Начало Великой Отечественной войны у нас сейчас железно ассоциируется с обороной Брестской крепости. Но поначалу о ней мало кто знал. Да и как могли знать, если те, кто не попал в плен и не вырвался к своим, погиб в крепости?
В результате первыми, кто написал о подвиге советского солдата при обороне Бреста были, как ни странно, немцы. В первую очередь это объяснялось тем, что им нужно было банально отчитываться перед своим командованием, тем более что отчитаться было за что.
Неожиданное нападение позволяло германскому руководству надеяться на то, что крепость будет взята почти без боя и с минимальными потерями. Увы не срослось.
Командующий 45-й пехотной дивизией (той самой, которая штурмовала Брестскую крепость) генерал-майор Фриц Шлипер был вынужден оправдываться в своем донесении о взятии крепости Брест-Литовск за понесенные потери.
В частности, Шлипер говорил, что:
"...действия защитников в очередной раз доказали, что штурм крепости, защитник которой отважен, обходится слишком дорого.
Рассчитывать приходилось главным образом на подавляющее воздействие тяжелой артиллерии и сброс мощных бомб, в чем 45-й дивизии помогала привлеченная к штурму артиллерия других дивизий.
Также он отметил, что советские бойцы продемонстрировали упорство, настойчивость, удивительную волю к борьбе и хорошую выучку пехоты".
Правда, наверху в силу советского солдата не поверили, и решили, что понесенные потери были результатом ошибок командования.
Закатили специальное расследование, после чего стало ясно, что винить некого: просто защитники крепости и в самом деле оказались слишком упорны и боевиты. И это при том, что значительная часть гарнизона приходилась на новобранцев и нестроевых.
По сути, полностью очистить крепость от одиночных (и невесть чем питающихся) защитников немцы так и не смогли, решив эту проблему лишь с помощью затопления подвалов крепости.
Нам это стало известно лишь в 1942 году после сражений с той самой дивизией. 45-я пехотная дивизия участвовала в наступлении на Москву и понесла тяжелые потери в районе Орла в декабре 1941 года.
Спустя два месяца остатки дивизии были почти разгромлены советскими частями и именно тогда к нам попал архив ее штаба, в которой излагались обстоятельства взятия Брестской крепости.
Так началась история защитников Бреста. Впоследствии ее стали дополнять воспоминания советских и немецких солдат, а также строки из писем, которые немецкие солдаты писали домой.
Один из офицеров, воевавших в составе 45-й пехотной дивизии, отмечал, что если первая атака немцев была довольно неожиданной и успешной, то вторая уже встретила ожесточенное сопротивление вплоть до штыковой. Далее становилось только хуже.
Он писал:
«Взять их в плен сложнее, чем кого бы то ни было. Если у них заканчиваются патроны, они будут бить прикладами. Но даже если вырвать винтовку у них из рук, они возьмутся за нож или даже бросятся с кулаками.
В это трудно поверить, но, глядя на убитых русских солдат и тех немногочисленных, кого нам удалось взять в плен, было очевидно, что они истощены до крайности.
Они явно давно не получали пищи, походили на ожившие скелеты и даже шатались от истощения.
Они больше походили на призраков, но уж никак не на солдат, способных даже просто держать оружие. О том чтобы стрелять из него и уж тем более, чтобы участвовать в рукопашной схватке не должно было идти и речи, но они делали это.
Истощенные и измученные, они продолжали защищать крепость и день за днем не только стреляли и бросали гранаты, но и кололи штыками и били прикладами наших автоматчиков из штурмовых батальонов 45-й пехотной дивизии.
Для нас так и осталось неразрешимой загадкой: что же давало им силы?».
Догадываюсь, что кто-то со странным складом психики скажет, что не стоит верить битым немцам, что их мнение внимания не заслуживает. И уж тем более не стоит верить «какой-то там» 45-й дивизии, которую наша армия не раз била.
С таким подходом я совершенно не согласен, поскольку, бойцы этой дивизии, хотя и бывали биты, но труса отнюдь не праздновали.
Несмотря на большие потери, дивизия продолжала свое существование и участвовала в тяжелейших сражениях на Восточном фронте. Не раз ей приходилось прикрывать отступление немецких войск, удерживая советский натиск, несмотря на большие потери.
Думаю, что эти люди знали, что говорили, обладали мужеством сами и могли видеть его в противнике. Не знаю, увидели бы они его в нас, но в наших предках видели. И видели массово, а не от случая к случаю.
