Издательство "Весь Мир" выпустило эту книгу тиражом 500 экземпляров, полагая, что немногим сегодня придёт в голову читать Монтескье. Эпоха Просвещения может казаться нам бесконечно далёким и непонятным временем, когда люди ходили в напудренных париках, а художники рисовали розовых пупсиков с крылышками.
Даже в 1908 году Лев Троцкий, революционер-фанатик, не чуждый литературных упражнений, с высокомерием писал: "Что они знали о мире, о человечестве, эти бедные варвары XVIII века, не имевшие ни железной дороги, ни телеграфа?"
Если кто-то думает о Монтескье в том же ключе, - что "Персидские письма" безнадёжно устарели, а философские идеи мыслителя давно превратились в пыльный "кирпич" на книжной полке, интересный только для специалистов по истории политических учений, - то он глубоко заблуждается.
В моей домашней библиотеке есть такой "кирпич", изданный Госполитиздатом в 1955 году, куда входит главный труд философа "О духе законов". Однажды я листал его и наткнулся на мысль, поразившую меня своей глубиной: "Когда дикари Луизианы хотят достать плод с дерева, они срубают дерево под корень и срывают плод. Таково деспотическое правление". Я был восхищен простотой и точностью этой метафоры, наглядно объясняющей суть деспотизма - минимальный результат при максимальных затратах.
Элегантность стиля и чёткость мысли Монтескье не устареют никогда.
Многие идеи философа, изложенные в "Размышлениях об универсальной монархии", заиграли новыми красками и в XXI веке воспринимаются как актуальная публицистика.
Что такое универсальная монархия? Составитель и переводчик этой книги Н. Ю. Плавинская пишет, что в Европе XVII-XVIII веков под термином универсальная монархия понимали стремление того или иного государства доминировать над всеми остальными, диктовать им свою волю с позиции силы. В этих хищных поползновениях обвиняли могущественного испанского короля Филиппа IV и французского монарха Людовика XIV, которому приписывают фразу "государство - это я".
Монтескье начинает свои размышления с вопроса: способен ли какой-нибудь народ Европы господствовать над другими, как это делали римляне в былые времена? Его ответ отрицательный. Всё дело в том, объясняет философ, что новые военные технологии и способы ведения войны стали доступны всем европейским армиям, и это не позволит ни одной из них добиться подавляющего преимущества над противником:
"Принц Мориц овладевает искусством осады крепостей? Мы становимся в этом деле ещё более умелыми. Кёгорн меняет приёмы? Мы тоже меняем. Некий народ обзаводится новым оружием? Его тут же испытывают остальные. Некое государство наращивает свои войска, вводит новый налог? Это предостережение остальным, что следует поступать так же".
К тому же война - очень невыгодное предприятие. Если в древности государства обогащались за счёт тотального разграбления завоёванных стран, то во времена Монтескье разорялись победители, а не побеждённые:
"Когда монарх посылает свою армию во вражескую державу, он сразу же шлёт туда и часть своей казны, чтобы обеспечивать войско. Таким образом он обогащает страну, которую едва начал завоёвывать, и нередко сам даёт ей силы для собственного изгнания".
Монтескье предупреждал своих современников об опасности бесконтрольного увеличения численности войск. Он сравнивал эту тенденцию с заразной болезнью, указывая на тот факт, что содержание огромной армии оборачивается нищетой и бесправием для населения:
"Мы бедны, хотя владеем всеми богатствами и всей торговлей в мире, и если мы и дальше продолжим ставить всех под ружьё, то вскорости у нас не останется никого, кроме солдат, и мы уподобимся татарам".
Монтескье был против того, чтобы величие государства достигалось за счёт его жителей, которые в итоге не получают ничего.
По мысли нашего философа, современная ему Европа представляла собой единое культурное пространство, содружество цивилизованных народов, чья сила основывалась на богатстве и процветании, достигнутых благодаря торговле и земледелию, а не военным походам. Все европейские государства заинтересованы в благополучии друг друга. Мир выгоднее войны:
"Некий государь полагает, что обретёт величие, разорив соседнюю страну. Однако дела в Европе обстоят так, что все государства зависят друг от друга. Франция нуждается в процветании Польши и Московии так же, как Гиень нуждается в Бретани, а Бретань в Анжу. Европа - это государство, состоящее из множества провинций".
