Александру Андреевичу Иванову по части определения своей профессии повезло, что редко встречается в биографиях художников. Его отец был художником и профессором Академии художеств. И сам Александр был зачислен в Академию, в которой обучался более 10 лет.
После окончания учебного заведения удостаивается золотой медали за картину «Иосиф толкует сны в темнице заключенным с ним виночерпию и хлебодару» и получает право на пенсионерскую поездку в Италию за счет Общества поощрения художников.
Шесть лет он провел в этой стране, по окончания срока пребывания отчитался (такие были условия у художников, совершающих пенсионерские поездки) картиной Явление Христа Марии Магдалине после воскресения.
Впоследствии он много раз бывал в Италии. Он не только копировал старых мастеров в знаменитых музеях Флоренции, Рима. Поскольку эта колыбель Возрождения притягивала многих просвещенных и талантливых людей, Иванов приобретает новых друзей. Так, Александр Андреевич общается и беседует с немецким художником Фридрихом Овербеком , нашим Орестом Кипренским, с Николаем Васильевичем Гоголем , Александром Ивановичем Герценом.
В Италии же рождается знаменитый шедевр Явление Христа народу.
Но сегодня хочется рассказать о ранней работе Иванова, когда он был еще студентом Академии.
Сюжет картины напомню вам. Это из Илиады Гомера.12 век до нашей эры. Греки осадили Трою, под стенами города регулярно вспыхивают бои в одном из которых погиб Гектор, сын Приама (Приам - царь Трои).
Ахиллес, греческий воин, в поединке с которым и погиб Гектор, сидит в шатре. К нему тайным образом пробрался Приам . Царь с крепостных стен наблюдал за поединком , и видел как над телом сына глумились. Оно было привязано к колеснице и проволочено по полю.
Решившись возвратить тело сына в родной город, он собирает повозку с сокровищами и идет выкупать тело Гектора. Пробраться в стан врагом ему помогаю боги, покровительствующие троянцам.
Нашла для вас кусочек из Илиады ( в классическом переводе Гнедича и Жуковского), который и иллюстрирует картина. Речь Приама. Царь вспоминает отца Ахиллеса Пелея и давит на сыновьи чувства.
«Вспомни отца своего, Ахиллес, бессмертным подобный,
Старца, такого ж, как я, на пороге старости скорбной!
Может быть, в самый сей миг и его, окруживши, соседи
Ратью теснят, и некому старца от горя избавить.
Но, но крайней он мере, что жив ты, и зная и слыша,
Сердце тобой веселит и вседневно льстится надеждой
Милого сына узреть, возвратившегось в дом из-под Трои.
Я же, несчастнейший смертный, сынов возрастил браноносных
В Трое святой, и из них ни единого мне не осталось!
Я пятьдесят их имел при нашествии рати ахейской:
Их девятнадцать братьев от матери было единой;
Прочих родили другие любезные жены в чертогах;
Многим Арей истребитель сломил им несчастным колена.
Сын оставался один, защищал он и град наш и граждан;
Ты умертвил и его, за отчизну сражавшегось храбро,
Гектора! Я для него прихожу к кораблям мирмидонским;
Выкупить тело его приношу драгоценный я выкуп.
Храбрый! почти ты богов! над моим злополучием сжалься,
Вспомнив Пелея отца: несравненно я жалче Пелея!
Я испытую, чего на земле не испытывал смертный:
Мужа, убийцы детей моих, руки к устам прижимаю!»
И хотя по тексту развязка там понятная (сами почитате), то у Александра Иванова не так все просто. Мы не можем предугадать, как поступит воин: позволит ли он отдать тело или нет. Классическими выразительными средствами решается неклассическая ситуация.
Гектор с одно стороны не убирает руки, к которой припал царь и отец. Но с другой стороны он всем телом отстраняется от просителя, в его позе чувствуется жесткость и неумолимость. Приглядевшись к лицу, зритель меняет опять свое мнение и решает, что печаль и выражение раздумий Ахиллеса все-таки оставляют надежду на благоприятный исход аудиенции.
