Север Тюменской области – суровый край с дикой, первозданной природой, холодным климатом, но человек давно освоил эти места, продвигаясь в поисках пищи и территории, пригодной для жизни. Археологи, которые ведут в этих краях исследования уже более 100 лет, выяснили, что первые поселения возникли в эпоху неолита (нового каменного века). В настоящее время учёные располагают огромным фактическим материалом по освоению территории в разные годы. Большой вклад в изучение древней истории края внесли археологи Уральского государственного университета: Викторова В. Д., Фёдорова Н. В., Морозов В. М., Терехова Л. М., Чемякин Ю. П. и многие другие. Ими были открыты и изучены археологические памятники, которые оставили финно-угорские и самодийские племена – предки современных хантов, манси, селькупов, ненцев.
Будучи студенткой, я видела, какой интересный материал привозили археологи из северных экспедиций. Особенно привлекали внимание металлические изделия: ножи, наконечники стрел, браслеты с изображением животных, другие ювелирные изделия. Все знали о знаменитом кладе из Сургута, который сейчас находится в Эрмитаже в Санкт-Петербурге. Нашли его в 1975 году при раскопках многослойного памятника Барсов Городок. На глубине 45 см от поверхности земли археологи обнаружили упакованную в бересту серебряную с позолотой чашу с крышкой. Когда осторожно развернули берёсту и открыли крышку, то увидели внутри чаши прекрасной сохранности женские украшения из серебра: три пары подвесок, пару браслетов и плетёную цепь-гривну. Среди украшений было две пары височных и пара шумящих подвесок. Они были выполнены из серебра с позолотой и украшены зернью, сканью и шатонами со вставками. Цепь-гривна исполнена в технике сложного плетения в виде четырёхгранного шнура, на концах которого находились головы животных, держащих во рту заплетённое проволочное кольцо. Предметы датируются XI - XII вв. и являются образцами булгарского ювелирного дела. Они не были единичными находками в этих местах, что является свидетельством постоянных торговых связей обских угров и волжских булгар. В 1982 году в журнале «Советская археология» №1 Фёдорова Н. В. в статье «Два серебряных сосуда из района г. Сургута» опубликовала материал о данном кладе. Она полагала, что он относится к культурному слою святилища, где в 1973 г. обнаружили серебряное блюдо, датирующееся XII – XIII вв. и прямоугольный серебряный поднос (находка 1977 года) XI - XII вв. Такие находки – редкая удача для археологов, но и головная боль от огромного количества вопросов, которые возникают при их исследовании.
Возможность побывать в этих краях представилась в августе 1983 года, когда Людмила Николаевна Корякова предложила мне и Татьяне Берюховой поехать в экспедицию в Сургутское Приобье, где вела раскопки средневекового археологического памятника Сайгатино Терехова Людмила Михайловна.
Долгий путь до Сургута преодолели поездом, а дальше дорога лежала на аэродром, так как добраться до места назначения быстрее всего было вертолётом. Мы сели в винтокрылую машину, и она стала набирать высоту, а я прильнула к иллюминатору. Под нами проплывала величественная тайга, блестела вода стариц и озёр, встречались нефтяные и газовые вышки с горящими факелами, посёлки вахтовиков. Лётчики посадили вертолёт недалеко от посёлка Сайгатино, где стоял лагерь Уральской археологической экспедиции. Людмила Михайловна явно обрадовалась встрече, постаралась, чтобы мы хорошо устроились в палатках. Лето на севере действительно короткое, а в августе было уже довольно прохладно, начинались заморозки, поэтому нам выдали по два спальника.
Устроившись в лагере и отдохнув, отправились на место раскопок, оказавшееся достаточно далеко от места нашего пребывания. Дорога вела через старый кедровник к протоке, связанной с Обью. На кручах таких проток и стариц любили селиться предки хантов и манси. Они строили здесь городища – укреплённые поселения, защитой которых служили рвы и валы. За укреплениями находились жилища, от которых в наши дни остались хорошо заметные ямы-впадины. Раскопки велись на одном из таких городищ с кольцевым валом.