В отличие от многих своих современников, Монтескье считал Россию европейской страной, несмотря на царивший в ней деспотизм, объясняя свою точку зрения тем, что русский народ очень быстро и легко приобщился к цивилизации после петровских реформ. Эту мысль философ высказал в "Духе законов". На его взгляд, Пётр I "был слишком дурного мнения" о своих подданных, они "вовсе не были скотами, как он отзывался о них" (О духе законов, кн. XIX, гл. XIV).
На примере Испании, жестоко эксплуатировавшей Южную Америку, Монтескье доказывает, что экономическое процветание страны не должно зависеть от разграбления колоний. Нужно развивать собственное производство, сельское хозяйство и торговлю - вот надёжные источники богатства, которые охватывают всех жителей государства, а не только монарха и его приближенных.
Философ разделяет товары на два вида: те, которые имеют "естественное назначение" и "потребляются обычным образом", например, хлеб, вино, ткани, и "воображаемые богатства" или "знаки богатства", такие, как золото и серебро. До завоевания Мексики и Перу эти драгоценные металлы были редкостью в Европе и ценились очень высоко, но, после того, как испанцы пришли в Новый свет и стали обладателями несметного количества золота и серебра, отобранных у индейцев, стоимость этих металлов на европейском рынке начала снижаться. Испанцы стали "пренебрегать богатствами естественными ради знаков богатства, которые обесценивались сами по себе".
Проще говоря, правитель Испании сделал ставку на продажу золота, которое выкачивал из Южной Америки, бросив на это дело все ресурсы страны, но не учёл, что чем больше золота, тем оно дешевле. Свалившиеся на голову "воображаемые богатства" убили стимулы для развития производства в собственном государстве. Так мощнейшая держава пришла в упадок, а испанский король сделался "очень богатым частным лицом в очень бедной стране".
В эту небольшую книгу также входят "Избранные мысли" Монтескье, которые я бы сравнил с россыпью драгоценных камней. Здесь философ открывается нам как представитель истинного Просвещения, с его ценностями космополитизма и пониманием универсальности человеческой природы. Ему чужда идея национальной исключительности, которою в XIX веке будут активно развивать романтики:
"Если бы я придумал нечто, что для моей страны оказалось бы полезным, а для другой - разорительным, я бы не стал предлагать это моему государю, ведь я прежде всего человек, а потом уже француз; или даже так: я в первую очередь человек, а французом стал лишь по воле случая".
"Естественно, я дорожу всем, что воплощает благо и честь моей родины, но не очень дорожу тем, что называют её славой. Я всегда испытывал тайное удовлетворение, если какое-либо новое постановление имело в виду всеобщее благо".
"Когда я путешествовал по чужим странам, я привязывался к ним, как к своей собственной стране. Их судьба не оставляла меня равнодушным, и я желал бы для них процветания".
В душной атмосфере патриотических истерик эти мысли воспринимаются как глоток свежего воздуха. А следующий отрывок - как крамола:
"Гражданский дух заключается не в том, чтобы радоваться тому, что твоя родина захватывает чужие земли. Желать, чтобы твоя страна поглощала богатства других народов, непрерывно любоваться триумфами военачальников и враждой королей - в этом нет ничего гражданственного. Гражданский дух - это желание утвердить порядок в своей собственной стране и испытывать радость от сознания общественной безопасности".
Восхитительны и современны мысли Монтескье о власти и политике:
"Мы даровали государям удовольствие править нами, а себе оставили удовольствие подчиняться. Взамен их должны были ожидать великие дела и опасности, а нас - обыденность, безопасность и покой. Но всё делается для того, чтобы ухудшить нашу долю: нам оставляют наше ничтожество и при этом хотят отобрать наше спокойствие".
"Все люди - животные. Государи - животные, не знающие привязи".
"Когда государь возвышает бесчестного человека, он словно показывает народу: смотрите, на кого вам следует походить".
"Свобода - это благо, которое позволяет пользоваться всеми остальными благами".
"Обретение свободы всегда происходит с большим шумом, её утрата совершается почти незаметно".
По всей книге разбросано множество метких наблюдений и стилистически отточенных, ёмких афоризмов, которые и спустя триста лет способны доставить нам не только интеллектуальное, но и эстетическое наслаждение. Монтескье великолепен.
Его проза обладает классическим равновесием, утраченным французской философией в XX веке с появлением постструктурализма, способного только на то, чтобы производить лишённое смысла словесное месиво.
Автор: Дмитрий Гребенюк.
Подписывайтесь на канал и пишите комментарии.
Читайте также мои обзоры на новый перевод избранных эссе Джорджа Оруэлла и двухтомник замечательного литературного критика Серебряного века Юлия Айхенвальда.
