Не к добру, ребята, - конь почуял лихо,
Раз споткнулся нынче в поле на меже.
Неужели пуля для меня отлита
И в стволе команду чью-то ждёт уже?
И. Шептухин
Народный суд.
Красивое название, не правда ли?
Создаётся иллюзия того, что народ и впрямь что-то решал. Или хотя бы, что этот суд действовал на благо народа.
Мне бы хотелось рассмотреть данный момент чуть подробнее. Во всяком случае, попытаться в нескольких штрихах нарисовать портрет того, кто на протяжении многих лет возглавлял Военную Коллегию при Верховном Суде Советского Союза.
Итак.
Василий Васильевич Ульрих.
Родился в Риге, в 1889 году в семье профессионального революционера Василия Дмитриевича Ульриха.
Сам в 1910 году стал членом РСДРП.
Закончил рижское реальное училище, затем политехнический институт.
Вот здесь я хотел бы подчеркнуть – после политехнического института Ульрих не получал дополнительного образования.
То есть, он не юрист. Как говорится, от слова «совсем». Правоведению он не обучался. Никогда.
Давайте запомним данный факт.
Участвовал в I Мировой – но вот тут сведения расходятся. То ли стал офицером, то ли нет. Но это уж дело десятое.
Интереснее то, что происходило после октября 1917-ого.
После октябрьского переворота Ульрих работал в органах НКВД, в частности, разрабатывал вместе с Аграновым операции против контрреволюционеров.
Тут следовало бы остановиться на личности товарища, с которым бок о бок будущий глава Военной Коллегии боролся за победу пролетариата.
Яков Агранов… Впрочем, настоящее-то имя, как и у многих революционеров, было другим. Янкель Шмаевич Соренсон. Бывший эсер, взявший себе творческий псевдоним в честь боевика еврейской боевой дружины, погибшего во время беспорядков в Гомеле в 1905 году.
Затем Соренсон переметнулся к большевикам, служил в ВЧК. Именно он сфабриковал дело о «Петроградской боевой организации», по которому подвёл под расстрел Николая Гумилёва.
И сам был расстрелян в 1938 году. По решению от 2013 года реабилитации не подлежит.
Вот примерно с такими людьми – и такими же методами – товарищ Ульрих и работал.
В 1920-м году назначен членом коллегии Революционного трибунала, в 1921-м – председатель Военной Коллегии Верховного Суда.
В общем он вынес свыше 30 000 – да, тридцати тысяч, это не опечатка – смертных приговоров.
Редко когда рассмотрение дела занимало более двадцати минут.
Да и какой смысл было разбираться дольше? Результат и так определяли заранее.
А в комнате для обсуждений – ироничное название, учитывая тот факт, что перед каждым важным процессом Василий Васильевич приходил на приём к Сталину за указаниями – в голодные для страны годы, когда тот самый народ, чьим именем вершился суд, получал продукты по карточкам, накрывали стол. С коньяком, икрой, разными сортами колбасы и сыра.
Примерно так – походя, между первой и второй – и выносились приговоры человеком, который, как мы помним, юридического образования не имел.
Тухачевский, Каменев, Зиновьев, Власов, Мейерхольд, Бабель, Кольцов.
Процесс над красновцами.
Процесс Родзаевского.
Королёв, которому, практически не вникая в дело, Ульрих выдал десять лет лагерей.
Большинство громких дел имели отношение к Ульриху. Правда, о народном суде говорить не стоило – практически все слушания были закрытыми. Обычно в печати появлялись лишь короткие заметки о состоявшемся заседании.
Прошёл через его руки и Ян Рудзутак, лучший ученик отца Ульриха, революционер, член латышского подполья, обвинённый как вредитель и иностранный шпион. На заседании Коллегии он просил лишь об одном – возможности сделать заявление о пытках в НКВД.
Слушание, как и обычно, заняло менее получаса. Сразу после его окончания Рудзутак был расстрелян.
В сентябре 1941 года именно Ульрих заочно приговорил к высшей мере более 160-ти заключённых Орловской тюрьмы.
Впрочем, все мы любим погулять, все прекрасно можем понять, что служба – есть служба.
Да и время было непростое, не так ли?
