Ярослав не был старшим сыном Владимира, но по воле случая отец отправил его княжить в Новгород. Княжение в этом городе было вроде трамплина для дальнейшей карьеры в качестве претендента на киевский престол. А для этого ему понадобились бы союзники, которых он и нашел в лице скандинавов. Именно из этих соображений Ярослав посватался к шведской принцессе, дочери первого короля Швеции Ингигерде. Она была дочерью короля Олафа Шётконунга, что переводится как «Казначей», и Ободридской принцессы Эстрид.
В качестве гарантий мира и дружбы между Швецией и Норвегией Ингигерда должна была стать женой короля Норвегии Олафа II. Свадьба должна была состояться на границе двух государств на берегу реки Эльв. В соответствии с достигнутыми договорённостями Олаф прибыл в назначенное место, но не застал там никого. Ему сообщили, что его невеста выходит замуж за новгородского конунга Ярицлейва. Но чтобы он не возобновил снова военные действия его женили на сводной сестре Ингигерды Астрид. «Скандинавские летописи сообщают: «Знаешь, Ингигерда», - сказал ей король, слезая с коня. - Как бы не любила ты этого толстяка, тебе не бывать его женой, а ему твоим мужем. Я выдам тебя замуж за такого правителя, который достоин моей дружбы. Но я никогда не стану другом человека, который захватывал мои владения и причинял мне много ущерба грабежами и убийствами».
Мы привели этот отрывок текста скандинавских саг для того, чтобы ещё раз показать, что викинги Норвегии нападали на Швецию, когда отправлялись в поход на восток. Как мы знаем по фильму «Викинги», Рагнар Лодброк предлагал отправиться на запад, так как у восточных соседей и брать нечего. …А Швеция с Русью не воевала, а наоборот, искали дружбы и заключала родовые союзы. Норманисты просто не так поняли скандинавские саги.
Ингигерда согласилась с предложением отца, но выдвинула условие. Согласно «Сагам об Олафе Святом», по брачному договору принцесса Ингигерда получила в приданное город Альдейгаборг (Старая Ладога) с прилегающими землями, получившими с тех пор название Ингерманландия – земли людей Ингигерды. Вместе с городом к Ингигерде перешёл и отряд шведских воинов во главе с её двоюродным братом Рёгнвальдом. Земля Ингерманландия стала буферной зоной между скандинавскими странами и Русью, что давало возможность контроля торгового пути из варяга в греки.
А теперь давайте вспомним, что богиня Морана, как и Баба Яга, были проводницами между миром живых и мёртвых, между Правью и Навью, между Право-славием и Сканди Навией. И попасть в страну Мидгард можно было пройдя по Калинову мосту через реку Смородину. Как мы знаем, попасть в Швецию можно переплыв море, либо перейдя между Финским заливом и Ладожским озером по месту, которое в ту пору называлось Ингерманландия. И владела этой землёй как раз Ингигерда. Ещё один парадокс истории в том, что ближайшая точка русской земли с землёй Мидгард (Швецией) каким-то чудесным образом носит название Калининград. Калинов мост.
Красивая и умная, теперь уже княгиня Ирина, с самого начала проявила себя как дальновидный политик и, несмотря на то, что выходила замуж за не любимого человека, государственные интересы поставила выше личных. Уезжая в боевые походы, Ярослав смело оставлял на правлении свою умную и смелую жену. Ирина помогала Ярославу выстраивать отношения с северными соседями, улаживала возникшие конфликты Ярослава с варяжскими дружинами. Их тандем оказался удивительно удачным для страны – именно при правлении Ярослава и его супруги пришёлся расцвет Киевской Руси.
Про их отношения у историков сложились разные мнения, но факт рождения девяти детей говорит больше, чем все досужие сплетни.
Когда впервые они встретились, перед Ярославом встала классическая северная красавица: высокая, почти воительница, с пшеничной косой, острая на язык, с гордо поднятой головой, она действительно походила на богиню. Богиню Морену. Да и упоминание про косу в скандинавских сагах, русские летописцы восприняли дословно.
