В моём представлении, если кто-то берётся по-своему переиначить балет из классического наследия, куда вполне относится «Ромео и Джульетта» Прокофьева, то это должна быть бомба, как, к примеру, прекрасно получается у Мэтью Борна. А уж если ты замахиваешься на Уильяма нашего, Шекспира, от которого рожки, ножки и имена оставляешь, то идею надо предложить не меньшего масштаба. В этой же постановке смыслово отделались лишь кастрацией первоисточника, да в угоду толпе опопсовили вечный сюжет. А про работу хореографа хочется сказать так: хореографии вторичней нет на свете, чем у Севагина в «Ромео и Джульетте».
Впрочем, надо признать, три-пять интересных хореографических решения за спектакль в 3 часа 15 минут я приметил. Однако этого безнадёжно мало, а лучшей показалась как раз «Безнадёжная» седьмая сцена. В целом же хореографический текст представляет из себя набор движений, соотносящийся с музыкой лишь интонационно, но никак её, безгранично глубокую, не раскрывающий, а, местами, и перевирающий. О чём это танцуют можно понять только из другого текста, практически беспрерывно транслирующего на задник – развёрнутого либретто показываемого балета. А это – роспись авторов в неспособности без лишних слов, лишь языком танца, донести смысл, а ведь этим-то балет и славится.
И из текста этого на заднике я и понял, что действие происходит во времена а-ля современные в Золотом городе, а Капулетти – владелец заводов, газет, пароходов. Отсидевший, правда непонятно за что, Ромео возвращается домой, и из прощального письма матери, почившей за время отсидки, ясно, что олигарх причастен к смерти его сестры. Обретя старых друзей: Меркуцио – главного драг-дилера города и Бенволио – мятежника, рвущегося на баррикады, впоследствии предавшего идею и ставшего стукачом, Ромео пробирается на «Чёрный бал». Это – самая закрытая вечеринка города, а Меркуцио – официальный её поставщик. И там, в состоянии расширенного сознания, Ромео знакомится с Джульеттой, наследницей всего папиного добра. Так как, судя по всему, брата у неё нет, даже двоюродного, ибо Тибальд в этой трактовке – генерал, в открытую спящий с сеньорой Капуллети. Мужу концептуально до этого нет никакого дела, да и складывается впечатление, что вообще его женщины мало интересуют, но это уже совсем неважно.
Храня, хоть в этом, верность традициям, Тибальд убивает Меркуцио, но способом вполне в канве этой постановки – передоз. Но вот на вариант лишить жизни его самого креатива уже не хватило – банальный тромбоз настиг, судя всё по тому же тексту, когда он радостно танцевал, покончив с Меркуцио. Это единственные две человеческие жертвы этого балета, главные же влюблённые человечества оба живы-здоровы остались. Джульетта, правда, проводила серьёзный эксперимент на выживание, когда слизывала слизь с жабы забвения, это неведомое создание ей падре Лоренцо подогнал – видимо, что-то ооооочень сильное… От слизи этой она впала в полнейший анабиоз, да так натурально, что Ромео уверовал в её смерть и малодушно бежал куда подальше. Справедливо опасаясь обвинений в её убийстве – прошлое-то криминальное, а он один тут рядом с трупом и без внятного алиби. Очнувшись, Джульетта предельно оперативно выходит замуж за Париса, аристократа с физическим дефектом – сухорук на левую. Ведь она уже стала женщиной и знает, как быть милой с немилым – это тоже из титров.
И вот после такой концовки я уж и совсем не понял кто такие Он и Она, предполагая, по ходу действия, что это Ромео и Джульетта дожившие до старости. Такую возможность трактовки вполне можно себе допустить, учитывая года̀ рождения исполнителей и посыл их танцев. Но финал это логичное предположение развеял, так что вопрос зачем тут этот дуэт для Лорана Илера и Дарьи Павленко остался для меня открыт… Не многие хореографы готовы рискнуть репутацией вставляя в свои произведения партии для возрастных артистов, тем более мало дружащие с сюжетом, но хореограф-то местный, а танцует Худрук театра… Впрочем, этот смелый режиссёрский ход – малое из зол, тем более ветераны эмоцию-таки дали.
Вся эта антиутопическая фантасмагория все три акта происходит в одном и том же антураже: три глухие стены, уходящие в колосники, выкрашенные под старое золото с потёками. Имеется несколько открывающихся вверх и вбок дверей для запуска артистов в эту клетку, куда периодически спускаются разные светящиеся предметы, в частности крест, когда дело происходит в храме. Но это никоим образом не способствует созданию атмосферы спектакля, которую ощутить мне не довелось – без души постановка, а сценография ни о чём.
Весьма посредственна работа и другого художника – по костюмам. И хотя некоторые из многочисленных ему в какой-то степени удались, большая часть глаз не радовала, вместе они крайне слабо сочетаются, имеются и колористические провалы. Свет – сносный, лучшей же составной частью спектакля вышла музыка – оркестр Стасика с партитурой справился, хотя и не абсолютно безгрешно.
Насколько же нагрешили артисты против задумок хореографа сказать сложно, так и не уяснив в чём они, задумки, собственно, состоят. Придуманная хореография, вкупе с режиссурой, весьма скупой набор средств для создания образа артистам выдаёт, тем более танцевали они в первый раз. Посему не стану на них всех собак вешать, но впечатление своим исполнением произвёл лишь Георги Смилевски, который старший. Глядя на которого, я лишний раз убедился, что нет сейчас, как минимум в Москве, артиста с такой подачей и апломбом! Хорош Георги и по форме, силён, по-прежнему, технически, и как же красит артиста столь мощная харизма! Увы, но даже ему такой спектакль не спасти…
#балет #танцы #искусство #культура #театр и балет
