Автор: Всеволод Л.
Надо бы сказать, что каторга – это не только жуткие истории, искалеченные судьбы невинных жертв (а вы попробуйте там найти хоть одного невиноватого), но и неиссякаемый кладезь историй, которые легли в основу некоторых литературных произведений.
Иногда жизнь подбрасывает такие лихие повороты в жизненном сценарии, что только диву даешься, а литераторам остаётся только перенести на бумагу чужую жизнь и получить гонорары и славу.
Не буду заниматься литературной критикой, а перейду сразу к реальным случаям, которые имели место быть в Сибири. А там уж сами судите, где правда, а где вымысел.
Некоторые, особо продвинутые личности, которых осудила судебная машина империи, не хотели вести жизнь обыкновенных бродяг, их ум постоянно искал способы облегчить себе жизнь. Надо сказать, что в дореволюционной Сибири левый документ справить себе было не проблема. Среди арестантов находилось много различных специалистов своего дела, в том числе по бумагам, выпуск которых государство считало своей привилегией. В конце статьи будут ссылки на материалы, как выпускали фальшивые ассигнации в Тобольской губернии.
В 50-е годы XIX века в Сибири отличились двое бродяг. Их наглость просто зашкаливала. А, впрочем, ничего особо удивительного, людские страсти и слабости во все времена мошенники использовали себе во благо.
По Сибири в то время с инспекционной поездкой ездил некий генерал. Ну как это обычно бывало. И вот эти гаврики как-то прознали, что один из них обличьем похож на важного инспектора. Как эта информация попала к ним, история умалчивает. Может где-то их пути-дорожки пересеклись, а может кто-то надоумил. Уже не важно. Они выправили себе паспорта, приоделись в приличную одежду и пустились в свою авантюру.
Один изображал из себя генерала, а другой писаря при нем. Кстати, позже, во время следствия выяснилось, идея принадлежала как раз «писарю». Они отправились в гастрольный чёс по городам и весям Западной Сибири. Собирали деньги, ругали местных чиновников, запугивая карами, или как тогда говорили «нагоняли холоду». В общем, ничем не отличались от настоящих проверяющих той поры. Но как обычно, беда пришла откуда не ждали. Компаньоны разругались между собой и окружающие узнали об их афере. Говорят, был сильный шум по этому поводу.
Вы думаете, что больше не нашлось не в меру активных и жуликоватых граждан. Ошибаетесь. На просторах Сибири появлялись такие колоритные персонажи, что только диву даешься, читая про их приключения.
В 1862 году по Сибири ходили слухи про нескольких человек, выдававших себя за других. Особо отличились двое: капитан турецкого сухопутного флота (ага, и тогда была подводная авиация) и полковник де-Северин, оба каторжники. Остановлюсь на полковнике.
Де-Северин «был решительно героем всего 1863 года». Как позже оказалось, биография у него была в стиле авантюрных романов. Когда-то бежал из солдат, его гарнизонный батальон квартировал в Перми. Настоящая фамилия псевдополковника – Софронов. После побега из части десять лет скитался про России, даже некоторое время жил в Царстве Польском. Там он подучил немецкий язык. Потом что-то натворил, и его наказали шпицрутенами, а потом отправили на каторжные работы. Дело в том, что тогда Царство Польское каким-то боком входило в состав Российской Империи, поэтому отправился Сафронов в Тобольскую каторжную тюрьму. Именно там, в столице Западной Сибири он начал разыгрывать новую роль, но, как говорят, не очень удачно.
Когда он оказался в городе Тара, Тобольской губернии, его финансовые дела пошли гораздо успешнее. Здесь он начал брать взаймы и люди ему без проблем суживали деньги в долг. Ну а как не дать такому представительному господину, в хорошем гусарском мундире, к тому же говорящему на немецком языке. Какой у него был акцент, псковский или еще какой сибиряки не разбирали. Пиетет перед иностранцами был в крови. Софронов являлся на все местные мероприятия, даже если не был приглашен, то всё равно считал своим долгом посетить почтеннейшее собрание. И все верили, что он действительно полковник иностранной службы де-Северин. И никому не приходило в голову посмотреть его партионный список. А это важный документ.
