Можно, немного похвастаюсь?
Я смогла определить первый шедевр, который 305 лет назад пересёк границу России и стал предтечей огромной живописной коллекции
не только дома Романовых, но и всех, кто по примеру Петра I, стал неравнодушен к искусству.
Знакомьтесь - "Давид и Ионафан" Рембрандта, 1642 г.
Это полотно было приобретено в 1716 году специально для Монплезира, строительство которого к тому времени ещё не закончилось. Но царь уже видел, уже мечтал, уже воплощал задуманное.
Но в 1882 году картина была перевезена в Петербург и передана на хранение в Зимний дворец, поскольку Монплезир - летний дворец Петра I - не предназначен для хранения живописи из-за его близости к Финскому заливу, постоянных ветров с Балтики и перепадов температур.
Картины портились. Некоторые было уже поздно спасать. Решили
не мешкать, и полотно "Давид и Ионафан" заняло достойное место в стенах Зимнего дворца, где собраны шедевры голландского художника.
Весьма необычна и судьба этого полотна, и его расшифровка. Если вы думаете, что "Давид и Ионафан" - всего лишь одна коротенькая история
из длинной череды библейских повествований, то вы ошибаетесь.
Но сначала о том, какие приключения ждали полотно Рембрандта
в России - мы ж не можем по другому!
Первоначально эта картина проходила в описи живописных полотен
из коллекции Петра I под названием "Возвращение блудного сына". Весьма странно, ведь агенты, в обязанности которых входило приобретение полотен для царя Петра, купили у некоего Яна фон Бейнингена конкретно "Давида и Ионафана" кисти Рембрандта.
Художник в то время находился на пике своей славы, и его имя гремело
по всей Европе.
Позже, приглядевшись более внимательно к деталям на картине,
кто-то из "знатоков" (может быть, ключница😄) решил, что это никак
не возвращение, а примирение. А точнее "Примирение Исава и Иакова". То, что сюжет взят из библейских историй, не сомневался никто. Просто очень хотелось опознать двух героев рембрандтовского полотна.
- Ладно! - решили в Зимнем дворце. - Примирение Исава и Иакова? Пусть будет так!
Полотно продолжало висеть на своём месте. Сменили только его название в описях.
- Позвольте! - на смену старым знатокам живописи и хранителям царского достояния пришли новые. Они тоже хотели оставить свой след в истории.
- Какое это примирение Исава и Иакова? - возмутились они. - Примирение да! Но Давида с Авессаломом! И не спорьте, господа!
А кто спорил? В очередной раз, скрипя пером, перечеркнули в описях название полотна. И стал Давид, но только с Авессаломом - собственным сыном от царской дочери Маахи. Папа с сыном ссорятся, а потом мирятся - история стара, как мир!
Под этим названием полотно Рембрандта провисело в Государственном Эрмитаже вплоть до 1925 года, пока туда не забрёл немецкий искусствовед граф Клаус фон Баудиссин, который прекрасно разбирался не только в европейской живописи, но и знал Библию от корки до корки.
- Нихт! Нихт! Дас синд Давид унд Ёнатан! - фон Баудиссин рубанул воздух рукой и решительно ткнул графским пальчиком в колчан со стрелами
в правом нижнем углу картины. Действительно, тремя стрелами, пущенными перед собой, царский отпрыск должен был предупредить своего друга Давида об опасности, которая грозила ему от отца Ионафана - израильского царя Саула. Мужская дружба оказалась сильнее царского гнева. Ведь Ионафан дважды спасал Давида и вполне мог поплатиться жизнью за свои поступки.
К мнению немецкого теоретика и знатока живописи прислушались. Название картины изменили. Но сомнения оставались вплоть до 1957 года, когда уже наш - советский - искусствовед Владимир Францевич Левинсон-Лессинг досконально изучил вдоль и поперёк шедевр голландского художника и согласился с немецким коллегой.
Все вздохнули с облегчением. Картина окончательно и бесповоротно идентифицирована - Ионафан в царских одеждах стоит к зрителю лицом. А к его груди припал друг детства Давид, которому суждено уйти в изгнание. Его лица мы не видим. Но поза плачущего Давида показывает его крайнее отчаяние от неминуемой разлуки.
"Слишком конфетно", - скажете вы.
"Слишком двусмысленно", - ухмыльнётся кто-то.
Возможно.
А ведь до этой картины Рембрандт набросал четыре эскиза на тему Давида и Ионафана, где оба героя повёрнуты лицом к зрителю, но ни один
из них мастер не довёл до конца.
Но когда умирает любимая жена Рембрандта Саския, художник пишет пятый вариант, который нам известен. И не просто по-новому расставляет героев, но и придаёт одному из них собственные черты (Ионафан),
а второму - черты умершей супруги (белокурые волосы Давида и его фигура). Под библейским сюжетом Рембрандт скрыл собственное горе, написав прощальное полотно, где он и Саския всё ещё вместе.
Вот такая непростая судьба у живописного шедевра, который
первым пересёк границу Российской империи. Так что когда будете в Государственном Эрмитаже, внимательно посмотрите на этого смельчака.
#история искусства #российская империя #музеи петербурга #шедевры живописи #интересный факт
Всегда рада читателям, лайкам и подписке
на мой канал - это вдохновляет!
