Не всё в мальчишеских прозвищах Пушкина так просто. «Француз» — отнюдь не только за прекрасное знание французского языка. В годы Отечественной войны тем более обидное и никак не похвальное.
«Обезьяна» и «помесь обезьяны с тигром» — известно, что широкому их распространению способствовал роман Ю. Тынянова «Пушкин». Роман «обнародовал», что придумал их лицеист Миша Яковлев. Это, мол, из его шутливого сравнения следовало, что не Пушкин похож на обезьяну, но обезьяна — на Пушкина. И тот же Яковлев позже прозвал его «Тигром». Может быть, за то, что, когда Пушкин сердился, его походка становилась плавной, а шаги растягивались. И уж в дальнейшем эти два прозвища слились в одно: «помесь обезьяны с тигром».
Как обстояло дело на самом деле, можно прочитать у Ю.М. Лотмана:
«Комовский в первой редакции своих воспоминаний пояснял, что «по страсти Пушкина к французскому языку <...> называли его в насмешку французом, а по физиономии и некоторым привычкам обезьяною или даже смесью обезьяны с тигром». Это замечание Комовского вызвало ремарку Яковлева, который протестовал против того, чтобы дружеские клички выносились за пределы интимного круга, но подтверждал, что Пушкина «звали обезьяной, смесью обезьяны с тигром».
Те же данные сообщил Гаевский со слов Корфа в своей статье, и они прочно вошли в биографическую литературу о поэте».
Первое упоминание о прозвищах возникло в период воспоминаний, т.е. годы спустя. И одним из распространителей пушкинских прозвищ был всеми фибрами души «любящий» Пушкина его однокурсник Корф. Можно предположить, что столь нелестными словами о поэте Корф делился не с одним лишь Гаевским.
Так что прозвища были, видимо, известны много шире лицейского круга. Больше того, соглашусь с Лотманом, они заметно повлияли на восприятие внешности Пушкина современниками и на те оценки, которые использовали мемуаристы при её описании. Так, Д.Ф. Фикельмон записала в дневнике: «Невозможно быть более некрасивым — это смесь наружности обезьяны и тигра». Эти два сравнения применительно к Пушкину встречаются и в документах, вышедших из-под пера других современников.