Тут сделаю небольшое отступление. Такие списки составляли в местном губернском правлении на каждого арестанта, ссылаемого в Сибирь. Там указывались фамилия, имя и отчество, звание, вероисповедание, приметы, где был суд и к какому наказанию приговорен. А кроме этого обязательно вносилось сколько денег при нем было, чем был «снабжен при отправлении», кто из семьи следует с ним и должен ли препровождаться закованным. Основательный список. Один экземпляр давали конвою, другой отсылался с тюменский приказ о ссыльных. Когда формировалась очередная партия арестантов, на основании этого списка составлялся партионный, на котором отмечали прием и сдачу партии кандальников во время этапа.
Как видим, человек отматывает срок, бредет этапом, но это не мешает ему входить в местный свет общества, да еще, без зазрения совести, занимать там деньги. Но не долго вилась веревочка. Где-то Софронов переиграл свою роль и все раскрылось. Его снова заковали в кандалы и даже «поколачивали». Но уже в следующем городе или даже на этапе, он «расковывался» и продолжал играть роль иноземного офицера.
В Томске, когда прибыла партия кандальников, история повторилась. Де-Северина угощали обедами, принимали в лучших домах. А вот в Красноярске полковнику уже не повезло, его снова заковали, вроде бы уже в шестой раз, посадили в секретную и даже обещали плетей всыпать за такие похождения и злостное нарушения режима. Но уже на первых этапах от Красноярска неунывающий прохиндей снова освободился от кандалов и в первом же встречном городе повторил свою роль для новых зрителей. И снова, когда он слишком много назанимал, а отдавать не спешил, пострадавшие граждане спохватились. А когда узнали кто он на самом деле, то поколотили и снова заковали в кандалы. Только кто ж свободной птице крылья подрежет. В Иркутске Софронов повторил репертуар, но город был большим, так просто на мякине его жителей трудно было провести. Жуликов тут и своих хватало, так что финита ля комедия.
Пытливый читатель естественно спросит – что за бардак творился в империи, если «жулики, бандиты, воры всех мастей» так легко и просто временно выходили на свободу, чтоб облапошить доверчивых граждан.
Отвечу.
Еще с древних пор в России государство на заключенных денег не тратило. Чуть позже начали выделять, но копейки, поэтому основная забота об оступившихся граждан ложилась на плечи свободных граждан. Они делали пожертвования, особенно щедростью отличались староверы, купцы. Они перечисляли деньги, собирали продукты и одежду. А до Петра Iбыло официально разрешено выпускать осужденных для сбора подаяний. Так что традиция та еще была. Впрочем, в 1711 году Петр Алексеевич запретил эту порочную практику, но против многовековых традиций особо не попрешь. Так что попрошайничество то разрешали, то снова запрещали. Но на протяжении всего XVIII века и позже одетые в рубища и скованные одной цепью арестанты часто ходили под надзором караульных распевая жалостливые песни. А иногда побирались и без охраны. Только после учреждения попечительского общества в 1819 году ситуация начала меняться. Попечители сумели наладить нормальную работу с благотворителями, начали тщательно следить за распределением средств.
Ну а на этом пока всё. В следующей статье расскажу, почему такая вольница была среди некоторых кандальников. И поймете, откуда у современной появились многие традиции.
Редакция "ТыжИсторика" предупреждает, законы нарушать нельзя! Мы не хотим потом писать о ваших похождениях.
Не забудьте подписаться на канал "ТыжИсторик", оставить комментарии и поставить лайк!
Рекомендуемый список для дополнительно чтения по теме:
Побеги из Сибири. Он повторил подвиг Ивана Сусанина
Побеги из Сибири. Обские пираты XVIII века. I часть
Побеги из Сибири. Обские пираты XVIII века. 2 часть
Побеги каторжан в Российской империи. Или песня "По диким степям Забайкалья
Дело сибирских фальшивомонетчиков. Полмиллиона ассигнациями за 19 лет. I часть
Дело сибирских фальшивомонетчиков. Полмиллиона ассигнациями за 19 лет. Окончание
Можете заглянуть на мой канал «Калейдоскоп событий».