Талант Ингигерды проявился с первых же дней её супружества. Война резко поменяла характер. Теперь вместо боев – стенка на стенку, апологет русской забавы, начались рейды небольших групп «спецназовцев» во главе скандинавских ярлов: Рогволода, Якуна и героя саг Эймунда. Сыновья Владимира вели борьбу за княжеский престол между собой не на жизнь, а на смерть. Но страдали от этой борьбы только мирные жители. Теперь устранение конкурентов стало носить точечный характер. Таинственно погибают верные Святополку братья Борис и Глеб. Сбежавший в Венгрию Святослав тоже погиб в результате братоубийственной борьбы. Оставшийся один, Ярослав сделал всё, чтобы в смерти братьев признали виновным Святополка, которого прозвали Окаянным.
Полностью же свой дипломатический талант Ингигерда проявила в единоборстве Ярослава с Мстиславом Тмутараканским. Викинги Эймунда решают перейти на сторону Мстислава, который в отличие от Ярослава всегда щедро расплачивался с наёмниками. В решительный момент перед сражением у Любича именно Ингигерда из доходов с Ладоги выплатила деньги «сородичам». И когда у неё не хватило денег, и викинги отказались помогать Ярославу, то Святополк и Болеслав выбили Ярослава из Киева, и тот бежал в Новгород.
Ингигерда поехала в лагерь Мстислава и выступила перед викингами Эймунда, напомнив им о чести. А с Мстиславом заключила мирные соглашения, по которому у побежденного Ярослава осталась Левобережная Русь с Киевом и торговом пути из варяга в греки.
Эймунд знал, что Ярослав нуждается в опытных воинах. К тому же он рассчитывал на поддержку своего троюродного дяди Рагнара, служившего у Ярослава и своей двоюродной сестры Ингигерды. На аудиенции у Ярослава, который ему помогли устроить Рагнар и Ингигерда, он честно признался, что ищет князя, которому мог бы предложить мечи своих воинов. Ярослав, конечно, оставил викингов у себя. Норманнам был выделен большой дом, обещано довольствие, а также плата мехами и соболями и по эйрику (27 гр. серебра) в год воинам и полтора эйрика рулевым на кораблях. Но каждый раз, когда приходило время расплаты, Ярослав начинал жаловаться, что у него нет столько добра и денег, и что этот договор с Эймундом для него сплошное разорение. Наконец Эймунду это надоело, и он объявил Ярославу, что уходит на службу к его брату Мстиславу. Ярослав сообщил о решении Эймунда своей супруге. Княгиня выслушала мужа, взяла с собой наместника Ладоги ярла Ульфа Рёгнвальда и его воинов-шведов, и отправилась к лагерю Эймунда.
Остановившись на холме, с которого виден весь лагерь брата, Инга велела шведским воинам спрятаться в кустах, а сама осталась лишь с ярлом Ульфом. Один из слуг княжны спустился в лагерь и сообщил Эймунду, что сестра хочет его видеть и говорить с ним. Эймунд выслушал слугу и сказал, находившемуся рядом с ним Рагнару: «Нельзя ей верить, она куда умнее князя, и опаснее.… Но я не хочу отказать ей во встрече. Я пойду».
Встревоженный Рагнар предложил Эймунду взять с собой воинов, на что получил ответ Эймунда, что тот хорошо знает свою сестру, и чего от неё ожидать. Договорившись, что как только Эймунд бросает свой плащ, который будет держать в руке, так Рагнар с воинами спешит к нему на помощь.
На холме Эймунд, Ингигерда и Ульф уселись рядом друг с другом, чтобы вести разговор. И тут Эймунд заметил, как Ингигерда сняла с руки перчатку и держит её в руке. Эймунд понял, что это был сигнал воинам. Он в свою очередь тоже снял с себя плащ и держал его в руке. Воины Рагнара приготовились. Княгиня же начала говорить, что Эймунд и Ярослав расстались не по-хорошему, а ей бы хотелось, чтобы отношения между ними остались дружескими. Всё же они почти родственники. И махнула перчаткой, как бы невзначай. Едва она это сделала, Эймунд тоже бросил плащ на землю, а сам бросился с холма вниз, и вовремя. К холму бегом приближались шведские воины с обнаженными мечами. Однако им не удалось настигнуть Эймунда, так как одновременно к холму прибежали несколько десятков норвежцев с Рагнаром во главе. Они окружили шведов. Рагнар предложил увести пленных с собой, чтобы взять с них выкуп, но Эймунд распорядился их отпустить. Он понимал, что, захватив Ингигерду, он станет кровным врагом не только Ярослава, но и всей родни Ингигерды из Швеции, Дании и Норвегии, чего ему не хотелось. Ингигерду и её людей отпустили, а сами отбыли на службу к князю Мстиславу, который в отличие от Ярослава не скупился с платой для хороших воинов.
