Предыдущая, третья часть *** Начало, первая часть
Над приютом для пожилых людей и инвалидов «Якорь надежды» Иван взял шефство год назад. Основной контингент там был именно старые люди. Одинокие ли, брошенные ли родными… Неважно по каким причинам они там оказались, но все они нуждались в его помощи, которую он мог позволить себе оказывать. С тех пор он стал главным благотворителем этого приюта, а сам приют заметно расцвел. Ивану очень хотелось верить, что помогая этим одиноким людям, он заглаживает хоть какую-нибудь часть своей вины. Самому ему в это слабо верилось, но от мысли такой, все же, становилось хоть чуточку легче. Ну и хотелось верить, что именно его забота позволяет кому-то жить лучше и дольше.
Благодаря тем средствам, что регулярно перечисляла приюту компания Ивана, старики там не просто коротали время на закате жизни, а жили и дышали полной грудью. Отныне у них был организован не только интересный досуг, но и регулярно устраивались какие-нибудь развлекательные мероприятия. Иван даже организовал приезд в приют столичных артистов, и для стариков те сыграли настоящий спектакль. Проводились там и концерты с участием известных исполнителей. Дважды в неделю показывали интересное кино. Ну и частенько просто проводили уютные чаепития. На таковые всегда приглашали Ивана, но каждый раз от приглашений он отказывался. Не имел он права быть там, как считал сам. Не заслужил.
От приглашения на этот праздник зимы Иван почему-то не смог отказаться, но и туда умудрился опоздать, как вот выяснилось.
- Ничего, Иван Сергеевич, на торжественную часть вы опоздали, но на банкет прибудете вовремя, - успокоила его секретарша Марина. – Машина вас уже ждет.
Встретили его там со всеми почестями. Каждый раз Ивану становилось неудобно в такие моменты, еще и потому старался как можно реже наведываться в приют лично. Чаще отправлял с поручениями Марину или кого-нибудь еще из своих сотрудников. Жаль, что и сегодня так не получилось сделать.
Чаепитие уже началось. Столы накрыли в столовой, сдвинув по несколько. Приглашенных гостей было несколько, и всех их усадили за один стол. Со своего места Иван видел всех присутствующих. От того, какими нарядными и довольными выглядели старики, он получал искреннее удовольствие. И удовлетворение, что и его заслуга в том есть, не заставило себя ждать. Но было то не тщеславие, а лишь сухая констатация.
Взгляд Ивана медленно скользил по жителям приюта, плавно переходя от одного к другому. На губах блуждала легкая улыбка. И любой, кто бы сейчас посмотрел на него, решил бы, что этот мужчина счастлив, а не просто удачлив. И только Иван знал, что творится в его душе, ведь и его мать могла бы быть сейчас не менее счастливой, если бы он ее не убил!
В какой-то момент взгляд Ивана застыл, а в глазах вдруг резко потемнело. Он смотрел на женщину, один в один напоминающую ему мать. Те же черты лица, глаза, седые волосы, зачесанные и собранные в аккуратный пучок на затылке. Она сидела за одним столом с другими стариками, но, казалось, что была сама по себе. Ела торт, ни на кого не обращая внимания. И чай прихлебывала как его мама – из блюдца.
Иван почувствовал, как дышать стало нечем, и невольно потянул галстук в попытке ослабить.
- Что с вами, Иван Сергеевич? Вам плохо? – заметила его состояние директор приюта, что занимала соседнее место за одним с ним столом.
Плохо ли ему? А как может чувствовать себя человек, который только что увидел свою покойную мать живой. В том, что это она, Иван убеждался все сильнее. И он не мог отвести от нее взгляд.
- Может, позвать врача? – заметно переполошилась директриса. – Иван Сергеевич, вы так побледнели! Вы слышите меня?
- Нет-нет! – поспешил ее заверить Иван. – Врача не нужно. Мне уже лучше… А… кто вон та женщина?