Начались рабочие будни, а поскольку идти до раскопа было далеко, то на работу уходили на весь рабочий день, брали с собой немного продуктов («перекус»), чтобы в большой перерыв можно было подкрепиться. Работа была привычная, опыт раскопок поселений уже был, да и городище мне приходилось копать (Колпаковское в Челябинской области, где в 1978 г. вёл исследования В. А. Борзунов). Культурный слой на поселении оказался небольшим, поэтому раскопки были не очень тяжёлыми, если бы ещё не мешали кое-где корни деревьев. Самым трудным участком стал вал и ров значительной глубины, поэтому пришлось убрать большое количество земли, чтобы дойти до материка.
Я вела раскоп одного из жилищ. Это была небольшая полуземлянка прямоугольной формы с очагом в центре помещения. Вдоль стен прослеживались следы от нар. Жилищами обских угров занималась З. П. Соколова, с которой меня познакомила в 1982 г. Л. Н. Корякова, когда мы с Татьяной были в Москве на дипломной практике в Институте археологии. Тогда я даже не могла предположить, что самой придётся вести раскопки подобного жилища.
При расчистке культурного слоя обнаружили значительное количество керамики, встречались изделия из металла, украшения, кости рыб и животных.
Я видела керамику разных типов и эпох, но керамика, найденная на городище, производила неизгладимое впечатление. В большинстве случаев это были небольшие приземистые, круглодонные сосуды, изготовленные из хорошо промешанной глины с примесью песка. Орнамент, в том числе штампованный, покрывал венчик, шейку и плечики. Сосуды были очень нарядными и радовали своим видом. Конечно, орнамент в то время выполнял другие функции, но почему-то хочется верить, что и эстетическая сторона быта тоже не была чужда местным народам.
В экспедиции вопросами экспериментального керамического производства занимался Рома Фёдоров. Он нашёл глину, пригодную для изготовления керамики, и вылепил несколько сосудов по типу тех, что были найдены в результате раскопок. Один из таких сосудов находится в краеведческом музее МКОУ «Верхнеключевская СОШ».
Судьба Ромы сложилась трагически. Несколько лет спустя в одной из экспедиций он утонул, не дожив до рождения сына-первенца. Сообщила мне об этом потрясённая горем Л. Н. Корякова. Роман был её учеником. До сих пор не верится, что нет на земле доброго, светлого, умного и увлечённого человека.
А тогда, в августе 1983 года, он занимался своим любимым делом и воспитывал младшую сестрёнку, которую привёз с собой в экспедицию.
Пока мы вели раскопки на городище, Л. М. Терехова обследовала близлежащую территорию в поисках новых памятников. Она надеялась обнаружить могильник, связанный с городищем. И через некоторое время её поиски увенчались успехом. Оказывается, грунтовый могильник располагался рядом. Проблема была в том, что о средневековых некрополях имелось мало сведений, обряд захоронения был не совсем ясен, что существенно осложняло поиски. А потом мы сами увидели небольшие впадины, оставшиеся от могил. Оказывается, наша дорога на раскоп проходила через могильник, рядом в лесу насчитали несколько десятков могил. Людмила Михайловна была просто счастлива, хотя, наверное, не каждый человек поймёт такое счастье археолога. Изучение могильника продолжалось до 1985 года. Одиночные захоронения производились в неглубоких подпрямоугольно-овальных ямах. Сначала это показалось странным, потому что раньше мы раскапывали более глубокие захоронения. Большая часть погребённых лежала вытянуто на спине. Ориентация покойных была разная, но всё-таки преобладало положение головой на север и северо-запад. Женские и мужские погребения отличались по набору вещей, но во всех могилах обязательно присутствовали глиняные сосуды, которые находились, чаще всего, у изголовья. В некоторых захоронениях мы видели сохранившиеся кусочки меха от одежды и головных уборов. Мужчин хоронили с мечами, наконечниками стрел и луками, ножами и другими предметами. Видно было, что они и охотники, и воины. При жизни такие мужчины были надёжными кормильцами и защитниками своих семей, своих очагов и родных поселений. Недаром в русских летописях сохранились упоминания о храбрости остяков и вогулов (хантов и манси), которые защищали свои городки с большим мужеством и часто добивались победы.
