"Путешествия Гулливера" Джонатана Свифта это не роман, а очередной его памфлет, наполненный злобной сатирой, грубым юмором, иронией и ненавистью к человечеству. Непонятно, почему эта жестокая, антигуманная книга перешла в разряд детской литературы. Целевая аудитория сего шедевра не простодушные ребятишки, а высокомерные интеллектуалы, любящие критиковать прогресс и цивилизацию.
Свифт положил в основу своего гениального произведения четыре идеи, вокруг которых вращаются рассуждения его персонажей. Первая из них гласит, что по своей природе человек - существо глубоко порочное и неподдающееся исправлению. Вторая идея предполагает, что разум, который отличает человека от других животных, лишь умножает его пороки. Цивилизация - порождение разума - развращает человека. И, наконец, четвёртая идея - человечество вырождается.
Все четыре предпосылки в корне ошибочны, что не делает книгу менее убедительной. В каждой части "Гулливера" (их тоже четыре) Свифт подробно раскрывает эти тезисы, а в последней будто бы сам создаёт свою утопию, но, поразмыслив, понимаешь, что писатель не предлагает никакой альтернативы нарисованной им мрачной картине и не оставляет для читателя ни малейшей надежды. Вместо неё он протягивает ему чашу с цикутой.
Первое путешествие.
Первое путешествие приводит Гулливера в страну лилипутов, откуда ему впоследствии приходится спасаться бегством. Очнувшись после кораблекрушения на неизвестном острове, он понимает, что с головы до ног опутан верёвками и окружён со всех сторон маленькими человечками, поразительно похожими на современных Свифту англичан. Верёвки можно рассматривать здесь как символ социальных условностей.
Едва Гулливер успел освоиться в новом для себя мире, как оказался втянутым в политические интриги. Великан становится заложником жалких страстишек хитрых и злобных карликов. Абсолютно комична сцена, в которой Человек-Гора присягает на верность крохотному королю лилипутов:
"Я должен был держать правую ногу в левой руке, положа в то же время средний палец правой руки на темя, а большой - на верхушку правого уха".
В Лилипутии, чтобы получить высокую должность при дворе, соискатели обязаны развлекать его величество танцами на канате. "Кто прыгнет выше всех, не упавши, получает вакантную должность". При этом соискателям не обязательно иметь широкое образование, достаточно лишь ловкости, тем более что они смолоду тренированы в этом искусстве.
Для тех, кого император отметил своей особой благосклонностью, существует другой род испытаний, не менее смешной и абсурдный: монарх держит в руке палку в горизонтальном положении, а соискатели должны по очереди перепрыгивать через неё или проползать под ней, в зависимости от того, поднята палка или опущена. Почётную награду получает тот, кто "наиболее отличился в прыганье и ползанье".
При том, что Свифт прозрачно намекал здесь на кое-кого из своих соотечественников, в этих блестящих сатирических сценах он добился универсальности, о которой писал в письме аббату Дюфонтену:
"Если книга мсье Гулливера пригодна только для Британских островов, то этого путешественника следует считать весьма жалким писакой. Те же пороки и те же безумства царят повсюду, по крайней мере, во всех цивилизованных странах Европы; и автор, который имеет в виду один город, одну провинцию, одно королевство или даже один век, вообще не заслуживает перевода, равно как и прочтения". (Цитирую по книге К. Н. Атаровой "Англия, и не только". - М.: МИК, 2016. С. 36)
Фигура короля Лилипутии олицетворяет неограниченную власть человека над себе подобными. Безграничная власть над людьми делает правителя жестоким, капризным самодуром, превращающим жизнь своих подданных в череду унижений.
Простодушный Гулливер, который мог бы в два счёта стереть с лица земли всю Лилипутию, позволяет опутать себя сетями придворных интриг и подчиняется ничтожному человечку, возомнившему о себе, что он "отрада и ужас вселенной", "монарх над монархами, ростом выше сынов человеческих, ногами своими упирающийся в центр земли, а головою касающийся солнца; при одном мановении которого трясутся колени у земных царей; приятный как весна, благодетельный как лето, обильный как осень и суровый как зима".
