Что-то надломиться может в душе. Без видимых причин. Все хорошо у человека, а затем как будто что-то случилось. Он и сам не знает, что именно.
Мужчина вдруг почувствовал тоску. Она сначала приходила на пару часов. Он удивлялся, но ему удавалось справиться. Причем легко. Словно от мухи надоедливой. Махнул рукой – и нет ее.
Тоска оказалась настойчивой. Стала приходить чаще и оставаться надолго. И гнать ее прочь делалось все труднее.
Наконец она никуда не ушла. Начала душить – душу. Мужчина перестал ходить на работу. И на звонки не отвечал. У него были кое-какие сбережения. И он начал их тратить на спиртное. Примерно за месяц превратился в черное высохшее существо.
Ему абсолютно все равно, что с ним будет, например, завтра. Главное заглушить в себе мучительную тоску.
Странное дело: никто к нему не приходил. В том числе и с работы. Не звонил и не приходил – это его проблемы. Проблемы того, кто заперся.
Выражение про его (ее, их) проблемы в последние лета стало популярным. Оно помогает сохранить легкость в собственной жизни. Главное, чтобы у нас не было проблем. А на других плевать. Это их проблемы.
Ему пятьдесят. Пару раз был женат. Но остался один. И одиночество его никогда не терзало. А тут вдруг пришла тоска. И схватилась за его горло. Ослабить хватку может только одно - наше национальное лекарство, которое продается на каждом углу. Во всяком случае - в нашем городе.
У него друг есть. Они не встречались года два. Для мужской дружбы это не принципиально. Не виделись долгое время - затем вдруг сведет их судьба. И снова вместе. Как будто вчера расстались.
Друг почувствовал странное беспокойство. Собрался и без звонка – нарисовался. Жертва тоски – мужчина пятидесяти лет. Кое-как дверь открыл. Сил у него не было, как у древнего старца. Открыл дверь, равнодушно кивнул головой. Даже через силу - кивнул головой. Затем лег на диван и начал в потолок смотреть.
Друг прошел в комнату. Испугался. И не только от вида лежащего на диване человека. Но и от запущенности жилища.
Слова не сказал – на кухню ушел. Нашел дело - вымыл посуду. На все ушло часа два. Посуда грязная, липкая, жуткая.
На месте не сиделось. Налил в ведро воды – вымыл всю кухню. И форточку открыл. И помещение стало напоминать помещение, нужное человеку.
А тот – жертва тоски, все лежал.
Друг чай заварил, вытащил того – валяющегося – за руку. И на кухню. Видимо, чистота и порядок на него немного подействовали – отрезвляюще. В глазах появились огоньки.
Сидели рядом и пили чай. Затем друг положил тому – несчастному – руку на плечо. Спросил, чувствует ли он тепло? В ответ – еще несколько искр в глазах.
Рассказал про тоску. Говорил и удивлялся своему голосу. Он произносил несколько слов только в магазине, когда покупал спиртное.
Говорил, что у него что-то в душе надломилось. И он утратил активность. И интересы – тоже.
Наверное, его бы бабушка спасла, если бы была живой. Она его воспитала. И всегда чувствовала все его несчастья. И умела вывести на белую полосу.
Она давно ушла. И ее не хватает. А про тоску рационально не расскажешь. Она иррациональна. И пугающе таинственна.
А друг снова положил свою руку ему на плечо. И снова спросил, чувствует ли тот тепло? Получив утвердительный ответ, уговорил полежать в клинике. Десять дней. Клиника платная и очень хорошая. Главный врач - знакомый давнишний.
Тут же позвонил. Помог собраться, по телефону перевел деньги за лечение. Отправил.
Было темно, когда он возвращался к себе домой. Пустынные темные улицы. Ни души. Шел и думал о том – несчастном. О жертве иррациональной тоски. Его там полечат. Ему там почистят организм от алкоголя. А еще обследование проведут. Это на первых порах – на ближайшие десять дней. Далее – видно будет.
Вдруг почувствовал, что его кто-то зажал. Двое парней с безумными лицами схватили за руки. Я не буду рассказывать про их действия: текст не пропустят.
Он оказался в углу – зажатым. И два ненормальных злых лица.
И вдруг эти два ненормальных лица сделались еще ненормальнее. Они закричали - от страха. Один крикнул «бежим». И они помчались быстрее ветра.
А мужчина обернулся – но ничего и никого не увидел. Только две равнодушные стены, образующие угол.
И вдруг почувствовал нежное прикосновение невидимого. Его ласково по волосам потрепали. И на душе стало спокойно.
На другой день позвонил бедному пациенту – узнать про его здоровье. Не хотелось, конечно, его тревожить рассказами про ночное приключение. Однако, напротив, необычность происшествия подействовала воодушевляющее. Он в трубку закричал: «Это бабушка, это бабушка тебя спасла. Это она была».
И добавил, что он все понял. Бабушка велела жить. И он теперь жить будет. И восстановит себя. А когда разговор заканчивал, то сказал: «Ты теперь – родной. Спасибо тебе».