В женских погребениях находились ювелирные изделия: браслеты, бляшки, серьги, бусы, бубенчики. Мужская одежда тоже украшалась бляшками. Из всех предметов меня поразили браслеты с изображением головы и лап медведя, а также бубенчики, настолько они хорошо сохранились. Известный исследователь местных культур В. Н. Чернецов считал, что разные животные, которые часто изображались на предметах быта и культа, выступали в качестве тотемов той или иной фратрии.
Людмила Михайловна полагала, что могилы накрывались деревянным продольным перекрытием, опиравшимся на две поперечины. Могильник датируется концом I – началом IIтысячелетия нашей эры. И относится к памятникам кинтусовского типа.
Прошло много времени с тех пор, но можно предположить, что в современном погребальном обряде хантов и манси сохранились некоторые черты, унаследованные с древности.
Неподалёку от нашего лагеря находилось старое кладбище, куда мы однажды зашли. На нём встречаются два типа захоронений. Одни – русские, а вторые, скорее всего, крещёных хантов. Над могилой умершего находится своеобразный «дом» - невысокое сооружение из досок с крышей – скатом, небольшим окном, через которое, надо полагать, выходил дух умершего человека, и православным крестом. Внутри этого сооружения хорошо виден слой берёсты, которым покрывали могилу или оборачивали покойного. Рядом с могилой находились простые дары, которые оставили родственники или друзья умерших.
Что можно сказать о занятиях жителей городища в те времена? Судя по раскопкам, население жило за счёт охоты и рыболовства. Охота велась в двух направлениях: добыча мяса для пропитания и пушной промысел, который имел в этих краях большие масштабы и, возможно, вёлся с целью торговли шкурками пушных видов животных.
На городище мы часто находили чешую и кости рыб, что говорит о важности рыболовства. Рыба разных видов водилась здесь в изобилии, а размеры позвонков свидетельствовали о том, что попадались крупные экземпляры. Многие исследователи считают, что местное население занималось разведением скота и ремеслом. С полной уверенностью можно говорить о занятии собирательством. И в наши дни в окрестностях городища было обилие черники, брусники, голубики, грибов. Кедровник одаривал урожаем орехов. Конечно, и раньше все эти лесные богатства заготавливались впрок, а в условиях длительной и холодной зимы становились весомой добавкой к пище и источником ценнейших витаминов.
В один из выходных дней мы решили спуститься вниз по протоке к Оби. Шли довольно долго через заросли прибрежных кустов, а когда открылась величественная река, все остановились на мгновение, поражённые открывшимся видом, от которого захватывало дух. Огромное свинцовое безбрежное водное пространство сливалось с серым нахмуренным небом. Казалось, что весь мир заняла огромная водная стихия. Это была мощь, с которой трудно спорить, но можно бесконечно восхищаться.
Возвращаясь из Сайгатино, мы ненадолго остановились в Сургуте, так как надо было купить билеты до Свердловска (ныне Екатеринбург), а Людмила Николаевна должна была отчитаться перед местным начальством, что археологи не зря работают. В то время нефтяные и газовые организации выделяли средства на проведение раскопок и организацию археологических разведок, поэтому им было важно узнать, как эти средства расходуются.
В целом Сургут оставил приятное впечатление. Город молодой, с красивыми зданиями, жители которого привыкли к хорошей жизни. Тогда северный город процветал. Здесь было много украинцев, которые могли себе позволить слетать в Киев за любимыми тортиками. Никто тогда и подумать не мог, что нашу страну ожидают глобальные перемены, что рухнет Советский Союз, что наука и образование окажутся в глубочайшем кризисе, из которого будут выходить с огромными потерями.
