Дом обрастает ненужным и странным хламом,
Годы упрямо зарубками метят кожу.
Сделай со всем эти что-нибудь, слышишь, мама?
В детстве я верил, что ты всё на свете можешь.
Конус сосульки, что капает с плоской крыши,
Трещинки в сердце пунктир оставляют тонкий,
Перемотай это, мама, обратно, слышишь?
Спрячь всё в коробочку от чёрно-белой плёнки.
Вытри плевки из души и помой её мылом,
Чтобы раскрасилось серое яркой краской,
— Что ж так ты быстро растешь? — так ты мне говорила,
Я улыбался. Ты на ночь читала сказки.
Заворошила зима мне виски белилом,
Мама, я знаю всё, ты не пойми превратно!
Вот, за полтинник мне, мама... Но, что это было?
Книжку со сказками переверни обратно.
Хочешь, ложиться я спать буду ровно в девять?
Хочешь зелёнкою смажь обе мне коленки?
Что же ты, мама, молчишь? Не могу поверить...
Словно смотрю диафильм в темноте на стенке.
Домик с зелёною крышей, и мы в нем, как прежде,
И одуванчик растёт сквозь песок упрямо,
Если захочешь, я буду таким прилежным,
Буду вести хорошо, обещаю, мама.
Божья коровка садилась бы чтоб на пальчик,
Чтобы деревья в саду были выше ростом,
Я буду твой белобрысый любимый мальчик,
И никогда больше, мама, не стану взрослым.
В общем подумай, ведь можешь ты все на свете,
Мир этот станет опять только нашим. Нашим!
Верю, что ты мне, наверное, что-то ответишь,
Я буду ждать. До свидания. Сын твой Саша.
