тюрьме Гестапо - согласно версии австралийского баснописца Кенэлли - на вопрос о происхождении данной суммы, он якобы ответил, что эти деньги дал ему Оскар Шиндлер, чтобы полегче наезжать на евреев. Отнесем и это к легенде Св.Шиндлера. Амон Гёт был циничным подлецом, алчным грабителем и параноическим убийцей, но не клиническим кретином. Он прекрасно понимал, что показания обличающие Шиндлера тем не менее не избавили бы его самого от ответственности в соучастии.
На самом деле имело место нечто обратное. Когда арестовали Оскара Шиндлера - а как же! он еще к тому же стал жертвой тоталитарного режима! - они оба отрицали, что их связывает дружба. К тому же Шиндлер показал, что инкриминируемые деньги Гёт у него вымогал. И хотя у меня нет никаких сомнений, что Оскар Шиндлер был жуликом и проходимцем, готовым за гроши продать своих друзей, я считаю данные показания сфабрикованными для Института Яд Вашем. На самом деле ни Шиндлер не давал Гёту никаких денег, ни Гёт их у Шиндлера не вымогал. Их дружба основывалась на общих интересах и совместном дележе награбленного.
Но вот какое положение создалось в конце сентября и начале октября 1944 г.: Гёт в венской тюрьме, наш герой в постоянных разъездах между Краковом и Брненцем, постоянно ожидающий ареста, а его 50 или 60 евреев, тех самых Schindlerjuden из Эмалии, остались в Плашове, который как раз решили ликвидировать и оттуда потянулись эшелоны вывозящие узников в другие концлагеря. В сентябре в Плашове уже разбирали бараки, а польских узников массово расстреливали - об этом ни повесть, ни фильм не упоминают, потому что и у Кенэлли, и у Спилберга поляки не являются такими же жертвами геноцида, как евреи, а скорее помогают немцам уничтожать евреев. Через месяц от ареста кровожадного Амона, 15 октября, из Плашова в Гросс-Розен выехал транспорт везущий 700 евреев, предназначенных для лагеря Брюннлиц. О нем подробно пишет Александр Биберштейн, который не попал в список Гольдберга. В эшелоне, рассчитанном на 4,000 человек, первые 7 вагонов предназначались для отправки в Брюннлиц. Остальные должны были остаться в Гросс-Розен, потому что список не прибыл вовремя из Плашова - кажется, Гольдберг продолжал свои махинации и за деньги передвигал людей. Но отбор уже закончился и когда наконец появился плашовский список, несколько человек отсутствовало. Их места заняли другие и так Биберштейн попал в заветный список.
Эшелону понадобилось 24 часа, чтобы преодолеть расстояние в 60 километров, отделяющих Гросс-Розен от Брюннлица. Женщины, высланные из Плашова 21 октября, должны были прибыть в Брюннлиц позже. Тем временем, в конце октября, мужчины обустраивали соломенную постель на бетонном полу. Так выглядел рай Оскара Шиндлера в Чехии.
Продолжение следует...
Данный текст был написан в 1999-2001 гг. для публикации на несуществующем ныне сайте автора. Здесь и дальше ссылки на лица, с которыми автор встречался и разговаривал тогда, в настоящее время могут быть неактуальны.
Все цитаты, если это не оговаривается особо в тексте, приведены по изданию, Т. Кенэлли. Список Шиндлера. Эрика, 1994., в котором отсутствуют существенные фрагменты английского оригинала. Недостающие фрагменты цитируются в переводе автора по изданию Th. Keneally. Schindler's List. Simon & Schuster, 1994.
Прочие источники и литература:
- А. Bieberstein. Zagłada Żydów w Krakowie. Wydawnictwo Literackie, 2001.
- Архив Главной Комиссии по Расследованию Гитлеровских Преступлений в Польше, дело Płaszów II, протокол от 23 июля 1946 г.
