Машина, диковинка для Тибета, с осторожностью продвигались вперед по раскисшим от дождей дорогам. Она направлялась в сторону китайской границы. Внутри, рядом с китайским генералом, сидел Лхамо и безразлично смотрел в окно. Он молчал. Генерал, что-то говорил на своем языке, когда машина накренялась или подскакивала на очередном ухабе. По его тону Лхамо догадывался, что из уст генерал срываются ругательства, но старался не обращать на это внимание. Лхамо думал о матери. Он видел ее слезы, когда она провожала его, и они жгли душу. Он вспоминал ее лицо. Нима старалась ободряюще улыбаться сыну, а слезы не произвольно текли из ее глаз. Нима боялась за сына. Лхамо и сам переживал за исход поездки. В детстве у него были видения и завеса будущего часто приоткрывалась перед ним. С годами, они все реже посещали его. Сейчас он был совсем не уверен в том, что ждет его впереди и правильно ли он делает.
-Скоро прибудем к границе! - сообщил Лхамо переводчик, сидящий на переднем сиденье.
Генерал оживился. Он достал из нагрудного кармана гребень и пригладил им свои редкие волосы.
-Я надеюсь, что Ваше Святейшество полностью осознает как много зависит от того, какую линию поведения Вы выберете! - доверительно спросил он у тибетца.
Лхамо лишь молча кивнул. Он действительно готов был на все, чтобы облегчить жизнь своего народа.
У границы машину остановили. Генерал вышел из нее и сказал несколько слов солдатом. Их сразу же пропустили, без досмотра и опроса. В Лхамо проснулся интерес. Все же он никогда не был так далеко от родины и мало что знал о жизни за пределами своей страны. Сразу, за пограничной чертой, начиналась ровная дорога и машина поехала гораздо быстрей. Вокруг простирались поля с пшеницей. Потом на их пути начали попадаться небольшие поселения, так не похожие на деревни Тибета. Крыши здесь были не плоские, как привык Лхамо, а остроконечные, стены домов не такие толстые. Чем дальше машина продвигалась в глубь страны, тем чаще стали попадаться различные поселения. Наконец они добрались до первого городка. На узких улицах машина ехала почти задевая боками стены домов.
-Здесь, неподалеку, расположена наша военная летная база. - пояснил генерал, - Там нас ждет небольшой самолет. На нем мы полетим до Сианя, а оттуда поедем на поезде до Пекина. У Вас будет возможность полюбоваться нашей страной изнутри!
Он говорил таким торжественным тоном, словно ожидал, что Лхамо запрыгает от радости. Увидев, что выражение лица Далай-ламы осталось таким же спокойным, как и раньше, генерал немного обиделся. Ведь выбирая маршрут их следования, он в первую очередь рассчитывал произвести на лидера Тибета впечатление.
Лхамо конечно интересовало то, как жили китайцы, но восторгаться землей захватчика Лхамо не собирался.
В аэропорту их уже ждали. Лхамо без страха проследовал в нутро самолета, который показался ему огромным. На самом деле, это был совсем небольшой самолёт, предназначенный для коротких перелетов, но для Лхамо, который видел самолет впервые, он показался очень большим. Двигатели мерно гудели, набирая обороты, самолет разогнался и вскоре Лхамо понял, что летит над землей. Городок, через который они недавно проезжали, оказался под ними. Становились все меньше дома и окрестные поля, а вскоре они и совсем исчезли из виду. Лхамо не отрываясь смотрел в иллюминатор. Поля и деревушки сменяли друг друга. Полет продлился не больше часа и приземлился в небольшом аэропорту Сианя. Снова Лхамо повезли на машине, но теперь уже на железнодорожный вокзал. Генерал провел почетного гостя в специально для них выделенный вагон. Богатое купе, обитое красным бархатом, чем-то напомнило Лхамо яркие помещения храмов. Поезд тронулся с места, стуча железными колесами. Этот монотонный звук успокаивал. На поезде Лхамо понравилось передвигаться больше всего. Генерал наконец оставил его одного, удалившись для отдыха в соседнее купе. Лхамо сел в позу лотоса и погрузился в медитацию, набираясь сил перед предстоящими переговорами...
Генерал вошел в свое купе, закрыл дверь и позволил ярости вырваться наружу. Он заскрежетал зубами и с силой пнул ногой пуфик, такого же ярко красного цвета, как все вокруг. Все шло совсем не так как он рассчитывал и на что надеялась правящая партия Китая. Генерал и те, кто руководил его действиями, были уверены, что смогут произвести на тибетского лидера неизгладимое впечатление. "Он такой же дикарь, как все в Тибете! Он не видел никакой иной жизни! Нам просто надо показать ему все лучшее, что у нас есть! Человек, который никогда не видел самолеты, не ездил на поезде будет ошеломлен и раздавлен нашей мощью!" То, что Далай-лама был совсем молод, они считали еще одним плюсом. Юные умы гораздо податливей к различного рода переменам. "Но этот молокосос ведет себя так, словно для него все это привычно! Он ничему не удивляется и молча сидит с надменной рожей"- от этих мыслей генерал заскрипел зубами. В дверь купе постучали и генерал глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Никто не должен был видеть, как он напряжен и разочарован.