Может показаться, что специально подбираю моменты из жизни Ингигерды, которые делают её воинственной валькирией, а не почти святой женщины, укрепляющей государственность и строящей храмы. Потому приведём отрывок скандинавской легенды о жизни Ингигерды в стране суровой Ванахейме.
Где бог Имир там правил бал,
Жила девчонка Инга – и поверьте,
Не всякий её в детстве побеждал;
Она была как ветер быстра
Не удержать её в седле
И мысль её, как лезвие остра.
Поспевала быть она везде
С малых лет держать училась меч,
Метать копьё и стрелы.
Но мудрость книг так и не коснулась её плеча,
Оставив лишь в душе осколок веры;
Веры в то, что сможет она постичь неведомого смысл скрытный.
И знания она постичь
Успеет, пока нет битвы.
Набраться мудрости была её мечтой.
Ингигерда воинов вела,
Но в душе тоску переживая,
И мертва вокруг была земля
Мертвецами будто истлевая.
Лес кончался, впереди была
Та деревня, что звала на помощь,
Но лишь дымка по земле плыла
И на небе собирался дождь,
Лишь остовы сожжённых домов,
Стаи птиц, что алчут мёртвой плоти.
Всё освободилось от земных оков
И помочь не смогли им боги.
Сквозь разруху и хаос ступая
Дева-воин устремлено шла.
Что тянуло, то ли боль тупая,
Но её вперёд звала.
Этот отрывок из скандинавской легенды одинаково подходит и к Ингигерде (о которой историки ничего не знают), так и к Богине Маре, о которой мы тоже знаем только по попыткам родноверов хоть что-то узнать о религии наших предков.
По этой же легенде, принцесса получила мудрость из рук самого Одина. По верованиям скандинавов Один сумел постичь тайны загробного мира. Для получения тайных знаний принцессе пришлось проделать опасный путь, по описанию похожий на странствие по загробному миру, где ей встречались чудовища и мёртвые витязи. Проводником девушки стал хитрый Тролль, который оказался переодетым Одином, решившим испытать Ингигерду. Принцесса преодолела все испытания и в награду получила мудрость.
Вся эта скандинавская легенда напоминает древнерусское сказание о богине Морене.
Мара представлялась далёким предкам, темноволосая и черноглазая красавица, воплощение льда и достоинства. Её платья всегда были пронзительно лазурного цвета с белыми кружевами. Мара жила во дворце из чистого искристого небесного льда и ей подчинялись все духи воды и холода.
Интересно, что в русских летописях почти нет упоминаний о жене Ярослава, зато есть в скандинавских сагах. Так в саге «Гнилая кожа» (у скандинавов очень поэтичные названия и имена) говорится: «Ярицлейв велел построить себе прекрасную палату с великой красотой, украсить золотом и драгоценными камнями… Она была обтянута парчой и ценными тканями. Сам конунг сидел там в княжеской одежде на своём высоком месте. Он пригласил к себе много почётных гостей своих и устроил пышный пир. И вошла в палату княгиня в сопровождении прекрасных женщин, и встал конунг к ней навстречу, и хорошо приветствовал её, и сказал: «Видела ли ты где-нибудь такую прекрасную палату и так хорошо убранную»? Княгиня отвечала: «Господин, в этой палате хорошо и редко найдётся такая большая красота и столько богатств в одном доме, и столько хороших вождей, и храбрых мужей, но всё-таки лучше та палата, где сидит конунг Олаф, сын Харальда, хотя она стоит на одних столбах». Конунг рассердился на неё и сказал: «Обидны твои слова, и ты показываешь свою любовь к Олафу», – и ударил её по щекам. Она ушла разгневанная и велела собирать вещи и уехать из земли, где ей нанесли оскорбление.
По одной из версий Мара была дочерью владетеля нижнего мира Нави – Кащея.
Если «нижний мир - Навь» в представлении наших предков относился к Сканди-Навии, то владелец мира Нави – отец Мары Олаф Шётконунг, он же Казначей, что делает его похожим на Кащея. Тот тоже к злату был не равнодушен.
