Истории гибели не слишком известного польского короля Пшемысла II (1257-1296), посвящены несколько жанровых картин известных польских художников.
Итак, 26 июня 1295 года, Пшемысл, князь Великой Польши и Восточного (Гданьского) Поморья, был провозглашен королем Польши. По общему счету это всего четвертый князь – польский Пяст, который был коронован. Со времени последней коронации Пяста (Болеслава II Смелого в 1076 году) в Польше прошло уже 219 лет. Очевидно, что в планах Пшемысла было дальнейшее объединение польских земель и создание уже полноценного королевства с одним сильным монархом.
Феодальная раздробленность Польши в Средневековье, на первый взгляд выглядит даже запутаннее, чем на Руси – вместо Рюриковичей у поляков были разветвленная династия Пястов. Был в Польше и свой аналог раздела земель по принципу старшинства братьев – «Статут короля Болеслава III Кривоустого», который по существу, «законсервировал» феодальную раздробленность и продлил ее до середины XIV века. Болеслав III (1086 - 1138), отдаленно подобно Ярославу Мудрому, разделил Польшу «по справедливости», между своими сыновьями, при этом подразумевалось, что все государство должно находится под властью единого князя-принцепса – старшего брата.
Князь-принцепс владел сеньориальным, ненаследственным уделом (на карте – красный цвет), который должен был передаваться старшему в роду – следующему князю-принцепсу. Трое его братьев получили по уделу (но по наследству своим сыновьям передавать его не могли), а вот у самого принцепса Владислава II Изгнанника был дополнительный, именно наследственный удел (здесь это Силезия – фиолетовым цветом).
Еще принцепсу должна была со временем достаться вдовья доля жены Болеслава (розовым цветом), также он управлял Поморьем. Раздел проводился во избежание конфликтов меду братьями. Хотя, просто взглянув на карту и увидев, что трем младшим братьям досталась в целом примерно половина всей Польши – можно легко догадаться, что ничего хорошего из этого не получилось.
Время жизни Пшемысла пришлось на последние десятилетия эпохи феодальной раздробленности. Князей Пястов, которые были его соперниками, в Польше (и в Силезии, которая уже отпала от польских земель и сильно онемечилась - от простонародья до своих правящих князей) было еще предостаточно, но не меньшую, а то и большую проблему представляли немецкие феодалы. В принципе, все историки сходятся во мнении, что виновниками гибели этого польского короля стали немецкие маркграфы Бранденбурга из рода Асканиев, некоторые споры идут лишь по обстоятельствам инцидента.
Впрочем, убивать короля не собирались. «Всего лишь» - похитить. Зачем? А вот это обсуждается уже не очень подробно, по-видимому, собирались склонить его к уступке того же Гданьского Поморья.
Больше всего соответствуют действительности картины Ксаверия Пиллати (1888 год – «Образы польских князей и королей»), а также Александра Лессера.
Предполагается, но не слишком активно, что в заговоре против короля могла участвовать и его третья жена – Маргарита Бранденбургская, на том основании, что она принадлежала к клану маркграфов Бранденбурга. Польские исследователи предлагают следующую реконструкцию событий.
Рождество 1295 года Пшемысл провел в Гнезно, в следующем 1296 году, король объезжал границы своих земель, намереваясь закончить празднование Масленицы (в этом году – до 7 февраля) в небольшом неукрепленном местечке Рогозно.
Накануне этого вояжа короля, братья-соправители Бранденбурга, маркграфы Оттон IV и Конрад (жена Пшемысла – Маргарита, была их двоюродной племянницей), а также сыновья последнего – Иоганн, рыцарь-тамплиер Оттон и Вальдемар, спланировали похищения короля. Личное участие никого из пятерых не предполагалось. К тому же это было рискованно. Информировали маркграфов предатели из двух польских дворянских семей, с некоторой уверенностью предполагается, что это кланы Заремба и Наленчи – ранее понимавшие мятежи против Пшемысла, но прощенные им.
Считается, что отряд из нескольких десятков похитителей, возглавил некий наемник Якуб Гюнтерсберг. Итак, временная резиденция короля не была укреплена, охрана малочисленна, да и серьезно подустала после всех празднеств – место и время для нападения были выбраны идеальные.
Картина Яна Матейко «Гибель Пшемыслава» (1875 год) верна в том плане, что король принял неравный бой – до рокового удара осталось несколько мгновений. Неверно лишь здесь присутствие жены короля – Маргариты и его малолетней дочери Рыксы (от второго брака), их здесь все же не было. На картине Войцеха Герсона – король и вовсе спит. У Александра Лессера – опять бой в некоем зале (вряд ли убранство в Рогозно было такое богатое, как на полотне Матейко), однако, крайне сомнительно, что предводитель убийц-похитителей, шествовал, как на параде с гербом своих нанимателей «на всю грудь».
Нападение состоялось рано утором 8 февраля. Малочисленная охрана Пшемыслава частью была перебита спящими, те, кто успел схватиться за оружие и встать вокруг короля, тоже пали один за другим. Но, что не входило в планы «заказчиков» - король рухнул на землю, получив серьезное ранение, взять его живым и «целым» у Якуба не получилось.
Брандербуржы посадили тяжело раненного короля на лошадь и бежали в сторону границы с Силезией, чтобы сбить погоню со следа. Ну, а дальше предполагается следующее. Похитители поняли, что Пшемыслава им не довезти живым, а еще он затрудняет их бегство. Всего в шести с половиной километрах от Рогозно. По реконструкции историков, Якуб принял решение – убить короля, и возможно сделал это лично. Тело незатейливо бросили на обочине. Вскоре его обнаружила собравшаяся наспех погоня из местных рыцарей. А вот убийц, мало того, что так и не догнали, так еще и не выяснили (в то время) определенно и однозначно, кто же это все-таки был.
Впрочем, досконально достоверно это остается невыясненным и по сей день. Также и организация неудавшегося похищения, лишь приписывается Бранденбургским Асканиям – просто это была самая заинтересованная сторона конфликта. Ну, а после гибели Пшемысла начался новый этап феодальных распрей в Польше.
