Ее картины вызывали восхищение на Западе, а «Марусю» так и вовсе называли «Воронежская Джоконда».
В 1878 году в семье известного математика Андрея Киселева родилась дочь Елена. Девочка была весьма талантлива — прекрасно рисовала, переняла математический ум отца и собиралась пойти по его стопам. Лена даже поступила на математический факультет Бестужевских курсов, но заболела тифом.
Возможно, тяжкая болезнь заставила ее задуматься о своем предназначении, о дальнейшей судьбе, по тому ли пути она действительно хочет идти?
Елена бросает Бестужевские курсы и поступает в Императорскую Академию Художеств. В процессе обучения девушка выбрала себе в наставники Илью Репина, и неслучайно. Удивительное родство душ маэстро и ученицы совпало в сильнейшем творческом тандеме — Илья Ефимович стал для Елены не просто учителем, а другом, ментором. Он привлекал девушку к работе над своими проектами, что было для начинающей художницы очень почетно.
Елена блестяще справлялась со своими задачами, она стала первой женщиной, получившей заграничное пенсионерство (оплаченную художественную практику за границей). Эту возможность, как и звание художника, девушка получила за картину «Невесты. Троицын день».
Сам Репин восхищался ее «мужским» рисунком — а это была особая похвала для художниц в те времена.
Илья Ефимович писал:
В моей студии отличались: Елена Маяковская, Остроумова, Епифанова, Киселева, Тарновская.
Художница обожала Париж, посещала там частную художественную академию Жюлиана, часто ездила в Италию, много практиковалась. В России и за рубежом ни одна значительная выставка не обходилась без Елены Киселевой — ее работы соседствовали с шедеврами Серова, Кустодиева, Сомова.
В Париже Елена написала одну из самых своих известных картин —«Маруся», которую позже, в СССР назовут «Воронежская Джоконда».
Томная шикарная женщина лениво облокотилась на спинку роскошного кресла.
Изящество, с которым она сложила ноги, темная блестящая ткань платья напоминают шерсть холеной дикой пумы. Темные глаза девушки, чувственный рот и много ярко-красных оттенков вокруг говорят о страсти, жизненной силе и молодости.
Тем не менее, модель «Воронежской Джоконды» нам неизвестна. Исследователи предполагают, что ей была сестра одного русского художника, имя которого также кануло в Лету.
Несмотря на явный успех в творчестве, Елена Киселева посвящала свое время не только искусству и активно устраивала свою личную жизнь. Еще на втором курсе девушка вышла замуж за яркого красавца Николая Черного-Перевертанного, но семейная жизнь не сложилась — Николай был холоден, самолюбив и пуст. Да и сама Елена со временем стала тяготиться мужем и этим браком. Супруги развелись.
Киселева не сильно огорчалась по этому поводу — она много общалась, путешествовала, вела активную творческую и социальную жизнь. Ее работы были невероятно популярны — сам буревестник революции, Максим Горький, скупал ее картины, а критики осыпали восторгами.
Очень часто Елена гостила на даче любимого учителя — Репина, там она и познакомилась с Корнеем Чуковским. Дружеское общение переросло в роман, но ни к чему серьезному это не привело — Чуковский был женат. Однако, портрет Корнея кисти Елены всегда висел в кабинете писателя…
Далее стремительная, сытая жизнь пролетела как во сне — свадьба с ректором одесского университета Антоном Билимовичем, рождение сына, благополучная эмиграция в Сербию…
В Белградском университете мужу предложили должность профессора математики, благодаря этому семья ни в чем не нуждалась — у Белимовичей был дом с садом. В отличие от многих своих коллег, Елена не голодала, продолжала плодотворно работать и много времени уделяла семье.
Сама Елена говорила:
Композиция или пейзаж мне были мало интересны. Я всегда была портретисткой и страстно любила изображать красивых интересных женщин.
Вторая Мировая война катком прокатилась по ее семье — сына Арсения с женой забрали в концлагерь, Елена не находила себе места. В 1944 году Арсения освободили, но долго он не прожил — здоровье было после нацистов было не поправить, и он умер.
Несчастная мать запечатлела сына последний раз на смертном одре и поклялась, что никогда в жизни больше не возьмет в руки кисти. Портрет сына был ее последним шедевром, а последние годы жизни Елена дала обет молчания.
Незадолго до смерти Елены с ней связалась сотрудница Воронежского областного краеведческого музея, а к девяностолетию художницы удалось организовать выставку на ее Родине, в СССР. Правда, часть картин Елена прислала сама, а часть разыскивалась по частным коллекциям и музеям.
В 1974 году Елена умерла. Она завещала после смерти сжечь портрет сына и похоронить ее вместе с пеплом от этой картины.