-Войдите! - сказал он через несколько секунд.
В купе вошла девушка, в красном пиджаке и юбке. На голове ее была красная форменная фуражка. Лишь белая рубашка, да телесного цвета колготки, разбавляли кровавый наряд.
-Принести Вам чаю, генерал? - спросила она. Голос был приятным, мурлыкающим.
-Нет, спасибо! - ответил генерал.
-Может хотите чего-то еще? - не отставала проводница.
Генерал чувствовал, что ему просто необходимо выплеснуть напряжение. Все время, пока находился в Тибете, он был лишен женского общества. Генерал схватил девушку за руку и резко рванул на себя.
-Да, хочу! - прорычал он, закрывая дверь купе изнутри на защелку...
Для Нимы время тянулось бесконечно долго. Уже несколько месяцев прошло, как Лхамо отбыл в Китай. Хорошо, что от него регулярно доставляли весточки, в которых от успокаивал мать и весь тибетский народ, говоря, что жив, здоров и пользуется относительной свободой. Жизнь в Тибете становилась все сложнее. Китайцы, которым трудно было передвигаться по утоптанным яками и овцами дорогам, решительно взялись за прокладку настоящих, привычных им магистралей. У крестьян отбирали землю, обещая компенсировать потери, что бы на них построить дороги и необходимую инфраструктуру. Люди вынуждены были покидать родные дома. У храмов и монастырей выстроились толпы страждущих, в надежде найти приют и поддержку.
Утро Нимы и ее дочерей теперь начиналось так же рано, как когда-то в деревне. Они готовили простые блюда и варили огромные котлы с чаем, чтобы с восходим солнца накормить всех, кто теперь обитал в храме и во дворце. Женщин и детей Нима селила во дворце. В комнатах теперь жило по пятнадцать - двадцать человек. Дочери Нимы, переселились к матери, уступив место пришедшим. Мужчины ночевали в монастыре, вместе с монахами. Днем они помогали обрабатывать храмовые поля, пасти скот, заготавливали топливо для печей. По вечерам, когда женщины разливали по чашкам горячий чай, мужчины разговаривали о наступившей жизни. Недовольство китайским засильем росло. Тибетцы, в основе религии которых, было смирение и принятие трудностей, как неизбежного теряли терпение. От восстания их удерживало только то, что Лхамо находился в руках китайцев.
Нима только закончила стряпню, когда к ней пришел Таньба. Брат еще больше похудел, но согласился только выпить чаю с маслом.
-Ты губишь себя, Таньба! Надо хоть не много есть! - в который раз увещевала Нима брата.
-Не волнуйся за меня сестра! Мне всего хватает! Я пришел поговорить о другом!- серьезным тоном сказал он.
-Я тебя слушаю, брат! - Нима села на скамью напротив него.
Они разговаривали без свидетелей. Дочери пошли отдохнуть, люди еще не проснулись. Эти минуты Нима любила больше всего. Пара мгновений в тишине и одиночестве - это все свободное время, которое теперь у нее было.
-Китайцы не оставят нас в покое, Нима! Сейчас они разоряют дома этих бедных крестьян, но скоро доберутся и до городов, храмов и дворцов!
-Но мы же не можем этому помешать! - вздохнула Нима.
-Потому мы должны подготовиться к худшему!
-Я не понимаю тебя, брат!
-Здесь, во дворце, хранится золотой запас! Его надо спрятать пока они не пришли сюда и не прибрали все к рукам! Чувствую, что золото еще пригодится твоему сыну!
-Но где его спрятать и как?
-Я организую это, если ты дашь свое разрешение!
Нима задумалась. Ей предстояло трудное решение, ведь если ничего не выйдет, то помимо потери золота им грозила опасность и для жизни.
-Решайся, Нима! Скоро такого шанса для нас может и не быть!
-Я дам ответ завтра утром! - пообещала она брату.
Таньба ушел, а Нима, предупредив дочерей, чтобы управлялись сегодня без нее, отправилась в маленькую молельную комнату. Она встала на колени перед статуей Будды, зажгла ароматические палочки и погрузилась в молитву. Дочери подходили к дверям, прислушивались, но не осмеливались тревожить мать. Нима провела в молитве весь день и половину ночи. К утру ее сморил сон и она повалилась прямо на циновку, на которой стояла коленями. Сколько проспала она не знала, но проснулась от яркого света, бьющего прямо в глаза. Свет исходил от статуи Будды. Ниме казалось, что он улыбается и кивает головой. Она поняла, что ей подан знак и поспешила к Таньбе, сообщить что она согласна...
Все части здесь:
