Не по рассказам очевидцев и чужим фотографиям, а «живьём» наблюдал чернобыльскую катастрофу Валерий Бобков. Он стал первым профессиональным художником, который запечатлел на своих полотнах зону отчуждения Чернобыльской аварии.
Есть люди, которых мы называем «соль земли». Они совершают нелогичные, с точки зрения обычного обывателя поступки. Ибо зачем первым идти в атаку, бросаться под танк? Ведь и так всё «как-то само образуется», а мы – посидим, подождём.
Но без тех странных чудаков мир был бы другим, наверное, не таким ярким и многогранным.
Художник Валерий Бобков в июле 1986 года, всего через 3 месяца после аварии был призван на ликвидацию последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Почти полгода он провёл в зоне отчуждения.
Попав туда, художник понял, что станет практически единственным, кто сможет запечатлеть происходящую катастрофу что называется вживую.
Высокий уровень радиации не позволял делать фотографии: техника быстро выходила из строя. Поэтому так мало настоящих фотографий, сделанных «в процессе».
Изначально планировалось, что самые опасные работы по ликвидации последствий будут проводить с помощью роботов. Но техника не выдерживала уровня радиации, выходила из строя. И вместо неё в бой пошли «биороботы» - люди.
Отстояв на объекте, Валерий брал этюдник и шёл писать с натуры чернобыльскую зону отчуждения.
Вот четвёртый энергоблок. Мощные насосы заливают его бетоном. Погнутые, искорёженные, скрученные невидимой силой конструкции, руины.
Вот мёртвый дом. Страшный контраст цветущего сада и рыжей земли. Гнездо, покинутое аистами. Говорят, что, если аист покинул гнездо, счастья в доме не будет… И, на контрасте – железные птицы.
Всю заражённую территорию поливали специальной жидкостью. Жидкость прибивала к земле радиоактивную пыль, склеивала её.
Из живых – цветущие вишни и кошки. Говорят, что у кошки девять жизней.
Зима. Покосившиеся домишки, порушенный забор. Ничего особенного. Такую картину можно встретить в любой деревне. Если бы не одна странность. Сосны, эти вечнозелёные великаны стоят с рыжей хвоей.
А вот совсем мирная пасторальная картинка: возле дома сохнет бельё, в гнезде – аисты. У этой картины интересная история.
Про Валерия в зоне отчуждения знали. Когда он писал этюд, к нему подъехал БТР и водитель сказал, что недалеко живут аисты.
Валерий нашёл это место. На вершине погибшего дерева действительно жили два аиста.
Чернобыльская серия Бобкова - 127 картин. На самом деле их было больше. Но те, что не прошли дозиметрический контроль и дезактивацию - сожжены.
Часть работ пришлось обрезать: несмотря на дезактивацию, на них сохранялся радиоактивный фон.
Деньги, вырученные за выставки, художник тратит на помощь пострадавшим от лучевой болезни. Благодаря его помощи многие дети, пострадавшие в результате чернобыльской аварии смогли получить лечение за границей.
Валерий вспоминал:
"В нерабочее время я просил политотдел разрешить мне делать зарисовки с мест, этюды. Уехать домой должен был в декабре, но вместо этого попал в больницу с тяжёлой формой лучевой болезни".
Это потом уже стало модно разбрасывать противогазы, ломать сохранившихся кукол, крушить мебель и рвать книги, чтобы создать в брошенных жилищах атмосферу постапокалипсиса, нагнать жути и сделать «классные фоточки».
По картинам Валерия Бобкова мы видим настоящий Чернобыль. Такой, каким он был без прикрас.