Король просит Гулливера предотвратить предполагаемое вторжение в Лилипутию войск соседнего недружественного государства Блефуску. Человек-Гора, "не щадя своей жизни", предпринимает дерзкую вылазку в стан врага и, похитив у него пятьдесят крупных кораблей, благополучно возвращается назад с добычей.
В награду за проделанную работу король щедро осыпает Гулливера похвалами и жалует ему титул "нардака", самый высокий в королевстве. Однако непомерные аппетиты монарха растут, и он требует от Человека-Горы уничтожить уже весь флот блефусканцев, чтобы затем сделать эту страну провинцией Лилипутии.
Гулливер отказывается быть орудием короля в деле порабощения другого народа и попадает за это в опалу. Его положение при дворе становится ещё более шатким после того, как он тушит пожар в императорском дворце оскорбительным для его величества способом.
За неимением поблизости водоёмов Гулливер от души мочится на горящий дворец и тем самым спасает от разрушения великолепное здание. Но в Лилипутии существует суровый закон, запрещающий мочиться на территории дворцового комплекса. Это происшествие служит основанием для серьёзных обвинений в государственной измене.
Очень комичен текст обвинительного акта, составленный высокопоставленными недоброжелателями Гулливера. В его первом пункте говорится о том, что Человек-Гора,
"в явное нарушение упомянутого закона, под предлогом тушения пожара, охватившего покои любезнейшей супруги его императорского величества, злобно, предательски и дьявольски выпустив мочу, погасил упомянутый пожар в упомянутых покоях, находящихся в ограде упомянутого королевского дворца, вопреки существующему на этот предмет закону, в нарушение долга и пр. и пр."
На тайном государственном совещании враги Гулливера предлагают жестоко расправиться с ним: ночью поджечь его дом или пропитать ядом его одежду. Против этого решения выступает главный секретарь по тайным делам Лилипутии, зарекомендовавший себя как истинный друг опального Человека-Горы.
Он советует королю сохранить изменнику жизнь. Зачем убивать, когда можно просто выколоть ему глаза, тем более что эта процедура, по его мнению, не причинит серьёзного вреда здоровью обвиняемого, которое ещё послужит интересам Лилипутии, и в то же время весь мир будет очарован "кротостью" его величества. Слепота только увеличит храбрость Человека-Горы, скрывая от него опасность. Ему "достаточно будет смотреть на всё глазами министров, раз этим довольствуются даже величайшие монархи".
Если содержание Человека-Горы окажется слишком обременительным для государственной казны, добавляет секретарь, то в этом случае оптимальным решением будет постепенное сокращение расходов на его пропитание, вследствие чего гигант начнёт худеть и слабеть, а потом и вовсе умрёт. Скелет можно будет оставить как памятник для потомков.
Король встаёт на сторону секретаря и рассчитывает, что Человек-Гора "покорно и с благодарностью подчинится этому приговору". Сам же Гулливер, будучи предупреждён о своей жалкой участи одним порядочным лилипутом, сбегает в Блефуску. Он смотрит на эту ситуацию философски:
"Ведь, надо признаться, я обязан сохранением своего зрения, а стало быть и свободы, моей великой опрометчивости и неопытности. В самом деле, если бы в то время я знал так же хорошо нрав монархов и министров и их обращение с преступниками, гораздо менее виновными, чем был я, как я узнал это потом, наблюдая придворную жизнь в других государствах, я бы с величайшей радостью и готовностью подчинился столь лёгкому наказанию. Но я был молод и горяч..."
Первая часть "Путешествий" - острая сатира на государственные и общественные институты Англии, но её основная тема имеет общечеловеческое значение. Это тема власти и её тлетворного воздействия на всех, кто находится в её орбите.
