В отсутствие Рустема-паши хасеки-султан выбрала себе в помощники Аяза-пашу. Он был вторым визирем, Ибрагим-паша когда-то лично настоял на его назначении. Великий визирь не особо доверял ему, но считал человеком, не претендующим на его высокий пост.
И действительно, глядя на Аяза-пашу, можно было подумать, что его вообще мало, что волновало в этой жизни. Он старательно исполнял свои обязанности, мало с кем общался, почти ни с кем не конфликтовал и производил впечатление человека апатичного и равнодушного ко всему.
Однако Хюррем безошибочно угадывала в людях такую напускную маску безразличия. За бесстрастным лицом скрывались зависть, алчность и непомерное тщеславие. Поэтому хасеки-султан быстро взяла его в оборот и сделала своим доверенным лицом.
Паша, в свою очередь, сразу понял, на чьей стороне выгода, и начал активно содействовать госпоже. Именно он придумал, как устранить шехзаде Мустафу из Манисы.
В Стамбуле долгое время находился венецианский посол, безрезультатно обивавший пороги Топкапы: султан Сулейман принять его отказался. Вернуться на родину ни с чем означало лишиться своей должности, потому посол решил действовать через Великого визиря, но и здесь его ожидал провал: посла и близко не подпустили к паше.
Зато Аяз-паша с удовольствием встретился с ним и намекнул, что помочь ему мог бы шехзаде Мустафа. Он еще молод и не привык отказывать людям, нуждающимся в его поддержке. Шехзаде мог бы оказать влияние и на повелителя.
Вдохновлённый такими речами, посол отправился в Манису. Махидевран-султан настаивала, чтобы шехзаде указал ему на дверь, но Мустафа не послушал. Его разбирало любопытство: с чем пожаловал этот чужеземец? В голове Мустафы плотно засела мысль: а что если посол сообщит действительно что-то важное? Тогда шехзаде будет жалеть о том, что не принял его. К тому же, рядом с ним будет лала, так что ничего плохого не случится.
Как же ошибался шехзаде! Узнав об этом, повелитель так рассвирепел, что потом долго не мог успокоиться. Он написал сыну гневные письмо с требованием незамедлительно явиться в столицу.
Шехзаде Мустафа прибыл вместе с матерью, что совсем пришлось не по нраву Хюррем.
"Она должна была известить меня о своём приезде и спросить разрешения",- сверкая глазами, заявила Хюррем.
Махидевран стало не по себе. После смерти Валиде-султан Хюррем стала заправлять в гареме единолично. Повелитель во всем советовался с ней, доверял супруге самостоятельно принимать некоторые решения. Возможно, она и в самом деле должна была просить у Хюррем позволения приехать. Но какое же это унижение! А ведь она тоже хасеки-султан, более того, мать самого старшего шехзаде. И как могла она так быстро растерять былое могущество?
Однако Гюльфем-хатун пришла ей на помощь и быстро расставила все по местам.
-Извините, госпожа, но Вы не Валиде-султан, а потому Махидевран-султан не требуется ваше разрешение.
-Но гаремом управляю именно я,- не сдавалась Хюррем.
-В отсутствие повелителя Вы можете запретить кому-либо посещать дворец, но сейчас наш падишах в столице и только он решает такие вопросы.
Махидевран, приободренная такими словами, тут же взяла себя в руки.
-Что, Хюррем, в Валиде-султан решила поиграть?- желчно спросила она.
-Когда-нибудь я стану Валиде-султан, и поверь, этот день принесёт тебе одни несчастья.
-Тебе тоже, ведь если ты или я станем Валиде, это будет означать только одно: что наш повелитель попрощался с этим миром.
-Молчи!- испуганно сказала Хюррем. -Не смей так даже думать!
Махидевран с победной улыбкой на лице ушла. Нет, день, когда она станет Валиде-султан не будет для нее ничем омрачен. Когда-то она бы умерла за повелителя, а сейчас ,кажется, спокойно наблюдала бы за тем, как его пытали, и наслаждалась зрелищем. Не осталось в сердце ее больше любви, в тот день, когда султан женился на Хюррем, Махидевран навсегда вырвала из сердца эту горькую неразделённую страсть.
***
Прибыв в Топкапы, шехзаде узнал неприятную новость: повелитель вместе со всеми шехзаде отбыл на охоту. Это был знак, что падишах им недоволен настолько, что отказался встретить его.
"Что ж, повелитель умеет сделать больно",- горько вздохнул про себя шехзаде и отправился в покои.
На пути ему встретилась Дениз-хатун. Она поприветствовала его, он некоторое время смотрел на нее, пытаясь понять, кто это, затем кивнул:
-Дениз-хатун, не так ли?
-Да, шехзаде.
Он вежливо поинтересовался о ее здоровье, а затем осведомился о Ясмин-султан.
-Госпожа сейчас на занятиях .
-Скажи ей, пусть зайдёт ко мне. У меня есть для нее подарок.
-Хорошо, шехзаде.
"Какой он милый",- подумала Дениз, после того, как шехзаде ушел, -и совсем не похож на свою мать. У него большие проблемы, но он не срывает злость на всех подряд и не смотрит на других с презрением".
Однако позже Дениз немного поменяла свое мнение о Махидевран-султан в лучшую сторону. Хасеки-султан неожиданно сама пожаловала к ней в покои.
Годы, проведённые в Манисе, пошли госпоже на пользу: она стала заметно спокойнее, научилась контролировать свои эмоции. И, несмотря на то, что уже стала бабушкой, все еще сохраняла молодость кожи, горделивую осанку, и лишь небольшие морщинки в уголках глаз выдавали ее истинный возраст.
Говорила она в этот раз с Дениз как-то необычайно ласково и грустно:
-Я понимаю тебя, это очень больно: сначала радуешься беременности, а затем плачешь, от того, что не можешь ничего сделать. А в этом дворце ценят только тех, кто родил шехзаде, и чем больше родишь, тем больше ценят,- последние слова Махидевран сказала с кривой усмешкой.
Махидевран обречённо вздохнула. Как странно, но она совсем не испытывает ни злости, ни зависти к этой девушке. Все чувства как будто притупились. Не осталось ничего, кроме неизмеримой любви к сыну и такой же ненависти к Хюррем.
Продолжение следует...
Чтобы не пропустить продолжение, подписывайтесь на мой канал