Так.
Только вот некоторые убивают по необходимости.
Некоторые – по призванию.
Привожу рассекреченный документ от 1939 года. Думаю, комментарии тут излишни.
«Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Сталину
№ 265/6
19/1
Председатель Военной Коллегии Верховного Суда СССР УЛЬРИХ В.В. в течение нескольких лет сожительствует с ЛИТКЕНС Галиной Александровной, являющейся осведомителем Промышленного Отдела НКВД.
По сообщению последней — УЛЬРИХ систематически выбалтывает ей разные сведения о работе Военной Коллегии Верхсуда и Наркомвнудела.
ЛИТКЕНС осведомлена о закрытых судебных заседаниях Военной Коллегии, о поведении подсудимых на этих процессах, о вынесенных приговорах, о том, как некоторые осужденные ведут себя во время приведения в исполнение приговоров к ВМН.
УЛЬРИХ, в частности, рассказывал ей, как вели себя ТУХАЧЕВСКИЙ, РЕЙНГОЛЬЦ, БЕРЗИН, МРАЧКОВСКИЙ, БУХАРИН и другие осуждённые при приведении над ними приговора.
'ТУХАЧЕВСКИЙ во время расстрела сказал: “Ну, что же, стреляйте, только не в затылок, а в лоб”, и действительно стреляли в лоб”.
“Из группы, в которой участвовал РЕЙНГОЛЬЦ, его расстреливали последним. Когда его вели в помещение, где уже были навалены трупы, он ахнул и отшатнулся. Его тут же расстреляли”.
О том, как расстреливали БЕРЗИНА, ЛИТКЕНС сообщила в НКВД следующее:
“Однажды УЛЬРИХ пришёл ко мне с кровью на шинели. Я спросила, чья это кровь. Он ответил: “Старика”. “Стариком” называли БЕРЗИНА — Начальника 4 Управления Наркомата Обороны”.
“УЛЬРИХ мне сказал, что последние слова БЕРЗИНА были: “Я столько нагадил, что мне нет пощады. Пусть же честная рука в меня стреляет”. И УЛЬРИХ стрелял в него собственноручно. По его словам, он убил его с первого выстрела”.
...Недавно УЛЬРИХ говорил ЛИТКЕНС о недоброкачественности следственных дел, поступивших из НКВД и уже рассмотренных Военных Коллегией, называя эти дела “липовыми”.
...Свою откровенность по отношению к ЛИТКЕНС УЛЬРИХ проявляет, несмотря на то, что отношения между ними временами становятся весьма обостренными, и в этих случаях УЛЬРИХ называет её шпионкой, “международной проституткой” и т.н.
Однако связь их продолжается.
Народный Комиссар внутренних дел Союза ССР Берия.
19 янв. 1939».
Именно такие люди в период правления Сталина обеспечивали народное – пролетарское – правосудие.
В этом нет ничего удивительного.
Удивительно то, что сейчас – в наше время – мне говорят о том, что красновцев 15-16 января 1947 года осудил русский народ.
Правда?
Шесть человек – генералов, законность выдачи в Союз которых в принципе стояла под большим вопросом – осудили за два дня. Я даже не буду говорить о сути предъявленных обвинений – пусть обвинение в шпионаже и выглядит странно, учитывая, что люди более двадцати лет не пересекали границу Союза – я просто хочу обратить внимание на то время, что длился «процесс».
Два дня.
И заранее известный приговор, приведённый в исполнение в тот же день.
Вряд ли тут можно даже предположить, что результат процесса не был известен с самого начала.
Выпить коньячка, закусить икоркой, задать для проформы пару вопросов и вынести уже давным-давно принятое решение – это да. В это – поверю.
Как человеку мне искренне жаль, что товарищ Ульрих не пережил Сталина. Он не ответил за всё, что успел сделать.
Он покинул этот мир в 1951 году и был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
Тридцать тысяч его жертв были расстреляны или повешены.
Остальные отправлены в лагеря.
Упаду с седла я, головой к Уралу
И пустое стремя звякнет невпопад,
А земля напьётся крови моей алой
И затвором щёлкнет тот, кто в грудь попал.
И.Шептухин.