Недаром лилипуты считают, что при выборе кандидата на какую-нибудь высокую должность в первую очередь следует обращать внимание на его нравственные качества, а не на его ум, ибо нет ничего опаснее, как "деятельность человека с порочными наклонностями, одарённого умением скрывать свои пороки, умножать их и безнаказанно предаваться им".
Однако эта мудрая рекомендация, объясняет Гулливер, относится к разряду "исконных установлений страны" и существует только на бумаге. На деле же получается, что сильные мира сего используют добрых, честных и бескорыстных в свои грязных целях, а добившись желаемого, выбрасывают их за ненадобностью. По мнению Гулливера, это результат "глубокого вырождения".
Как видим, уже в первой части произведения содержатся основополагающие идеи автора: человеческой натуре изначально присущи дурные наклонности; разум делает человека крайне опасным существом; общество деградирует (с этой мыслью тесно связана идеализация прошлого, противопоставление неких "исконных установлений" современной развращённости нравов).
Считается, что в первой части писатель отразил некоторые подробности своей политической биографии. Однако не следует отождествлять Свифта и Гулливера, которому во втором путешествии предстоит не только ощутить себя лилипутом, но и самому продемонстрировать лилипутский уровень мышления.
Крупный филолог-англист К. Н. Атарова в своей замечательной книге "Англия, и не только" указывает на письмо Свифта от 27 ноября 1726 года, где писатель называет Гулливера "ничтожным льстецом", который "занимается тем, что преуменьшает пороки и преувеличивает достоинства рода человеческого и непрестанно возносит похвалы своему прогнившему отечеству".
Второе путешествие.
Во второй части судьба забрасывает главного героя в Бробдингнег, государство великанов, чей король, в противоположность самовлюблённому, циничному и жестокому правителю лилипутов, обладает обширными знаниями и философским складом ума. Он в высшей степени гуманен.
Король часто беседует с Гулливером. Его величество желает выяснить подробности государственного и политического устройства страны, откуда прибыл этот маленький человечек, которого великаны прозвали Грильдригом. Грильдриг-Гулливер обстоятельно рассказывает монарху об Англии, её истории и традициях, стараясь при этом скрывать пороки и недостатки своего отечества.
Эти уловки, продиктованные ложным патриотизмом, не ускользают от внимания проницательного монарха. Он начинает задавать неудобные вопросы, разрушающие идиллическую картинку, нарисованную английским "лилипутом", и отпускает колкие замечания, задевающие самолюбие собеседника.
Выслушав краткий обзор английской истории за последние сто лет, король делает вывод, что
"эта история есть не что иное, как куча заговоров, смут, убийств, избиений, революций и высылок, являющихся худшим результатом жадности, партийности, лицемерия, вероломства, жестокости, бешенства, безумия, ненависти, зависти, сластолюбия, злобы и честолюбия".
И в наше время эти слова можно применить почти к любой стране. Далее рассудительный монарх обобщает сказанное Гулливером, называя вещи своими именами. Ему ясно, что на родине Грильдрига законодатели обязаны быть невежественными, ленивыми и порочными; что законы там толкуются и применяются на практике теми, кто более всех заинтересован обходить их; что для занятия высокого положения от человека не требуется никаких нравственных достоинств.
Духовенство получает повышение не за своё благочестие или учёность, военные - не за свою храбрость и благородное поведение, судьи - не за свою неподкупность, сенаторы - не за любовь к отечеству и государственные советники - не за свою мудрость.
Правитель великанов даёт убийственную характеристику англичанам, в которой ощущается горечь свифтовской мизантропии:
"Но факты, отмеченные мной в вашем рассказе, а также ответы, которые мне с таким трудом удалось выжать и вытянуть из вас, не могут не привести меня к заключению, что большинство ваших соотечественников есть порода маленьких отвратительных гадов, самых зловредных из всех, какие когда-либо ползали по земной поверхности".
