История смышленой девушки с городского дна, которую образованные господа решили отмыть, накормить, обучить манерам и пристроить к делу - сюжет не такой уж редкий. Наиболее известна история Элизы Дулиттл ("Пигмалион" или "Моя прекрасная леди" Б.Шоу).
Но есть и русский вариант почти аналогичного сюжета.
Не вспомнили сходу? Это одна из сюжетных линий "Ямы" А.И.Куприна. Да, не вдруг и опознаешь! С одной стороны, эта история - лишь одна из нескольких, складывающих повесть. С другой, очень уж все далеко от комедийной легкости и хеппи-энда знаменитой пьесы.
Некий крупный город (угадывается Киев), первые годы XX века. Уже не слишком юный "вечный студент" Лихонин в пьяном порыве затевает эксперимент: взять из "веселого дома" одну из девиц, Любку, дать ей начальное образование, возможность обучиться ремеслу и устроиться на "чистую" работу. Двое его друзей с интересом присоединяются к опыту. Любка счастлива, хотя воспринимает намерения Лихонина несколько по-своему. Однако она охотно учится, надомно работает для шляпной мастерской, безупречно верна своему спасителю и в целом ведет себя как добропорядочная мещанка.
Однако Лихонина все это быстро начинает тяготить. Девушку он выгоняет и о ее дальнейшей судьбе не заботится. Любка безуспешно пытается содержать себя честным трудом, но в конце-концов возвращается в прежнее обиталище.
Удивительно, что "Яма", описывающая жизнь "веселого дома" изнутри, воспринимается как типичный производственный роман, вроде "Аэропорта" А.Хейли. В ней совершенно нет смакования пикантных сцен. Описание работы, которой заняты его обитательницы, лишь мимоходом упоминается именно как работа. Зато описан весь процесс организации, управления, согласования с властями - вплоть до бухгалтерии!
И один из таких производственных моментов - кадровый вопрос. Разумеется, в реалиях рубежа XIX-XX веков, имеющегося тогда рынка женского труда. Каковы были возможности трудоустройства молодой одинокой женщины без образования в большом городе? Почему "желтый билет" многими воспринимался не худшей участью?
Тут еще придется пояснить, почему я берусь проводить параллели между английской торговкой фиалками и русской желтобилетной барышней. Дело в том, что в европейских городах того времени мелочная торговля вразнос (мелкими букетиками, спичками и т.п.) являлась по сути легальным вариантом попрошайничества. Кстати, и современные попрошайки тоже этим приемом пользуются, в моем городе нередко в электричках и на улице предлагают купить за 100-200 р всякую копеечную китайскую штамповку, якобы изготовленную артелью инвалидов.
А для женщин такая торговля часто служила прикрытием торговли собой (недаром в пьесе Элиза все время напирает на то, что она девушка честная, в отличие от товарок). И не только в Англии. В той же "Яме" есть описание "фиалковых заведений" - фургончиков, соединяющих цветочный магазин и мобильный б@рдель.
Но вернемся к истории Любки.
Первая беда у Любки и Элизы оказалась общей: развивателям не было никакого дела до их личностей. Девушек воспринимали как чистый лист, лабораторный материал. Показательно, что Лихонин с компанией даже не перешли на настоящее, паспортное имя девушки - Ирина, и продолжали именовать ее рабочим псевдонимом. Английские же господа наоборот, с легкостью заменили простонародный вариант Лайза (Liza) на аристократический Элиза (Eliza). Но тут хоть оба варианта - сокращения от Elizabeth, на том спасибо. (этот момент упущен в переводе, но есть в английской версии)
И уж тем более господ не интересовали чувства девушек. Хотя можно было предположить, что благодарность за лучшую жизнь и тесное общение обернется искренней любовью к учителям и спасителям.
Но если в английской пьесе все романтически приглажено и заканчивается хорошо и весело, то русский вариант реальнее и грубее: мужчины просто уходят в свою жизнь, бросая живую игрушку без средств к существованию. Кстати, никакого ужас-ужасного нагнетания в этом моменте нет. Так, дело житейское. Ну расхотелось, подумаешь. Никто никому ничем не обязан, руки-ноги есть - иди работать. Как все.
Но второй бедой Любки оказалось то, что господа имели плохое представление о ее возможном трудоустройстве и требуемом для этого образовании. Научить шить и вышивать на машинке, делать искусственные цветы? Вопрос, найдет ли она клиентуру и сбыт. Да и заработок, как потом выяснилось, смехотворный: за месяц меньше, чем за день на старом месте. Другие варианты?
Открыть для нее небольшую кухмистерскую или столовую, сначала, конечно, самую малюсенькую, но в которой готовилось бы все очень дешево, чисто и вкусно... <> но в таком деле нужно человека практичного, жоха, а если бабу, то со щучьими зубами, и то непременно за ее спиной должен торчать мужчина. В самом деле, ведь не Лихонину же стоять за выручкой, и глядеть, что вдруг кто-нибудь наест, напьет и ускользнет.
Судомойкой, кухаркой, горничной, экономкой... но, во-первых, вряд ли она на это способна, во-вторых, она уже была горничной и вкусила все прелести барских окриков при всех и барских щипков за дверями, в коридоре... И, значит, бедная Люба при первой же несправедливости, при первой неудаче легче и охотнее пойдет туда же, откуда я ее извлек.
К сожалению, вопрос поступления приказчицей в магазин даже не рассматривался. Скорее всего, в Киеве таких мест было куда меньше, чем в Лондоне.
В результате Любка, напичканная ненужными ей знаниями по истории и географии, но не владеющая элементарной финансовой и юридической грамотой, быстро оказывается в весьма плачевных обстоятельствах. И лучшем выходом для нее оказалось вернуться туда, где налаженный производственный конвейер спасал от многих рисков. Чуда преображения не случилось.
Дорогие читатели! Предлагаю вам вспомнить другие произведения со сходным сюжетом о непрошеном облагодетельствовании. Их найдется немало.
Ранее мы уже обсуждали на эту тему:
Какие варианты трудоустройства были в конце 19 века у девиц с образованием?
История Элизы Дулиттл как пособие для социолога
Как накормить непризнанного гения
Что общего у Мартина Идена и Шарикова?
Также заглядывайте иногда в Каталог заседаний клуба , некоторые из старых статей весьма неплохи.
