Шумерские города-храмы были впервые объединены Лугальзагеси, около 2375 г. Позднее Месопотамия была объединена аккадским завоевателем – царем Саргоном. Позже империя рухнула в результате нашествия варваров – кутиев. Данный сценарий объединения и падения затем регулярно повторялся в истории Месопотамии. Тем не менее магистральная линия развития не нарушалась и на смену городам-храмам сначала пришли города-государства, а затем империи.
Шумерским языком постепенно перестали пользоваться в повседневной жизни, но он сохранил функцию ритуального, литургического и ученого языка. Аккадцы внесли нечто новое в религиозную жизнь, а именно усиление личных мотивов в мифологии. В то время как значение астральных (планетарных) божеств возрастало (Луна – Син; Солнце – Шамаш; Венера – Иштар), Великие Боги приходили в упадок и становились так называемыми «праздными божествами». Постепенно в зените религиозной славы оказались «национальные» божества – вавилонский Мардук и ассирийский Ашшур.
В культе все большую роль играют личные взаимоотношения верующего с богами. Тексты доносят до нас такую молитву Вавилонии, обращенную ко всем богам: «О, Господь, велики грехи мои! О, бог, которого я не знаю, велики грехи мои! О, богиня, которую я не знаю, велики грехи мои! Человек не знает ничего, он не знает даже, грешит он или творить добро… О, мой Господь, не отвергай своего слугу! Грехов моих семижды семь…Изгладь мои прегрешения!».
Центром вавилонской религии является космогонический миф (миф о сотворении мира) изложенный в поэме «Энума Элиш». Вначале было лишь нерасчлененное водное целое, из которого выделилась первая божественная пара – Апсу и Тиамат (возможно Тиамат олицетворяла море, а Апсу пресные воды). В результате смешения вод появились последующие божественные пары – Лахму и Лахаму, Аншар и Кишар.
Шло время, тянулись годы, на свет (вообще-то никакого света как бы и не было, но…) рождается бог Неба Ану, который затем порождает Эйя. Молодые боги своими играми и криками тревожат покой Апсу, который решает уничтожить их, что бы… наконец-то поспать: «Их поведение невыносимо. Я не могу ни отдохнуть днем, ни спать ночью. Я хочу их уничтожить, чтобы положить конец их возне. И да воцарится у нас тишина, чтобы мы могли наконец поспать!» Тиамат гневается на супруга, говоря что немыслимо уничтожать созданное ими самими, но Апсу не умолим.
Молодые боги были испуганы, но «всезнающий» Эйя наслал на Апсу сон, связал его и убил. Так Эйя становится владыкой вод, которые теперь называются апсу, и в глубинах, его жена Дамкина рождает Мардука. Текст превозносит Мардука как мудрейшего и сильнейшего среди богов.
Затем Ану вновь решает обеспокоить старших богов и поднимает четыре ветра, которые будят Тиамат. Старшие боги обращаются к своей первоматери: «Когда убивали Апсу, супруга твоего, ты, вместо того, чтобы защитить его, осталась в стороне, ни слова не сказала». Тогда Тиамат решает действовать и создает чудовищ и яростных демонов, а среди первых богов возвеличивает Кингу, которому она дарует таблицы Судеб.
Молодые боги, узря приготовления Тиамат струсили, но Мардук сказал, что примет бой, если верховная власть отойдет к нему. Молодые боги согласились. Началась космогоническая битва, исход которой решил поединок между Мардуком и Тиамат. Мардук, когда Тиамат хотела проглотить его метнул в нее «четыре бешенных ветра», которые надули ее тело: «Она так и осталась с раздутым животом и разинутым ртом. Тогда он выпустил стрелу, которая проткнула ей живот…пронзила сердце. Так победив ее, он отнял у нее жизнь, бросил труп на землю и встал на него». Мардук сковал пытавшихся бежать сторонников Тиамат, и сорвал с груди Кингу таблицы Судеб, прикрепив их себе. Затем он вернулся к Тиамат и сотворил из ее тела небесный свод и землю, а после установил пути светил.
Позже из крови Кингу, на которого все пленные указали, как на зачинщика войны, Мардук творит человечество. Таким образом, мир и человек в равной мере пронизаны как божественным так и демоническим началом, ибо мир состоит из тела Тиамат, обернувшейся демоническим чудовищем, а человек, хоть форму ему создал бог Эйя, состоит из демонической материи – крови бога-демона Кингу: «Таким образом, Космос обладает двойной природой: амбивалентный, если не просто демонический, «материал», и божественная, приданная ему Mapдуком, «форма». Небесный свод образован из половины трупа Тиамат, но звезды и созвездия становятся «обиталищами» или образами богов. Земля сама по себе составлена из другой половины Тиамат и ее различных органов, но она освящена городами и храмами. В конечном счете, мир оказывается результатом смешения хаотической и демонической «первоначальности», с одной стороны, и божественной творческой силы, участия и мудрости, с другой. Эта космогоническая формула, наверное, самая сложная из тех, к каким пришла месопотамская мысль. Она объединила в смелом синтезе все структуры божественного сообщества»[1].
В Вавилон поэму «Энума Элиш» оглашали в храмах в один из дней празднеств Нового Года. По-аккадски этот праздник назывался акиту и длился он первые двенадцать дней месяца нисан. Самыми значительными действиями, проходившими на праздники были:
1) День царского искупления, которое соответствовало «заточению» Мардука;
2) Высвобождение Мардука;
3) Ритуальная битва и триумфальная процессия в дом новогоднего празднества (Бит Акиту), которая проходила под водительством царя и завершалась пиршеством;
4) Иерогамия царя с храмовой жрицей, которая олицетворяла богиню;
5) Определение судеб года богами
Вначале праздника (заточение Мардука и «унижение» царя) разыгрывалось впадение мира в докосмогонический хаос. Царь олицетворял Мардука (позже – у ассирийцев – Ашшура). Акиту по сути был вариантом универсального мифо-ритуального сценария разыгрывания возобновления космогонии, обновления мира. Роль царя в этом действе до конца не ясна. Царь изображал бога в борьбе с Тиамат, но при это идентифицировался он с богом не всегда, ведь в одном из действ он обращается с молитвой собственно к Мардуку.
Царь обладал сакральной природой, его называли «царем стран», «царем четырех сторон света». То есть его именовали по званию бога. Его верховенство было назначено ему богами еще до рождения. Он признавался «сыном богов», но при этом принималось и его земное происхождение, то есть природа царя была двойственной. Эта двойственность делала его посредником между людьми и богами, между посюсторонним и потусторонним миром. Царь перед богами брал на себя грехи своих подданных. Он живет в непосредственной связи с богами, но при этом богом он не становился, а лишь представлял его.
[1] М. Элиаде. История веры и религиозных идей. Т.1. сс. 71-72.