Гулливер, стараясь сохранить лицо и произвести благоприятное впечатление на монарха, рассказывает ему о европейских военных технологиях и предлагает свои услуги в изготовлении различных орудий, которые "крошат на куски сотни человеческих тел и сеют кругом опустошение", от чего король приходит в ужас.
Его величество удивляется изобретательной жестокости своего маленького собеседника и равнодушию, с которым тот описывает ему сцены насилия и разрушений, а Гулливеру такая моральная щепетильность кажется смехотворной. По его мнению, добросердечие монарха является следствием невежества и узости кругозора.
Утончённые европейцы превратили политику в науку, в то время как в Бробдингнеге государственное управление сводится к немногим простым и понятным принципам, включающим здравый смысл, разумность, справедливость, кротость, быстрое решение уголовных и гражданских дел.
Гулливер рассуждает как лилипут, не понимая, почему король отказался от средства, которое могло бы сделать его самым могущественным человеком в стране, "властелином жизни, свободы и имущества своего народа".
Интересно наблюдать, как Свифт прячется за литературными масками своих персонажей, то вкладывая в их уста свои идеи, то дистанцируясь от них с помощью иронии, и даёт читателям рассмотреть самих себя в разных ракурсах.
Рассказывая о культуре бробдингнежцев, Гулливер подчёркивает их стремление к простоте. Законы этого государства отличаются краткостью и ясностью. Великаны не могут "открывать в законе несколько смыслов", а писать к нему комментарий считается у них "большим преступлением".
В Бробдингнеге не любят бесполезные знания, которые нельзя применить для практических целей. Так, математика здесь используется для улучшения земледелия и вообще имеет прикладной характер.
Никаких идей, абстракций, сущностей и трансценденталий. Математику дополняют мораль, история и поэзия - дисциплины, которые играют важнейшую роль в воспитании личности.
Книг в стране немного, и написаны они ясным, гладким слогом, без цветистости и ненужных метафор. Гулливер кратко пересказывает содержание одного старинного трактата о слабости человеческого рода, который доставил ему большое удовольствие.
В трактате доказывается, что человечество сильно измельчало за последние столетия: современные люди - "какие-то недоноски" по сравнению с древними людьми, которые, предположительно, были великанами.
Не хочет ли Свифт сказать в этом эпизоде, что европейцы - это как бы выродившиеся бробдингнежцы и что по мере усложнения цивилизации и развития "утончённости" они уменьшились в размерах (в переносном смысле) и утратили добродетели?
Утверждать это с полной уверенностью нельзя, потому что вообще очень трудно понять, что Свифт думает на самом деле. Его юмор непроницаем. Как справедливо заметил Андре Моруа, "мы, читатели, попадаемся на удочку его серьёзного тона".
Однако при внимательном чтении можно увидеть, что через всю книгу красной нитью проходит мысль о том, что в прошлом было лучше, чем сейчас. Дурная человеческая натура отдаляет людей от природы, "все произведения которой совершенны". Сложность цивилизации извращает естественную простоту.
Во второй части Свифт рассматривает человека через увеличительное стекло, делая акцент на физиологических подробностях и обнажая недостатки и несовершенства человеческого тела. Голые фрейлины императрицы Бробдингнега, которые не стеснялись переодеваться в присутствии Гулливера, порождают у последнего неожиданную реакцию:
"это зрелище совсем не соблазняло меня и не вызывало во мне никаких других чувств, кроме отвращения и гадливости; когда я смотрел с близкого расстояния, кожа их казалась страшно грубой и неровной, разноцветной и покрытой родимыми пятнами величиной с тарелку, а волоски, которыми она была усеяна, имели вид толстых бечевок; обойду молчанием остальные части их тела".
В этом мире многие вещи могут казаться привлекательными, только если смотреть на них издалека.
Продолжение следует...
Автор: Дмитрий Гребенюк.