По другой легенде Мара одно время была женой Кащея. Хитрая и обольстительная богиня напросилась в жены Кащея, обменяв свою свободу на жизни трёх дев и трёх Ирийских богатырей. Однако в итоге Мара обманула Кащея. Она сковала древнего мага чародейскими цепями в казематах его же собственного дворца. О каком эпизоде из жизни Ингигерды здесь может идти речь? Видимо речь идёт о следующих событиях: после того, как Ингигерда собрала вещи и собиралась покинуть дворец, Ярослав поняв, что останется без поддержки скандинавских воинов, бросился за ней. Ингигерда согласилась остаться, но потребовала, чтобы Ярослав выполнил её условия. Ярослав согласился на все требования супруги. Во-первых, она потребовала, чтобы сын Олафа Норвежского Магнус остался в Новгороде. Его отец, Олаф II сбежал из Норвегии и «гостил» в Новгороде. Олаф был её женихом, и по слухам у него с Ингигердой была любовная связь. К тому же сыновья английского короля Эдмунда Железнобокого и племянники Эдуарда Исповедника английские принцы Эдуард и Эдмунд тоже вынуждены были бежать сначала в Ладогу, под покровительство Ингигерды, затем в Новгород, потом в Киев, откуда перебрались в Венгрию.
Однако наиболее распространен другой вариант – Мара, Лада и Жива – три богини – дочери первого поколения, рождённые из искр, что сыпались от удара молота Сварога о предвечный камень Алатырь. Для того, чтобы понять истинное значение этой аллегории, надо сначала разобраться, что такое этот камень Алатырь.
Ну, а пока я бы хотел привести стихи Евгения Меркулова о том, как люди превратили прекрасную богиню Мару в… Смерть.
- Кузнец, косу поправить можно? – раздался голос за спиной.
- Конечно, дело, чай, не сложно, вот только сладимся с ценой.
Хозяин смерил гостью взглядом, и вмиг его окутал страх
- Укрыта траурным нарядом стояла Смерть с косой в руках.
-Пришла за мной? Я же… что ж. И слёзы застили глаза.
Смерть усмехнулась: - Нет, попозже, сегодня мне нужна коса.
- Так я не умер? Это точно? – Ты получил уже ответ.
Послушай парень, дело срочно. Косу поправишь или нет?
Сменило молоток точило, в работе виделся конец,
И чувств своих сдержать не в силах, с восторгом вымолвил кузнец.
- Ох расскажу потом знакомым, что я держал в руках предмет,
Оружье, равного какому ещё не видел белый свет.
- Оружье? Ты сказал оружье? Ты что решил коса в крови?
И скольких я убила? Ну же, точнее цифру назови.
Кузнец пунцовый и смущенный, пробормотал, потупив взор,
- Не знаю, может миллионы, в подсчете цифр я не скор.
- Глупец! – Вздохнула Смерть устало, как надоел мне ваш навет,
Считай ни много и ни мало… ни одного! Иное – бред.
- А как же…? – Что? Зачем мне это? Меж вас и так идет грызня.
Сживать самих себя со свету, способны люди без меня.
Вам доставляет наслажденье азарт бессмысленных атак.
Несчетно гибнете в сраженьях. А для чего? А просто так.
Нет, я сама не убивала, напрасно ложь веками льют.
Людей с цветами провожала в им предназначенный приют.
Кузнец, ведь я была, послушай, красивой, доброй, молодой.
Я помогала вашим душам забыться, справиться с бедой.
Но человека не исправить, внутри живёт жестокий зверь.
И о добре исчезла память, и я не та уже теперь.
Смотри же, - Смерть сказала сухо и капюшон на плечи пал.
Седая, страшная старуха, глаза бесцветны, как опал.
На чёрном незаметно душам, кровь тех, кто шел здесь в прошлый раз.
А капюшон поможет лучше, скрыть слёзы, что бегут из глаз.
Смотри, вот я какою стала, кузнец, а знаешь почему?
Я столько горя повстречала, что вместо света вижу тьму.
И мать бросала в пасть пожара дитя, и брата резал брат…
Я днём рыдала от кошмара, а вечер был страшней в стократ.
И люди приняли решенье: свою кровавую вину
Свои грехи и преступленья, свалили на меня одну.
А я, по сути, лишь связная, ну типа так «дорожный знак».
И я людей не убиваю… Отдай косу мою, дурак!
Послушай, Смерть, ответь… Я знаю, зачем коса мне? – Твой вопрос.
Отвечу, путь к воротам Рая давно густой травой зарос.
