Просыпаюсь в семь, но не от будильника, а от топота! Народ умыться спешит, на завтрак, а там кто куда — в школу, на работу, на занятия. У меня впереди завтрак, ипподром и отделение милосердия, куда побаиваюсь идти. Еще один день из жизни Ояшинского детского дома — в очерке Оксаны Мамлиной.
Из столовой уже аромат булочек поднимается, пахнет какао. Опять та же развеселая я, на этот раз поём «Алёшу». Это который в Болгарии русский солдат. Многие дети не знают уже этой песни, а тут поют. Здесь вообще знают то, чего многие дети, к сожалению, не знают. Как убрать за собой, например. Как нарисовать картину с помощью яичной скорлупы или с помощью пластилиновых иголочек. Как сшить платье к выступлению и простынь, как починить текущий кран. Они все умеют сами. Они больше готовы к жизни, чем многие дети. Потому что они готовились, и их готовили. Где-то не жалели. Где-то хвалили. Не давали стоять на месте, учили отвечать за себя настолько, насколько позволяет внутренний потенциал. А это штука сложная. Ее до конца не знает никто. И никто не знает предела.
Испытание и увеличение этого самого потенциала происходит каждый день, везде, и у воспитателей, и у воспитанников, одна из точек испытания — ипподром!
Девять утра, дождит. Девчонки во главе с Николаем Рыбаловым чистят лошадок, готовят к трудовому дню. Гладят щетками бока, гривы, хлопают по спине, смотрят глаза в глаза. Трудный день, для всех. Когда здоровый ребенок на соревнованиях во весь опор несется— это красиво и не вызывает такого опасения, а вот когда маленький, неходячий почти, сидеть-то толком не может, но держится, вот тут поражаешься и думаешь, где предел человеческих сил и есть ли он вообще? Катают и лечат не только своих, люди приезжают из Новосибирска, из области, да и со всей России. Потому что методика уникальна, разработана совместно с конным клубом «Золотой бор» и его руководителем Галиной Егоровой.
Малыш лет трех ручонками вцепляется в гриву, лежит головой практически на конском крупе — так вырабатывается чувство равновесия и развивается координация движений. Надо дотянуться и закинуть плюшевого утенка в баскетбольную корзину. Пока тянется, конь спокойно стоит, не шелохнется, обученный! Корзина побеждена и дальше метры белого потолка перед глазами, колеблющегося от лошадиной поступи. Это и есть достижение цели. В отличие от многих здоровых, она у этого малыша реальна и важна!
Лошадь, причмокивая, ест хлеб из маленьких теплых ручонок. Так происходит любовь, на контактном уровне. А я иду, сопровождаемая прекрасными воспитателями дальше, в отделение с названием «Милосердие».
Как жить, когда не умеешь дышать, смотреть, ходить? Не знаю… Никто не знает, но некоторые живут. С трубочками, глотая воздух, ощупывая предметы и кроватку, распуская ниточку от простыни. Живут какими-то окольными путями, нам непонятными и неизвестными, как растения, которые сломали, живут все равно, и их жизнь — божественная тайна, ибо Создателю было угодно, чтобы эта душа жила. Потому что душа — ментальна, у нее есть глаза, ей может быть больно, тепло, радостно, холодно независимо от внешних данных. Душе не нужен ум, она космическое понятие, она больше ума! Такие дети — открытый космос… маленькая вселенная, маленькие принцы, прилетевшие из других галактик, чтобы о чем-то сказать нам, земным и ограниченным понятиями и условностями.
Чья-то ручонка из кроватки, прозрачная, с тоненькими ниточками вен, поднята вверх, будто капитулирует или просит помощи. Мне кажется, сейчас капитулирую я… Со всеми своими подвигами на нефтяных вышках и подводных съемках я сейчас позорно капитулирую в коридор и зареву… Потому что этих маленьких принцев наш мир научился в основном не замечать, предавать, делать вид, что их нет, что все здоровы, счастливы и просто супергерои. И фоточку в инстаграм в постельке с чашкой кофе. Как блогер я не против инстаграма! Против равнодушия.
Маленьких принцев окружают герои. Скромные, многие попросили имен не упоминать, так и сказали: «Здесь нет слова „я“, есть слово „мы“». «Мы» вместе делают большое дело, изо дня в день, из часа в час. Задышал сам — уже победа! Пополз, не пошел даже — еще круче! Поймал мяч — герой! Назвал мяч мячом — супермен!
Глаза и руки таких детей — воспитатели и психологи. Ладонь в ладонь, плечо к плечу, где ты, потенциал? Проснись! Просыпается, оттаивает, трескается крепкая скорлупа, имя которой — нелюбовь. Как по Звягинцеву. Рождается робкая беззащитная душа, протягивает ладошку психологам, отвечает на музыку в комнате психологической разгрузки, подает колечки, учится отличать непослушный квадратик от ромбика, не закрывает уже лицо и не бежит прочь, как в первые разы.
А психологи придумывают новые программы и пути, общаются, обучаются, ищут, растут сами вместе со своими детьми. Опыта уже намного больше, чем в девяностые, есть такие дома и в других городах, под Санкт-Петербургом, в Москве. Там тоже ищут! Дело в том, что время идет, и болезни меняются. Не так давно аутизм, к примеру, вообще не выделяли как отдельное заболевание. Природа его не изучена еще до конца, а в последнее время детей с таким диагнозом прибавляется. Ребенок с синдромом Дауна будет радоваться жизни и посылать в мир солнечные лучики, а ребенок с аутизмом закроет лицо и голову руками и забьется под батарею… Каждый в своем мире, и мир каждого разный, нужно отличать один от другого и по- разному лечить, либо создавать разные условия для жизни, потому что вылечить ни то, ни другое невозможно.