- Какая? Ах, эта… - проследила директриса за его рукой. – Она попала к нам пять лет назад…
Дальше Иван выяснил, что у женщины амнезия. За все пять лет, что провела в приюте, она ни с кем не сблизилась и не разговаривает. Практически все время проводит в одиночестве.
- Знаете, мы ведь пытались разыскать хоть кого-то из ее родственников. Но увы… - развела директриса руками. – Сама о себе она ничего рассказать не может, и полиция нам в этом деле не помогла. Да и у нас ведь она обрела дом, как ни крути, - улыбнулась женщина. – И есть еще одна странность – днем женщина молчит, но по ночам, как рассказала мне по секрету соседка, что делит с ней комнату, она шепчет во сне или в бреду мужское имя. Может, муж ее или еще кто, - пожала она плечами.
- А что именно она говорит? – непослушными губами уточнил Иван.
- Она зовет все время Ванечку.
В этот момент Иван почувствовал, как на глазах невольно выступили слезы.
- Иван Сергеевич, вы с ней знакомы? – догадалась о чем-то директор приюта.
- Это… моя мама, - с трудом получилось у Ивана ответить.
Директриса уже собиралась развернуть бурную деятельность, как только услышала эту новость, но Иван попросил ее обойтись без шумихи. Вместо этого он захотел встретиться с матерью в более спокойном месте, чтобы поговорить и все для себя выяснить. Если это она, то кто была та женщина, в которой он опознал свою мать и похоронил потом? Та женщина была как две капли воды на нее похожа. Голова гудела от вопросов, ответы на которые Иван хотел получить немедленно. И он боялся радоваться раньше времени, ведь все еще могло оказаться лишь миражом.
И еще одну вещь Иван заметил, что только утвердило его в том, что перед ним действительно его мама. На шее женщины он увидел простой крестик на тоненькой серебряной цепочке. Этот крестик подарил ей он. С первой зарплаты заказал его у ювелира. Тогда ему мама пообещала, что никогда не будет его снимать. Иван еще подумал, когда хоронил кого-то другого, как сейчас понимал, что крестик у нее украли.
- Тогда, может вам поговорить в ее комнате? – с сомнением в голосе предложила директриса. – Только… она же не разговаривает. Думаю, стоит пригласить психолога…
- Нет, Ирина Викторовна, не нужно психолога. И я передумал, - созрела в голове Ивана мысль.
- Вот как? – неподдельно удивилась женщина. – Вы передумали общаться со своей матерью? – в голосе ее послышалось осуждение.
- Вы не поняли меня, - улыбнулся Иван. – Я хочу забрать отсюда свою мать.
- Но… существует определенная процедура. И потом, мы же не знаем наверняка, что эта женщина действительно ваша мама…
- Я это знаю! – уверенно проговорил Иван. – И этого должно быть достаточно. Это точно моя мать, и жить она должна со мной. А все остальные подробности и процедуры, как вы выразились, мы уладим после.
…В тот же вечер Иван забрал маму из приюта. Всю дорогу до его дома женщина продолжала хранить молчание. Иван тоже молчал и все думал, с чего же начать разговор. Она же практически не смотрела на него, казалось, ей было все равно, кто и куда ее везет. И так больно становилось Ивану от мысли, что мать забыла его.
Он привез ее в свой новый дом, который построил не так давно, как и переехал сюда. Заранее распорядился, чтобы для матери приготовили просторную комнату на первом этаже с видом на лес, возле которого и был построен дом. Из комнаты был выход на балкон, где можно было сидеть вечерами, пить ароматный чай и придаваться приятным мыслям. Очень хотел Иван, чтобы отныне все мысли у его матери были радостными и легкими, ведь сколько горя она пережила по его вине. Ни огромной мягкой кроватью, ни плазмой во всю стену компенсировать это горе он ей не сможет. Но отныне он постарается сделать ее жизнь лучше, хотя бы окружить ее комфортом и любовью. Ведь любил он маму еще сильнее, чем раньше и готов был сделать все, чтобы она вспомнила его, а потом и простила...